Александр Авраменко - Тевтон
Курт вздохнул: похоже, он чем-то прогневил Святую Инквизицию. Правда, скорее всего, ничего серьезного, иначе бы его пепел уже давно был развеян на Поле Еретиков, где совершаются казни над отступниками. Так, мелочь, о которой сам грешник и не подозревает, но которая оставила несмываемую метку на его дальнейшей жизни и перечеркнула всю карьеру молодого человека.
Еще раз вздохнув, юноша уставился в узкое окно, прорезанное в стене купе, рассматривая придорожный пейзаж. За толстым стеклом мелькали дома, усадьбы. Четкие квадраты тщательно возделанных полей, садов и огородов. На скорости в двести лиг[1] в час много не рассмотришь. Так, общие очертания. Но иногда можно было заметить сгорбленные фигурки шрехтов-крепостных на сельскохозяйственных угодьях или дымящие громадными конденсаторами литиевых реакторов трубы мануфактур, на которых производилось все необходимое для жизни людей. Густая зелень лесов, чуть сизоватая – травы сливались в сплошной фон. Помедлив, Курт нажал пуговку вызова прислуги. Где-то внутри вагона вспыхнула лампочка вызова, и буквально через минуту перед фанен-юнкером склонилась фигурка девушки из шрехтов в положенном к ношению колпаке.
– Что желает господин?
– Кубок воды Грайнвельда и закусить.
– Окорок, ветчина, дичь?..
Парень на мгновение задумался:
– Окорок. Быстро!
Женская фигурка исчезла в проходе, чтобы спустя некоторое время появиться с подносом, на котором красовались тарелка с мелко нарезанным, розовым до прозрачности мясом тука и небольшим бокалом с горячительным. Отпущенница в поклоне перед свободным гражданином поставила принесенную еду на столик, сделала шаг назад и, не выпрямляясь, произнесла:
– Я могу идти, господин?
Курт сделал нетерпеливый жест, и когда туземка убежала, чинно и неторопливо принялся за шнапс и закуску. До военной базы было почти десять часов пути. Домой ехать не захотелось – узнав о назначении сына, отец бы вспылил, и дело закончилось бы скандалом. Зачем же портить последние часы свободы? Лучше он проведет их прямо в Валенвильде, где располагается космопорт номер двадцать четыре, к которому приписан его будущий люгер. Тьфу!.. Прости, Господи!
Юноша торопливо перекрестился и трижды сплюнул через левое плечо. Хвала Деве Марии, что он – военный и едет в первом классе! Увидел бы его кто – Курт простой епитимьей не отделался бы. Минимум – пять ударов кнутом. Подумать только – плевать на пол! Позор! Нет, не зря говорил наставник по рукопашному бою: «Сдерживайте свои эмоции!..» Нужно срочно успокоиться.
Бесконечный массив Шварцвальдского леса помог прийти в себя. Самокопанием заниматься не было ни малейшего желания. Помедлив, юноша полез в сумку и, покопавшись в скромных пожитках, вытащил увесистую книгу. Вроде бы и читана-перечитана, но все равно каждый раз он находил что-то новое для себя: «Житие и достославные деяния Братьев Ордена»…
Полузабытая, легендарная Родина Предков, в которую уже никто из ныне живущих не верил. Тяжелые первые годы, когда охваченные смятением Братья больше молились, чем занимались делом. Тогда Орден едва не погиб, если бы не… чудо. Чудо, ниспосланное непорочной Девой Марией верным и храбрым! Когда одна из охотничьих партий нашла то, чему нет описания и слов в языке людей. В те времена его назвали Ковчегом… Огромное железное чудовище, битком набитое невиданными яствами и волшебными механизмами. Ну, в те забытые дни Братьям эта находка поначалу показалась искушением дьявола. Некоторые горячие головы даже хотели обложить чудовище хворостом и сжечь. Хвала Господу нашему и Пресвятой Деве Марии, что просто не хватило сил сотворить подобную глупость! Да и Двадцать Пять вмешались. Иначе первый год пребывания Ордена на Тевтонии оказался бы последним…
Очередной глоток из бокала. Следующий ломтик необыкновенно вкусной ветчины, буквально тающей во рту. Чревоугодие! Фанен-юнкер спохватился и заработал челюстями быстрей. Часы пути летели незаметно, количество непрочитанных страниц уменьшалось на глазах. Глаза скользили по напечатанным острым готическим шрифтом строкам, и перед юношей разворачивалась эпическая баллада о завоевании нового мира…
– Господин! Господин!
Курт открыл глаза, спросонок не понимая, кто к нему обращается. Но как только сознание окончательно заполнило мозг, взор прояснился, и перед ним возникла фигурка прислуги:
– Господин! Ваша станция через тридцать минут.
Молчаливый кивок в ответ, но девушка не уходила.
– Что еще?
– Полотенце, умывальные принадлежности, бритву?
Ого! Путешествие первым классом, оказывается, имеет свои прелести!
– Принеси все, что нужно.
