Александр Рыжков - Красавица Миррил, чудовище Миррил
Миррил с удивлением обнаружила, что одета в домашнее платье; просторное и уютное, из атласной ткани, ласкающей тело. Гудела голова. Ныли следы от наручников на запястьях, на правой руке напухла продолговатая гематома – от удара резиновой дубинкой.
Сон медленно проходил, возвращалось осознание действительности: чудовище вырвалось из магических недр. Скольких жителей Мистора оно успело обезглавить или разорвать на части? Оставалось только с ужасом гадать…
Неприятные мысли спугнул, что стаю трусливых рыбёшек, возникший из воздуха – прямо на шкуре медведона – йорк.
– Хм, – хмыкнула Миррил с любопытством разглядывая шкуру, – и много бессонных лет колдовства ты потратил на эту безделушку?
– Не так уж и много, – йорк ответствовал басом, несуразным для себе подобных коротышек, – ведь мне помогали мои ученики… Разрешите представиться, я…
– Виконт Карманаран Пиркон Горколиус Восемнадцатый Великолепный? – перебила его магиня.
– Имею честь вам служить, мадам… – ответствовал приосанившийся йорк, но даже так он приходился по колено среднему человеку. – Первым делом, я хочу принести свои извинения за досадное недоразумение…
– ДОСАДНОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ? – переспросила Миррил, потирая запястья. – Из-за этого «досадного недоразумения» поплатились жизнью граждане вашего тупого города!
– Да, да, я понимаю… – развёл щупальцами Горколиус и почесал пунцовую голову, излишне бугристую для йорков. – Этот вопрос я взял на себя… Всем семьям пострадавших будет выплачена достойная компенсация. С вас, как с лица дипломатически неприкосновенного, снимаются все обвинения…
– Да ты, жалкий членистоногий коротышка, так просто говоришь о чудовищных вещах! – голубые, что аквамарины, глаза магини сверкнули яростью. – Достойная компенсация! Да ведь они мертвы! Мертвы! Ты слышишь, лилипут паршивый?! Горят в вечном загробном костре! Их ничто не воскресит! И всё из-за тебя! Из-за тебя, лысая ты мерзость!
Миррил разрыдалась.
Подождав, пока собеседница успокоится, Горколиус продолжил учтивую беседу:
– Да, возникло небольшое недоразумение. Но совершенно не по моей вине. Паж, посланный вас встретить, не справился с управлением паровой машины и разбился. Сейчас он лежит в больнице с оторванной рукой… Никогда не доверял я этим паровым машинам, если спросите меня. Ни флаерам, ни наземным. Нет ничего надёжнее старых добрых лошадей, запряжённых в двуколку! Ну, или пони, если такому лилипуту паршивому как я верхом ехать…
Миррил молча вытерла слёзы с покрасневших щёк.
– И вообще, разлюбезнейшая Миррил, – продолжал йорк, – не тебе меня судить за прагматичные взгляды на жизнь. Нашему Ордену прекрасно известно, сколько смертей на твоём кровавом счету. Ты совсем не умеешь контролировать магический дар! Ты не достойна быть одной из Избранных… Собственно, поэтому ты и здесь…
Глаза магини округлились, по спине пробежали мурашки, а сердце стянуло ледяными тисками.
– Да, думаю, ты всё поняла правильно, пещатня волосатая, – зловеще подытожил Горколиус, – мне выпал жребий лишить тебя дара…
Миррил издала воинственный кличь, мгновенно заглянув внутрь себя: магические силы восстановились примерно на десятую долю. Но и этого хватило, чтобы обволочь себя защитной магической пеленой и выпустить из рук поток ледяных змей. Но всё это было напрасно: Горколиус попросту растворился в воздухе. Магиня совсем и забыла, что он стоял на заряженной магией шкуре медведона. Знающий заклинание способен перемещаться в любую точку планеты, лишь бы там был – подобно шкуре – заряженный магией предмет.
Змеи какое-то время бесцельно ползали по шкуре, пока не рассыпались на сотни ледяных осколков.
Положение более чем критическое: магических сил больше ни на что не хватало. Бежать некуда – ни окон, ни дверей. Раздобыть оружие? Но какое? В отчаянии магиня попыталась оторвать ножку кровати, но та даже и не скрипнула.
Воздух над шкурой сгустился. В комнате появился Горколиус. Только на этот раз он был облачён не в домашний багровый халат с вышитой золотом эмблемой восьми змей, пожирающих хвосты друг у друга – символом Ордена Восьми Старейшин. Сейчас на нём была чёрная мантия с накинутым на голову капюшоном – церемониальное одеяние палачей Ордена.
Сопротивляться бесполезно. Пусть палач ростом не намного выше колена своей жертвы, но его магия молниеносно сковала девушку, развеяв защитную пелену.
