Александр Афанасьев - Час негодяев
Гота чуть ослабил нажим на спуск.
– Вас понял, сэр. Наблюдаю за ситуацией.
Ублюдок с «АК» остановился и посмотрел в темноту. Красное перекрестье прицела было прямо на нем, Гота молился – давай, парень, только подними свою гребаную пушку, и я отправлю тебя в ад экспрессом, и мне плевать, кто ты там есть. Просто подними свою гребаную пушку. Но ублюдок не сделал этого. Вместо этого он принялся толкать расстрелянный им «Туарег», чтобы освободить выезд.
– Гота, Ястребу вопрос – сколько времени еще займет погрузка?
– Ястреб – Готе. Минут десять.
– Понял, сэр.
У того парня все заняло еще меньше времени. С территории жилого комплекса начал выезжать «Лексус», он ловко запрыгнул в машину, на переднее пассажирское, и они ушли куда-то вниз, скрылись за поворотом.
Повезло сукину сыну. Сержант был настроен пристрелить его просто для обеспечения пути отхода.
– Ястреб. Общая информация – мы закончили с погрузкой, повторяю, мы закончили. Гота, Ястреб, Канада, сообщите обстановку.
– Канада, на шесть чисто, на улице чисто, движения нет.
– Гота, на двенадцать чисто, движения не наблюдаю. Сектор чист по всей зоне видимости.
– Ястреб, о’кей, о’кей, отходите к машинам как можно быстрее, как поняли?
– Гота понял. Канада, отходишь первым.
– Канада понял. Пошел.
Сам сержант принял позицию «с колена», готовый сваливать.
– Гота, здесь Ястреб, я у конвоя, прикрываю тебя. Двигай задницей.
– Гота понял, иду…
Снайпер спецназа морской пехоты поднялся и неловко побежал по улице, спиной чувствуя свою незащищенность. Если он кого-то пропустил, этот кто-то будет только рад всадить ему пулю в спину.
Транспорта в нормальном количестве им не выделили. Они располагали двумя «Субурбанами» и новеньким, только недавно доставленным «Фордом Эконолайн». С обеих «Субурбанов» они демонтировали все сиденья, чтобы влезла аппаратура и хватило места унести ноги им самим.
В неярком свете разбросанных ХИС (придурок из ЦРУ демаскировал операцию, хотя какая теперь разница) он видел своего напарника – тот целился дальше по улице из своего «М4» с глушителем.
– Давай, давай.
Штаб-сержант пробежал к замыкающему «Субурбану» – там была открыта здоровенная задняя дверь, – и рука брата, морского пехотинца, сержанта Тимоти Бриса, схватила его и втащила внутрь…
– Ястреб-три. У нас полно, повторяю полно. Все ястребы на борту.
– Ястреб-два, у нас полно.
– Ястреб-один, отправляемся. Маршрут Браво, повторяю, Браво. Всем внимание, вести наблюдение на всем маршруте движения. Огонь только в ответ.
Машины уже трогались. «Субурбан» был даже величественнее, чем «Хаммер», настоящий символ Америки времен войны с террором, ничуть не менее известный, чем раньше был «Кадиллак». Самый большой из гражданских джипов, техасский лимузин, шесть метров длиной, крепкий кузов, высокая посадка и под три тонны весом. На такой машине можно было справиться с любыми неприятностями.
Кроме русских танков.
– Подними задний борт, нахрен, – сказал Брис, – мы тут как на ладони.
Сам Брис прицепил сзади к какому-то крючку кусок троса, который носил с собой, и продел в образовавшуюся петлю ствол и цевье облегченного пулемета «М240 Е6».
Сержант Козак сделал то, что его просили.
– Эй, Барни, – спросил он Бриса, назвав того по кличке, – что ты сделаешь, когда встретишь русскую «Т-девятку»? Естественно, после того, как наложишь в штаны.
– Спрошу, как убраться отсюда, – сказал серьезно Барни, – я тут меньше месяца, но эта дыра меня капитально затрахала.
– Эй, тут можно найти и кого получше, кто тебя затрахает. Помнишь ночной клуб?
– Помню, – с той же серьезностью отозвался Барни, – а помнишь тех местных пи…ов, которые забрасывали посольство камнями и бутылками с мочой? Что они от нас хотели, вот скажи мне?
– Наверное, чтобы мы им помогли против русских.
– Да? А какого хрена мы должны им помогать против русских, брат? Почему бы им самим не попробовать справиться с русскими?
– Наверное, ради идеалов демократии и свободного мира, – ответил Козак, – ради бога, Барни, на мою задницу и без того немало желающих ее затрахать.
– Нет, ты скажи, – угрюмо сказал пулеметчик, – я пятый ребенок в семье. Мой отец трудился на двух работах и мать на двух – и все равно, нам ни на что не хватало. В армии я впервые нажрался от пуза и оделся не хуже других. А теперь скажи мне, брат, какого хрена Америка должна отдавать хоть доллар этим засранцам. Почему бы не попробовать истратить его в США, так было бы больше пользы. Какого хрена они требуют от нас денег, мы им что, что-то должны? Какого хрена им нужны наши деньги?
