Антон Первушин - Резец небесный (Операция «Испаньола»)
Ответ отыскался быстро. На связь вышел капитан «тридцать пятки».
– Волнушка, говорит Боровик, – окликнул Лукашевича невидимый штурман наведения. – Ты ещё не заснул?
– Уже разбудили, Боровик.
– Волнушка, переползай на второй канал. Маслёнок хочет включиться в игру.
– Давно пора, – буркнул Алексей себе под нос и ответил штурману: – Вас понял, Боровик. Перехожу на второй канал.
В наушниках зашуршало, потом в эфире возник, слегка искажённый помехами, бас капитана «тридцать пятки» – Сергея Афанасьевича Коломейцева:
– Хм-м, – сказал Сергей Афанасьевич. – Хм-м… Как тебя… э-э… Волнушка?.. Хм-м… Слышишь, что ли?..
Алексей улыбнулся. Он знал Коломейцева, и сейчас легко представил себе, как тот стоит, выпрямившись, на мостике – маленький и плотный – морщит лоб, потирает подбородок, хмыкает и экает, а «тридцать пятка» на скорости в тридцать узлов режет волны, оставляя за собой белый и широкий пенистый след. Капитан Коломейцев был одним из лучших на Северном флоте, а то, что он хмыкал и экал, так это от впитанных с молоком матери деревенских привычек и общей мягкости характера.
– Слышу вас, Маслёнок, – ответил старший лейтенант.
– Хм-м… – высказался Сергей Афанасьевич. – Молодец… э-э… Волнушка… хм-м… Алексей, что ли?..
Вообще-то это было нарушением всех и всяческих инструкций – обращаться к пилоту на боевом вылете иначе, как через позывной. Однако Коломейцеву многое прощалось, да и сами позывные были секретом Полишинеля.
Известно, что любой полёт истребителей вблизи государственных границ фиксируется потенциальным противником, его спутниками и системами ПВО. И нет ничего проще, чем сопоставить манёвры каждого конкретного самолёта с теми указаниями, которые идут на позывной с командного пункта. Так что, нужды в каком-то особенном режиме секретности при использовании позывных не было.
А со всеми этими «волнушками», «боровиками» и «маслёнками» – вообще полный анекдот. Однажды командир авиаполка перелистывал справочник «Как отличить полезные грибы от вредных» (грибной сезон был в самом разгаре) и, решив хорошей армейской шуткой скрасить скуку гарнизонной службы за Полярным кругом, распорядился присваивать своим подчинённым вместо традиционных трёхзначных номеров такие вот своеобразные клички. За собой командир оставил право называться «Грибником».
– Хм-м… Алексей… – сказал капитан Коломейцев. – У нас… э-э… проблема.
– Понял вас, Маслёнок, – сказал Лукашевич. – Продолжайте.
Истребитель шёл на сближение с целью; скоро она окажется в зоне визуальной видимости и можно будет начинать работать. Однако неплохо бы перед этим выяснить её тип.
– Э-э… Алексей… проблема серьёзная… У противника… хм-м… «Молния»…
Лукашевич присвистнул. Коломейцев не ошибся ни на йоту: «Молния» – это была проблема. И не только для корабля класса «Бдительного», но и для истребителя, который по правилам этой игры должен работать в визуальном контакте с нарушителем.
Ракетные катера класса «Молнии» (по номенклатуре – проект 1241) стояли на вооружении российской армии довольно давно. Различалось несколько модификаций, но в принципе общая компоновка и состав вооружения оставался постоянным. И там было на что посмотреть. По бортам катеров класса «Молнии» располагалось две пусковые установки комплекса «Москит» с четырьмя ракетами активного наведения, одной из которых вполне было бы достаточно, чтобы пустить ко дну «тридцать пятку» капитана Коломейцева. Артиллерийское вооружение катера состояло из одноствольной 76-миллиметровой пушки на носу и двух шестиствольных 30-миллиметровых автоматов на корме. Для борьбы с истребителями на «Молнии» имелись зенитный ракетный комплекс и отличная РЛС. Сейчас радиолокационная станция у контрабандистов была выключена, иначе бортовой компьютер истребителя уже сообщил бы Лукашевичу эту неприятную новость. Однако ситуация могла измениться в любую минуту.
– Маслёнок? – запросил Лукашевич капитана Коломейцева. – Противник вступал в огневой контакт?
– Хм-м… э-э… нет… пока нет… – отозвался Сергей Афанасьевич. – У него скорость-то поболе будет… хм-м… уходит, зараза…
– Ничего, Маслёнок, от меня не уйдёт, – ободрил Лукашевич.
Катера класса «Молнии» могли развивать скорость в сорок узлов, однако что такое сорок узлов перед двумя Махами,[1] то бишь двумя с половиной тысячами километров в час? Скорость вши на мокром месте.
