Годдар-варвар - Виктор Владимирович Колесников
Его удары оглушали и даже дезориентировали варвара, заставляя закрыть уши ладонями и бросить топор. Удар за ударом лишал Годдара сил атаковать. Он попытался ухватиться за рукоять оружия, но очередной удар сердца свалил воина с ног. Из внезапно появившихся разрезов начали вылезать солдаты. Все это время, пока киммериец проделывал тоннель к сердцу чудовища, многочисленные твари следовали по пятам. Один из хранителей Гаримара бросился на человека. В этот раз, Годдар не успел увернуться. Чтобы спасти свою жизнь и уберечь голову от смертоносных челюстей, человек закрылся рукой. Кисть варвара исчезла в огромной свирепой и зубастой пасти солдата. Раздался отчаянный, переполненный болью крик. Воин спешно оттолкнул кровожадную тварь ногами и перекатился, подняв топор. Его левой кисти не было. С изумлением и отчаянием он смотрел на рану. Из запястья хлыстала кровь, скрывая белую заостренную кость. Враги не дожидаясь, когда незваный гость придет в себя, продолжали атаковать варвара, в надежде убить оторопевшего врага. Годдар шагнул назад. Уклоняясь от атаки, он сумел убить ещё одного солдата. Варвар стал терять сознание. Помещение исказилось и поплыло. Обессиленный человек, не имея возможности стоять на ногах, упал на колени. Ему хотелось жить, но бороться за жизнь уже не было сил. Хватка сейчас не была крепкой как раньше, хотя Годдар был силен и обладал несокрушимой волей, как и другие мужчины из Киммерии. Кровопотеря взяла верх над организмом.
Изранен, без кисти, он сжал рукоять Бреневана, когда ближайший монстр бросился на него. Годдар изо всех сил метнул топор в гигантское сердце титана-демона, а в глотку атакующего приспешника воткнул острую кость, торчащую из раны. Тело чудовища придавило варвара. Он замер, слушая замедляющееся биение пораженного сердца, которое вскоре остановилось. Из сердца фонтаном била кровь, стремительно заполняя помещение. «Вот так, Дум! Вот так…», – говорил он про себя, едва заметно улыбаясь. Годдар был свободен и жив. Он был готов разделить свою судьбу с Тсау, а также выпить все спиртное в ближайшем трактире.
ГЛАВА 9
Кор-а-дог пришел в себя после слов «Дум хочет тебя видеть, Годдар!». Он нашептал их на ухо грязному, изрядно выпившему варвару, коснувшись губами, напоминающих засаленную паклю, светлых волос. После чего, Кор-а-дог вытащил лезвие кинжала из его тела, и пока жертва медленно опускалась на грязный, заляпанный пол, стремительно теряя жизненную силу, сгорбленный коротышка Кор-а-дог, со скрытым под капюшоном лицом, выскочил из таверны и бросился наутек. Сквозь сильный ливень, промокший до нитки карлик, перепуганный инцидентом, в котором он – профессиональный наемный убийца, выступил в роли чьей-то загипнотизированной марионетки, спешно затерялся в лабиринте городских, похожих друг на друга, улиц. Не успел убийца скрыться во тьме, а Годдар уже вел беседы в царстве вечных снов.
– А по-другому могущественный Дум поговорить со мной не может? Или я не вложился в срок? Или тебя забавляет лишать меня нелегкой, насыщенной проблемами и полной опасности и дерьма жизни?
– Я хочу, что бы ты узнал смерть на вкус! – Годдару показалось, что Дум произнес это радостно.
– Поверь, я узнал вкус смерти в прошлый раз и вдоволь наелся ею! – произнес Годдар. В его словах не было негативных эмоций, как будто человек оценил эту чудовищную шутку. Во всяком случае, он был не властен что-либо изменить и следовал за событиями как сторонний зритель.
– Когда я поручил тебе убить демона, которого я и сам мог раздавить как жука, я рассчитывал изменить тебя! Сделать лучше! Стать достойным твоему предназначению! Но ты, киммериец, неисправим! – Годдар молчал. Он хотел покоя, и сейчас перспектива навсегда остаться в мире мертвых не вводила его в ужас, как раньше. Тем более слушать о каком-то предназначении воинов Киммерии было особенно неприятно.
– Я хотел сделать тебя достойным кандидатом в Небесные Стражи, но ты не справился!
– Я же убил Гаримара! Или я не так его убил, как ты бы этого хотел? Или мне нужно было приволочь его тело в твою забытую всеми божью клоаку?
– Клоаку!? – возмутился Дум, – обитель всемогущего бога!? Повелителя миров! Ты, жалкий кожаный мешок, набитый конским навозом! Ты назвал мою обитель клоакой!? – если бы варвар мог видеть сквозь вечную тьму, он пришел бы в ужас от того, насколько сумел вывести из себя могущественного бога. Хотя по громоподобным раскатам голоса Дума, итак было понятно, что он был вне себя от ярости.
– Тебе повезло, что ты был рождён киммерийский воином! Ты не можешь творить зло как никто другой! А Кастор остался жив! И он ежедневно губит тысячи душ! Происходит это по твоей вине и будет длиться многие годы.
– Кастор был и до меня! Он правил веками!
– Но ты не остановил его! И тем самым совершил массовое убийство! Дети, женщины, старики… Ты знаешь, сколько душ ты погубил, не убив эту мразь тогда?! – бог выдержал паузу и тихо продолжил, – достаточно для того, чтобы никогда не стать Небесным Стражем!
– Да и ладно! – безразлично парировал Годдар. Но на самом деле, он ощутил ужас, горечь, страх, и чувство безысходности. Варвар не понимал, зачем ему это предназначение. Он не хотел становиться волком после смерти, но то, что он мог спасти тысячи душ, но не спас и то, что по его вине тысячи их попали в душегубку Кастора, попросту перевернуло его сознание. Как легко варвар тогда ушел от поединка, преследуя свою цель. Так ли важна была его никчемная жизнь, которая стоила тысяч других? Какой необдуманный поступок он совершил и, возможно, наделает глупостей снова. Киммериец стал думать о том, что хорошего он сделал в жизни, обладая великой силой воина. Годдара захлестнуло чувство вины и опустошенность.
– О, Великий Дум! Как мне исправить это? – произнес он с явной досадой и разочарованием, – Хочешь, я вернусь и убью Кастора?
– Нет, его убьет другой киммериец, а ты доживай свой век так, как хочешь!
Ты мне не нужен ни здесь, ни в мире живых. Прощай…
