Полшанса - Глеб Силаев
Поднявшись на самую последнею ступень, упершись грудью в острый ворот бака, я перекинул левую руку, начав тянутся. В небольшую щель между котлами видно заднюю стену. Руке не хватает всего пары сантиметров. Встав на носки, вытягиваю руку как можно дальше. Пальцы уже касаются инструмента. Трубки больно врезаются в тыльную сторону ладони, я этого стараюсь не замечать. Ещё немного, ещё чуть-чуть! Ну же!
Что такое случайность? Случайность — это связь явлений, которая предопределена действиями внешних причин или цепочки событий. Событий на первый взгляд никак не связанных друг с другом, но ведущих к одному результату.
Так произошло и сейчас. Просто случайность. Одна из не до конца затянутых гаек сорвалась с резьбы и раскалённый пар под давлением вырвался из лопнувшей трубы. Срывая ткань вместе с кожей с руки, завопив не своим голосом, выдёргиваю пострадавшую конечность. Теряя равновесие лечу на пол. Крик разрывает глотку. Боль такая, что всё в мире перестаёт существовать. Есть только я и боль.
Вбежавший в подвал один из рабочих заметил меня и вырывающиеся из трубы клубы пара. Пригнувшись, он подбежал ко мне, схватив за остатки мантии, втащил навверх по лестнице. Дальше я мало что помнил. Сил кричать не осталось, лишь стонать. Из кабинетов выглянули заинтересовавшиеся криками служащие канцелярии. Последнее, что мне удалось запомнить перед тем, как благословенная тьма взяла меня в свои объятья, это искажённое лицо Камстока, выражающие отвращение ко мне, и испуг за свою шкуру.
Гори, гори ясно, чтобы не погасло.
Ненависть людская к тому, что не уразумели.
И пусть из пепла глупости
Вовек ничто не прорастёт.
А мы посмотрим на пожар,
Примерев новый лицемерный облик
На фоне чужих страданий.
Лишь для того, чтоб сами мы почувствовать смогли.
То мимолетное мгновенье,
В которое все наши страхи и страданья
Уходят в тень на отблесках чужих пожаров.
И пусть горят, страдают.
Нам всё равно!
Ведь мы уродливые копии людей,
Рождённые для боли, для страданий
В пылающем извечно мире.
Да, именно подобное лезет в голову, когда пришедший на вызов врач оказывается идиотом, который после того, как ему сообщили о серьёзном ожоге, не берёт с собой морфий, а приносит разбавленную настойку опиума, которой место не в сумке медика, а в портовом притоне, когда она, очевидно, не оказывает нужного действия, а пациент начинает снова вопить от нестерпимой боли. Не посылает санитара за нужным лекарством, а принимает решение дать ещё одну дозу, а затем ещё одну.
Уверен если бы мне не удалось совладать с собой он бы влил мне ещё порцию, которая прикончила бы меня, наверняка.
Но мне повезло, если в подобной ситуации вообще уместно это слово. Сейчас я лежу на столе в совещательном зале канцелярии и ловлю наркотический приход, а за дверью раздаются голоса Камстока, недоучки-врача и ещё чей-то. Ох-х. Чувствую, снова отключаюсь.
— Его нужно отвезти в больницу. Я смог оказать ему только первую помощь.
— Я не против. Можете его забрать, тогда я зайду к нему вечером для дачи показаний. — Офицер, размерами напоминающий шкаф, закрыл крохотную в его руках записную книжку.
— Нет, нет, лейтенант, вы не можете так беспечно относиться к своим обязанностям! Этот докторишка сначала накачал его непонятно чем, а теперь, чтобы скрыть свою некомпетентность, хочет увести моего сотрудника с собой. Неизвестно, что с ним там произойдёт. Когда вы придёте, он может оказаться не в себе или вовсе мёртв. И вы точно тогда от него достоверных показаний не получите. Поэтому он должен остаться здесь, пока не придёт в себя и не расскажет вам, как всё произошло.
Чёрт, лучше бы он сдох. Тогда меньше проблем для меня, несчастный случай и всё тут. Ладно, пёс с ним. Сейчас самое главное, чтобы его не забрали в больницу, этот тупица наверняка откроет свой рот. Конечно ему никто не поверит, где он, а где я. Но некоторые проблемы он сможет мне доставить, проверка или, упаси боже, лишение премии.
— И всё же я вынужден настаивать на том, чтобы его забрать немедленно. — Круглые очки плешивого врача запотели, и не от того, что в помещении слишком жарко, а потому что, когда пострадавший начал кричать от боли, он запаниковал и дал ему тройную дозу опия. Сейчас у парня больше шансов умереть от передоза, чем от ожога.
Не на это я рассчитывал, когда переезжал из своего села в город. Далась мне эта квалификация. Лучше бы и дальше зубы драл да кости вправлял. Парень, проживи ещё хотя бы пару часов, пока опий не перестанет действовать.
— Вот о чём я и говорю: вы оказались никчёмным доктором! Чтобы ваша ошибка не вскрылась вы, хотите его поскорее забрать! Только, чтобы он не на ваших руках богу душу отдал!
— Да как вы смеете такое говорить! Я дипломированный специалист! У меня почти десять лет практики!
— Шарлатан с купленным разрешением — вот вы кто, а не врач!
— Кто бы говорил! Это у вас на непыльной работе люди получают страшные увечья. Думаю, прокурору будет очень интересно прочесть моё донесение на вас.
— Прекратить!!! — громогласный рык разошёлся по всему коридору. — Ведёте себя как две базарные бабы! Спорите, кто больше виновен. Да, да! Нечего на меня так смотреть! Именно «виновен»! У вас, мистер Камсток, при достаточно странных обстоятельствах сотрудник посреди дня получает нехарактерные для своей должности увечья. А вы, доктор, уже продемонстрировали, на что способны. Молитесь, чтобы парень пришёл в себя, а не то сядете за непреднамеренное убийство. Можете быть уверены, что ваше начальство узнает о произошедшем. А что касается пострадавшего, мой помощник отправился за врачом в госпиталь «Святой Марии». Они должны придти с минуты на минуту.
Несмотря на просторный коридор, в нём постепенно стало тесно с появлением новых действующих лиц. Прибыл ещё один врач с практикантом и санитаром, вслед за ними — ответственный за государственные учреждения пятого квартала города Ауберг с секретарём и ещё двое полицейских для поддержания порядка. Пока представители бюрократической стези выясняли отношения, пострадавшего всё же удалось привести в сознание,