«Но каковы нынешние контрабандисты! – с восхищением подумал Алексей. – Заполучить такой великолепный катер! Если дальше так пойдёт, скоро они на бомбардировщиках рассекать будут. Или на истребителях…»
Последняя мысль чрезвычайно Алексея позабавила, но высказывать её вслух он, разумеется, не стал. Вместо этого он взглянул на приборную доску и ободрил капитана Коломейцева ещё больше:
– Через минуту буду над вами.
– Хм-м… это хорошо, Алексей…
Лукашевич переключился на основной канал и доложил штурману наведения:
– Боровик, цель – в захвате. Готов открыть предупредительный огонь.
– Волнушка, открыть предупредительный огонь разрешаю.
– Вас понял, Боровик.
– Удачи тебе, Волнушка.
– Спасибо, ребята.
Под управлением старшего лейтенанта Лукашевича многоцелевой истребитель «МиГ-23МЛ» начал снижаться, сбрасывая при этом скорость. Ровно и мощно работал турбореактивный двигатель Р-35-300, детище старика Хачатурова.[2] РЛС «Сапфир» облучала цель, отправляя данные дальше – бортовому компьютеру. Компьютер проводил анализ данных, после чего отображал их в удобном для восприятия пилота виде многофункционального индикатора АСП-17МЛ на лобовом стекле. На пилонах пусковой установки АПУ-11 находились две готовые к старту управляемые ракеты класса «воздух – поверхность» Х-23 с лазерной головкой самонаведения. Боекомплект двуствольной 23-миллиметровой пушки ГШ-23Л был полон. Как бы ни выпендривались контрабандисты, но выстоять против такого чуда современной инженерной мысли им будет трудно.
Снижаясь, «МиГ» пробил слой сплошной облачности, и яркий чистый мир поднебесья сменился привычной хмарью северной осени.
Лукашевич сразу увидел оба корабля. Справа и совсем рядом на полных парах шла «тридцать пятка» капитана Коломейцева. Выглядела она внушительно: длинный корпус с хищными обводами, солидная надстройка с радаром, цилиндры торпедных аппаратов, орудия – как говорится, всё при ней. Не хватало только скорости. Поэтому катер контрабандистов уходил и выглядел отсюда тёмной точкой на самой линии горизонта.
Алексей подкорректировал курс и, пролетая над «тридцать пяткой», качнул крыльями. Азарт погони давал себя знать, и теперь внимание Лукашевича было сосредоточено только на одном объекте в целой вселенной – на катере контрабандистов.
Ещё через три минуты истребитель старшего лейтенанта уже был над катером и пролетел на бреющем, давая понять контрабандистам, что он здесь и сейчас за них возьмётся. Потом заложил глубокий вираж и пошёл встречным курсом на сближение.
Да, перед ним был катер класса «Молния» с бортовым номером «806». От настоящего ракетного катера он практически ничем не отличался. У Лукашевича мелькнула мысль, а не произошло ли тут какой-нибудь ошибки, ведь всё-таки это очень странно – боевой катер, занимающийся контрабандой, но додумать он её не успел, потому что с «Молнии» открыли огонь.
Заработала 76-миллиметровая носовая пушка. Лукашевич увидел вспышки, после чего немедленно завыла система оповещения «Сирена», обращая внимание пилота на факт атаки. Старший лейтенант быстро потянул ручку управления на себя, задирая нос самолёта к низкому пасмурному небу. Одновременно с этим он вышел на связь со штурманом наведения:
– Боровик, говорит Волнушка! Меня атакуют!
– Ух ты! – не сдержал эмоций штурман. – В тебя попали?
– Нет. Прошу разрешения на ответную атаку.
Теперь заэкал штурман:
– Э-э… Но ведь это нарушители, контрабандисты… Им, наверное, предупредительного хватит?..
«Ну вот, начинается, – зло подумал Лукашевич, выравнивая истребитель. – Как только доходит до настоящего дела, все сразу по кустам. Вояки, блин».
– Я тоже так думал, Боровик, но это «Молния». И они стреляют. Прошу разрешения на ответную атаку. ЗГ[3] горит.
– Но ведь…
– Боровик, они пока стреляют из пушки. Но у них на борту имеется зенитный комплекс. И они его, блядь, применят.
– С чего ты взял, Волнушка?
Лукашевич ответил на это длинно и нецензурно, после чего в третий раз потребовал разрешить ему провести контратаку. Тут ситуация действительно могла бы выйти из-под контроля, потому что контрабандисты, словно угадав опасения старшего лейтенанта, задействовали РЛС. На индикаторе засветка цели вдруг обрела яркий ореол. Однако вместо напуганного серьёзностью принимаемого решения штурмана, в эфире возник новый голос – спокойный, властный и даже, вроде бы, знакомый Лукашевичу:
