Годдар-варвар - Виктор Владимирович Колесников
– Я перережу этой сучке горло! Как и ее папаше! – угрожал некто. Годдар подошел ближе. Варвар растолкал собравшихся зевак и оказался в первом ряду искусственно очерченного круга людей. У колодца лежало тело мужчины. По-видимому, он был убит. Девочка, опустив голову, плакала, а за ней, приставив нож к бледной, нежной коже, стоял сержант королевской гвардии. Двое гвардейцев с оголенными клинками мечей расположились рядом. Мужчины и женщины стояли молча. В толпе слышался плачь и мольбы о пощаде ребенка. Но сержант был тверд как камень. Годдара удивило, что из множества мужчин ни один не попытался помочь девчонке.
– Ее время неумолимо уходит! – продолжал сержант. Варвар смотрел ему прямо в глаза. Этот взгляд был знаком юноше. Взгляд тирана, безжалостного садиста. Лишь ненависть и неумолимая жажда истязать виделась в его серых бездушных глазах. Годдар не мог позволить ему жить. «Сержант должен умереть!», – сказал он себе. В толпе, незаметно для гвардейцев, варвар вытащил топор. Древко скользнуло в ладонь по влажной коже. Тюк с провиантом, надавивший плечо, глухо ударился о землю, теперь варвар не был скован в движениях. Годдар приготовился к атаке.
– Ну, так что!? Разве вам безразлична жизнь этой малышки? За жизнь преступника вы готовы пожертвовать этим не раскрывшимся цветком? – гвардеец знал, что ни один человек, стоявший тут, не укрывал беглеца. Лицо сержанта расплылось в намеренно доброй улыбке. Казалось, что и огромный шрам пересекавший щеку, улыбается вместе с ним. Но, как бы он не старался, уста излучали злость, и улыбка, оставалась дьявольской. – Пусть будет так! – крикнул он, замахиваясь ножом, чтобы ударить. Сержант увидел варвара, когда великан только подошел. Солдат понял, что бугай, это тот самый негодяй из таверны. Гвардеец почувствовал взгляд гиганта на себе, и сейчас, для своей же забавы, вел это представление. Сержант уже был готов выкрикнуть «Умри!» и ударить ножом, но голос, которого так ждал тиран, наконец-то донесся из толпы.
– Остановись! – собрав всю ненависть и таящуюся в уголках сознания злобу, прорычал Годдар, – люди! – обратился варвар к толпе, – среди вас есть священник? Чтобы отпустить этому нечестивому, питавшему иллюзии бедолаге, грехи перед смертью? – после слов варвара пронесся гомон, а мечники закрылись щитами и стали плечо к плечу перед сержантом, будто бы закрыли старшего от зловонного дыхания варвара после вчерашней попойки.
– Вот он ты какой!? – сержант отшвырнул ребенка за волосы в сторону. – Парни были правы! Ты и впрямь похож на пугало! – в довесок к ножу он выхватил каскару. Меч достался сержанту в битве с племенами пустошей. Он восхищался трофеем, и помечал на рукояти поверженных врагов зарубками. Рукоять была испещрена ими, – были бы мы сейчас в городе, пришлось бы тебя арестовать, – он облизал губы застывшие в улыбке. Сержант не мог дождаться, когда пустит кровь преступнику, – но здесь, за воротами, я просто тебя убью! – варвар молча кивнул и поманил рукой.
– Гвардейцы! Убейте его! – крикнул сержант и бросился вместе с солдатами на великана. Сержант вложил много усилий в первый шаг. Он жаждал смерти. Убийство для него было как кислород. Но сделав еще шаг, тиран повалился на пыльную, притоптанную землю. Топор разрубил стеганую куртку, ребра и легкое сержанта. Метнув оружие, Годдар перекатился в сторону и оказался за спиной одного из воинов. Массивной лапой варвар обхватил руку сжимающую меч, а второго, ударил по щиту и ткнул клинком в лицо. Гвардеец тут же отскочил. Надрывая горло, солдат вопил что-то в агонии. Второй бросил меч и попытался высвободиться, но лапы варвара сомкнулись на шее гвардейца, и для него, кошмар вскоре закончился.
Окружившие ристалище жители услышали хруст шейных позвонков, и варвар ослабил хватку. Тело мечника, звеня доспехом, упало на землю. Юноша подошел к трупу сержанта и забрал топор. Третий солдат так и остался лежать, издавая хрипы и шипение. Варвар мог с легкостью расправиться с бедолагой, но посчитал что, ранив в лицо, оставил след о событии, в котором гвардеец сыграл дурную роль. Глубокий шрам станет напоминанием. Годдар подошел к девочке. Ее лицо было запачкано. На бледной коже отпечаталась след ладони сержанта. Варвар опустил топор на землю и склонился над ней. Ярость, порожденная схваткой утихла. На смену столь привычному для воина чувству, пришло незнакомое. Он ощутил боль утраты, хотя даже не знал этого бедалагу, но почему-то верил, что отец этого ангела был хорошим человеком. Воин испытывал жалость к ребенку, и нарастающее чувство вины пустило корни, опутав его душу.
– Это я виноват в смерти твоего отца. Гвардейцы искали меня. – Годдар попытался заговорить с ней, но девочка, опустив лицо, молчала, изредка всхлипывая, – но хуже всего то, что я не успел вовремя. Так бы ничего не случилось, – он нежно прижал худышку одной рукой и бросил взгляд на бездыханное тело ее отца. Лицо человека застыло в ужасе. Варвар был уверен, что в последние мгновения своей жизни, он не испугался смерти. Отец думал о своей дочке. Что будет с ней, когда он умрет? Убьет ли ее солдат? Что будет с ней, когда его не станет? Ведь, он не сможет ей помочь. Это ужасная смерть. Варвар закрыл глаза, – поверь, если бы я оказался здесь чуть раньше, я бы не дал умереть твоему старику. Он встал и осмотрел здешний люд, их стало гораздо меньше после окончания представления.
– Что теперь будет с девочкой? – звериным басом поинтересовался он. Его голос был необычным, как и внешность.
– Я заберу ее! Я знала ее отца! – прошипела какая-то старуха. Юноша смиренно вздохнул. Варвар лишь мельком глянул на сыплющую всюду трухой бабку, и понял, что это не
