Арка в скале - Августин Ангелов
Это были те самые ученые. Живые и, судя по всему, достаточно здоровые, но испуганные и зовущие на помощь, потому что намерения хозяина леса по отношению к ним были не очень понятными. Тем более, что медведь выглядел необычайно здоровенным. Николай Сомов на медведей, бывало, охотился, но такого огромного косолапого еще никогда не видел. Просто чемпион какой-то среди медведей! В холке от земли метра два. Впрочем, несколько пуль быстро успокоили лесного исполина. Хищник заревел, потом упал, задергался, раззявил пасть с огромными клыками, а из ее глубины хлынула кровь, окрасив прибрежную речную гальку красным. После чего зверь затих навсегда. Ученые напряженно таращились на подполковника и молчали.
— Эй, вы чего разделись? Купаться в речке надумали, что ли? — крикнул им Сомов от входа в пещеру, возвышаясь над ними метров на пять на ее пороге. Подполковника, конечно, удивляла ситуация с появлением странной арки, но голые ученые наедине с медведем удивили еще больше. Впрочем, Сомов пребывал в хорошем настроении, обнаружив, что все они остались живы и целы. Да и то, что вовремя пришел на помощь, попал в медведя, не промахнулся, подстрелив такого могучего зверюгу всего с трех выстрелов, как раз вовремя, чтобы избавить от опасности людей, добавляло подполковнику радости.
Ему ответил седой бородатый профессор Аркадий Игнатов:
— Из артефакта произошел неконтролируемый выброс энергии, Николай Павлович. Нас каким-то образом отбросило сюда, на берег реки, и сознание все мы потеряли на какое-то время. А вся наша одежда и обувь, в том числе и защитные комплекты, сгорели без следа во время взрыва. Но, ожогов никто из нас не получил. И даже без ушибов обошлись. Легко отделались, короче говоря. Странный эффект.
— Да и артефакт был очень странным. Мы так и не смогли установить его происхождение. Не вызвало сомнений лишь то, что предмет искусственный и абсолютно уникальный. Я предлагал безопасные методики исследования, но Аркадий Игоревич предпочел самые радикальные. И вот результат. Хорошо еще, что мы живы остались после такого. И то, что произошло с нами, совсем не характерно для взрыва. Ведь мы вчетвером словно не взрывной волной были отброшены, а, как бы, мгновенно переместились после вспышки. Настоящая взрывная волна нас должна была размазать о камни. Да и просто выпасть из этого проема в скале на камни небезопасно, без переломов не обошлось бы. А тут нас словно нечто перенесло на берег речки довольно деликатно, — проговорил другой седой голый мужчина. И подполковник узнал в нем одного из специалистов, сопровождавших артефакт, кажется, его звали Григорием Трифоновым, и он, вроде бы, доктор технических наук. Так, во всяком случае, явствовало из документов допуска на секретный объект.
Профессор, осматриваясь по сторонам, возразил:
— Во-первых, вы не хуже меня знаете, что все другие доступные методы к моменту моего эксперимента были уже исчерпаны. Для рентгеновского излучения объект оказался абсолютно непрозрачным. Механическому воздействию не поддавался. Материал под самым сильным увеличением демонстрировал плотную однородную структуру, а спектральный анализ зашел в тупик. А во-вторых, коллега, если не рисковать, применяя радикальные методы, то никогда не сделать масштабное открытие, подобное этому. А то, что произошло — это просто величайшее открытие, друзья мои.
Все с удивлением уставились на него, ничего не понимая. А он, стоя голым на берегу реки, уверенно провозгласил, словно на научном симпозиуме:
— С помощью воздействия на артефакт мы сумели прорубить проход в иной мир! Это же совершенно очевидно!
— С чего вы взяли? — спросил Трифонов.
— Ну, как же! Посмотрите внимательно на этого медведя. Он длиной не меньше трех с половиной метров. У нас в Карелии таких мишек не водится. Это же самый настоящий Ursus spelaeus, пещерный медведь. Потому и такой крупный. У него задние ноги сильно короче передних, грудь шире и голова характерная, лоб, опять же, под другим углом расположен.
— Ну, может, просто уцелел один экземпляр, да и это еще не доказано, что именно пещерный медведь на нас вышел, — возразил Трифонов.
— А что скажете, Григорий Иванович, про других здешних обитателей? Где вы видели таких огромных ворон?
И действительно, над лесом парили черные птицы, похожие на ворон, но крупнее обычных раза в полтора.
— Это что же, в плейстоцен какой-нибудь мы попали? — спросил доктор наук.
— А вот это пока нам неизвестно и требует изучения, — сказал Игнатов. Вообще-то он числился в статусе члена-корреспондента Академии Наук, но предпочитал, чтобы коллеги называли его профессором. Ну, не членом же?
— Вы, пожалуй, правы. Попали все мы куда-то не туда. Потому что с нашей стороны сейчас вечер, а здесь солнце высоко стоит в небе. У нас осень, а здесь, похоже, лето в разгаре. Воздух такой теплый, что даже жарко. Я бы сам разделся и искупался. А то ведь никакой реки так близко от нашего полигона нет. В смысле, не было до сих пор, — вставил подполковник, чтобы тоже сойти за умного.
Внезапно их разговор прервали выстрелы. Сомов обернулся на звук. Вдоль реки со стороны противоположной той, откуда пришел огромный медведь, из-за поворота берегового обрыва выбежал какой-то рыжеволосый паренек лет тринадцати, а его преследовали двое. И одеты эти двое были в такую знакомую всем по фильмам форму вермахта цвета фельдграу. Они палили вслед убегающему пацану из самых настоящих карабинов. «Неужели и здесь какие-то реконструкторы?» — подумал Сомов. Но, следующий выстрел пробил преследуемому подростку левую ногу, отчего он упал с разбега на камни и заорал от боли. А двое в фельдграу рванулись к упавшему, но заметили голых ученых и сходу начали целиться в совершенно беззащитных людей, по-прежнему стоящих кучкой возле реки.
Раздумывать было некогда. Стрелял подполковник очень неплохо. В молодости служил в «горячих точках» снайпером. И сейчас его рука не дрогнула, тем более, что расстояние не превышало сотни метров, да и позиция на возвышении у пещерного входа оказалась очень удобной. Одного из людей в фельдграу Сомов застрелил первым же выстрелом, а вторым —