– Не знаю, брат…
Они уже выбрались с узкой и извилистой улицы на более широкую.
– Знаю только, что это ничем хорошим не кончится.
– Да, брат. Тут ты прав… справа!
Снайпер резко повернулся, чтобы увидеть взлетающие откуда-то справа в небо трассеры. Взлетали они с равными промежутками…
– Сигнал?
– Похоже, он самый, брат. Тут, как и в Багдаде – найдется немало тех, кто ждет освободителей.
– Везде одно и то же дерьмо.
Машины тем временем резко затормозили.
– Узнай, что за хрень…
Снайпер активировал рацию.
– Ястребу-один Ястреб-три, вопрос – причина остановки.
– Ястреб-три, улица перекрыта, мы сейчас попытаемся проехать. Сохраняйте бдительность.
– Ястреб-один понял.
– Что там?
– Препятствие на дороге. Сейчас попробуют объехать.
– Мне эта срань знакома.
На сержанта Козака обстановка действовала удручающе… стены домов по обе стороны улицы, деревья, какие-то отблески. Общая атмосфера конца. Как-то он читал иллюстрированную книгу, и ему запоминалась репродукция картины «Последний день Помпеи». Вот, это примерно оно…
Тем временем они протиснулись мимо какой-то баррикады – люди перегораживали дорогу транспортом и поваленными деревьями. Работали при свете костра, вот отсюда и отблески. Сержант заметил у одного из «лесорубов» «АК-74».
– Парень с «АК» справа. Не дергайся.
Они проехали. Поехали дальше, но на более низкой скорости.
– Какого хрена этот сукин сын полез на Браво? Центральные улицы наверняка перекрыты баррикадами. Он что, не мог проехать Кило?
– Мы уже ехали туда по Кило.
– Да, и путь был свободен.
– Ты никогда не отступаешь тем же путем, по которому пришел.
– Да, но мы, б…, в городе, который вот-вот падет.
– Может, он боится заблудиться?
– Не знаю. Просто поверить не могу, что этот е…ат командует людьми.
– Да пошел он… Как думаешь, – пулеметчик кивнул на виднеющуюся вдали баррикаду, – на сколько она удержит русские танки?
– Ну, если у них есть «РПГ», то, может, и удержит.
– Если у них есть «РПГ», то русские снесут город к чертям собачьим. Здесь будет второй Грозный. Они должны это понимать.
– Вряд ли… В любом случае это их проблемы.
Впереди раздались выстрелы, и машины снова начали терять скорость.
– Вот же… Ястребу-один Ястреб-три, вопрос – что там у вас впереди!
– Ястреб-три, у нас тут местные, агрессивно настроены. Сейчас проедем.
Но вместо этого машины остановились. Сержант оглянулся – и то, что он увидел, заставило его похолодеть от ужаса.
Они влипли.
Впереди горели какие-то костры, и от них к машинам быстро бежали люди. Некоторые с оружием.
– Закрываем дверь, быстро! Бросай свой пулемет, нахрен!
Барни нажал на кнопку, и верхняя часть огромной задней двери начала медленно, но неумолимо подниматься на гидроупорах. Подбежавший с их стороны к машине первый местный в ярости начал стучать чем-то о борт машины, о стекла, которые были защищенными.
– Вот сукин сын…
– Нам тут не рады.
– Ястребу-один Ястреб-три, у нас тут проблемы с местными.
– Ястреб-три всем, не выходить из машин. Веду переговоры…
– Он ведет переговоры.
– Да и хрен ему на рыло, – сказал Барни и достал из кобуры на боку укороченный до предела дробовик Remington с пистолетной рукояткой, в варианте door breacher, – сейчас эти сукины дети кое-что новое узнают об американцах.
– Опусти ружье, нахрен. Только по команде.
– Ага.
Сам Козак тоже достал свой пистолет – «кольт» с удлиненным магазином. Тем временем местные майданствующие попытались пропороть шины, но обнаружили, что там специальные вставки и резиновая пена и ножом их не возьмешь. Это привело их в еще большую ярость.
– Ястребу-один Ястреб-три, местные пытаются проникнуть в машину, ведут себя агрессивно…
Тем временем оперативный сотрудник АНБ Вирджил Айснер, отвечающий за проект электронного наблюдения в Киеве и обязанный вывезти аппаратуру, сделал самую большую глупость в своей жизни. Он следовал в головном «Субурбане», тот был бронированный, и у него не опускались стекла.
И потому он приоткрыл тяжеленную бронированную дверь, хотя делать это было категорически запрещено.
Сразу несколько рук ухватили ее и дернули на себя. Он еле удержал ее, если бы дверь не была бронированной, не удержал бы. Но тут играла свою роль инерция и автодоводчик двери, и ему удавалось ее держать.