Горколиус вынул золотой жезл с изумрудной головой льва в качестве набалдашника. Шепча проклятие на неизвестном Миррил языке, палач медленно приближал жезл к жертве. Изумрудный лев открыл глаза и зарычал, грива его угрожающе вздыбилась. Прокусив атлас платья, холодные клыки впились в живот Миррил. Боль? Нет, не физическая. Гораздо хуже – боль душевная. Магиня ощутила себя графином с вином, к которому жадно присосался пьяница. Глоток за глотком, и её всё меньше, глоток за глотком, и пустота всё больше, глоток за глотком, и остаётся от тебя только оболочка. Пустая, никому не нужная. Скорлупа…
Лев постепенно переливался оттенками красного, пока не превратился в рубин. Дело сделано – магические силы перетекли в жезл. Там они и останутся до тех пор, пока Совет Ордена не подберёт новую кандидатуру на роль одного из Избранных.
Миррил без сознания повалилась на пол.
Очнулась магиня уже на вокзале. В кармане неясно откуда взявшейся походной куртки она нашла билет на скорый локомотив в родной город Видрин. Магиня? Нет. Теперь-то Миррил была простой смертной. Нет сомнений, что эхо смертей горожан Мистора ещё даст о себе знать. Так случалось и раньше: обозлённые родственники оплачивали наёмных убийц или шли мстить сами. Но раньше Миррил могла защищаться при помощи магии. А сейчас…
Да, сейчас она одна. Нет никого, кто заступится.
Нет старины Сика…
До прибытия локомотива оставалось чуть больше часа. За это время мало ли что произойти может. Но куда деваться? От судьбы не сбежишь. Остаётся только ждать её появления, положив голову на плаху своих злодеяний.
Или всё же попытаться противостоять?..
Миррил выбрала пустующую скамью на перроне. Присела, потупив взгляд, задела рукой книжку, забытую на скамье каким-то невнимательным пассажиром. Или наоборот, оставленную там специально – так бывает, если книжка настолько убога содержанием, что вы хотите от неё избавиться как можно скорее, но выбрасывать в мусорное ведро как-то не с руки, а вот «случайно забыть» – всегда пожалуйста.
Книга оказалась сборником стихов некоего Барона Отрицательного. Многозначительное название «Вы все парз мой сосать будете» не вызвало у Миррил никаких эмоций. Да и откуда взяться этим эмоциям, после всего, что с ней сегодня произошло? С обратной стороны обложки со средненького качества цветной фотографии на Миррил смотрел отталкивающего вида мужчина в затасканном камзоле. Ничего примечательного, если не брать в расчёт глаз. Они были цвета аметиста. У людей не бывает таких зрачков. Должно быть, попутали краску в типографии. Это бывает.
Миррил открыла на произвольной странице и прочла:
Ты со мной нежна, моя богиня,
Я ж с тобою буду грубым волком,
Ты теперь моя всегда, отныне,
Не сбежать тебе, моя красотка…
Миррил захлопнула книгу и отправила её в мусорное ведро. Бездарная дрянь, а не стихи. И рифмы никакой. К тому же, «богиня» вначале прочиталась как «магиня»…
Прибыл скорый локомотив на Видрин. Миррил поднялась по самовыдвигающемуся трапу и без особого удивления обнаружила, что в вагоне кроме неё больше никого нет. Не было даже вездесущего кондуктора.
Стаи унылых мыслей проносились в голове: вся привычная жизнь была разрушена. Кто Миррил без магии? Ноль без палочки. И этому нулю нужно научиться жить заново. И при этом расхлёбывать ошибки прошлого, трупами случайных жертв стелящиеся по покрывалу совести.
– Я справлюсь… – обречённо вздохнула Миррил.
Издав истошный свист, Локомотив тронулся.
Глава 2: Беды только начинаются
Скорый локомотив ехал медленно. Даже мучительно медленно, как казалось Миррил. Не превышая средней для монорельсового транспорта скорости в пятнадцать фир (прим. автора: фира – единица измерения скорости наземного транспорта, равная пяти милям в час), состав продвигался от перрона к перрону. Даже пятиминутная остановка казалась Миррил задержкой длиною в вечность. Ведь это время оттягивало встречу бывшей магини с её родным городом Видрин.
Родным городом…
Во время очередной остановки на безликом пригородном перроне, Миррил нервно поглядела в окно. То, что она увидела, вызвало жалость, стыд и душевную боль.
Разношёрстная толпа, состоящая из людей, бринов, ифров и жупатов, избивала молодого йорка. Разумеется, избивали они его за дело – в этом сомнений быть не могло. Йорки часто промышляют воровством, пользуясь своим низким ростом и невероятной ловкостью щупальцев. Но как толпа избивала его – в голове Миррил не укладывалось! Дикая звериная жестокость искривляла лица, глаза искрились ненавистью и злобой. В ход шли сапоги, кулаки, клешни, металлические прутья, деревянные палицы, камни, кирпичи, трости и даже один зонтик. Неудачливый воришка корчился от невыносимой боли, а полицейские стояли рядом и злорадно наблюдали за самосудом.