Та вновь склонила увенчанную нелепым убором голову, шагнула чуть в сторону и раскрыла створки незаметного шкафчика. Вытащила оттуда плотно запечатанный пакет из синтетической бумаги, протянула юноше. При этом движении их руки соприкоснулись, и туземка зарделась, словно цветок Христа, окрашенный в цвет крови Господа. Она торопливо отдернула руку назад:
– Простите, господин…
– Свободна.
Едва туземка исчезла, Курт торопливо сбросил китель и приступил к приведению себя в порядок. Состав шел настолько ровно, словно стоял на месте. Ни гула мощных магнитов, ни свиста рассекаемого воздуха. Юноша еще раз придирчиво осмотрел себя в зеркало, вмонтированное в дверь купе. Надраенные до блеска сапоги, синие брюки, заправленные в высокие голенища, цвет мундира говорил о принадлежности к Военно-космическому флоту. Белоснежный парадный китель с крестами в петлицах и витым погоном на левом плече, широкий ремень настоящей кожи, с портупеей, на которой висит длинный, почти до колена, кортик офицера и дворянина. Пусть фрайхера, самого низкого, но зато – титульного. Между тем темное небо за окном, усеянное сотнями звезд и дымкой Туманности, вдруг озарилось сиянием – поезд приближался к станции.
Космопорт номер двадцать четыре – огромная база космофлота Ордена, сотни лиг в длину и ширину, занимающая добрую четверть Гроссландии, одной из административных земель…
Подхватив свои пожитки, молодой человек закрыл за собой купе, бросил ключ в висящий возле помещения проводника ящик и двинулся по коридору к гостеприимно светящемуся выходу. Возле него, против ожидания, никого не было. Впрочем, действительно, откуда в вагоне, предназначенном для особо важных или особо родовитых аристократов Ордена, пассажиры, подобные Курту? Так что сходить с поезда придется в полном одиночестве. Это завтра весь выпуск, все двести человек ринутся наружу, спеша оказаться на перроне в короткое время стоянки экспресса, который за сутки обходит по кругу всю планету, по всем двенадцати Орденским Землям. Нет, все-таки Курт не шрехт, грязный абориген, а настоящий человек! Истинный! И голова у него варит, особенно, когда прижмет…
Валенвильд встретил новоиспеченного офицера раздражающей суетой. Курт привык к размеренной жизни Гросебурга и Академии, а здесь… Толпы свободных на улицах, транспорт, везущий в своих кузовах необходимые грузы. Это так отличалось от всего, что юноша видел раньше, что он невольно застыл на месте, приоткрыв рот и глазея по сторонам.
Внезапно его толкнули, рука сама рванулась к кортику, но тут по месту, где только что стояли его сапоги, промчалась чуть ли не целая комтурия кнехтов-десантников, которых выдавали воротники кителей с лимонно-желтым кантом. Курт обернулся поблагодарить своего спасителя, поскольку без его помощи был бы просто затоптан, но рядом уже никого не было. Вздохнув, парень подхватил чемодан, вынул из кармашка предписание, аккуратно надорвал край. В руку скользнула легкая серая карточка с нанесенной на нее насечкой. Все. Дань традициям отдана. Пора возвращаться в свой мир. Курт прикоснулся пальцем к панели голонавигатора. Тот пискнул активируясь. В руке вспыхнула объемная картинка его местоположения.
– Гостиница для офицеров.
На голограмме появилась белая точка. Сориентировавшись, Курт решительным шагом двинулся по указанному маршруту. Можно, конечно, взять наемный транспорт, но тут всего-то два шага…
– Фанен-юнкер Курт фон Вальдхайм! Прибыл в ваше распоряжение, Брат-командир!
Молодой человек послушно, согласно положению устава, ел глазами немолодого уже тевтона с лицом, испещренным многочисленными шрамами, полученными на дуэлях. Некоторые из ран были совсем свежие. Командир люгера пробежал глазами документы юноши, бросил их на стол, и, не предлагая присесть, откинулся на спинку кресла.
– Итак, парень. Ты только что из Академии. За какую провинность назначен к нам?
Курт едва смог сдержать эмоции:
– Не могу знать, Брат-командир! Предписание мне выдал лично Брат-инквизитор!
Хозяин каюты скривился. Только этого не хватало. Впрочем, пути Господни неисповедимы, и не ему решать, почему вдруг Волки Господни решили подобным образом судьбу этого сосунка. Все новички одинаковые. Вначале плохо скрываемое презрение к кораблю и экипажу, многочисленные рапорты начальству с просьбой о переводе. А когда приходит отказ, начинается либо прямой саботаж, либо – запой. Уйти с «Фон Валленберга» любым путем! Ладно… Хотя, если откровенно, парень вроде неглупый. Аттестат просто белоснежный. По всем дисциплинам полные «двенадцать». Гений? Скорее – зубрила. Инструкции и учебники выучил наизусть, а вот применить знания на практике… Ну-с, посмотрим.
