Марго Генер - Ворг. Успеть до полуночи

Но он отмахнулся, положив окровавленную голову под козлы.

– Не благодари, лучше помоги монетой. Кляча моя совсем издыхает. Коня мне купишь, золотых хватит, я пересчитал.

– Странно, сам не купил, – буркнул я.

– Я не граблю немощных и больных, – проговорил он веско. – Чего? Они ж беззащитные, как дети.

Гоблинов с моральными принципами прежде не встречал. Думал, у них как у нас – первым делом от хворых и хилых избавляются. Или последним. Но в живых не оставляют точно.

В желудке неприятно заворочалось, я громко икнул и быстро постучал по груди.

– Дрянное мясо, – пробормотал я. – Ловко замаскировали.

Гоблин сочувствующе покачал головой:

– Говорил я, нельзя людям есть в этой таверне. Так нет, храбрятся, доказать что-то пытаются. Сто раз видел, берут здоровенные порции. Прям как ты, а потом на заднем дворе вместе с поросятами.

Я сплюнул за край телеги и вытерся рукавом.

– Я не человек.

Гоблин опасливо развернулся на козлах и прищурился.

– То-то мне твоя рожа показалась странной, – пробубнил он, схватился за кинжал и напрягся. – Отвечай, кто таков.

Я откинулся на спинку телеги и проговорил:

– Ворг.

– Ворг… – оторопело протянул гоблин. – Многодушец!

Брови гоблина сомкнулись и изобразили бы лук, не будь такими редкими. Скорее сошлись бровные мышцы, а уж волосинки изобразили тени.

Я снова с холодком увидел, как его пальцы ухватились за рукоять крашара, кривого зубастого ятагана. В прошлый раз, когда это видел… Ах да, вот же она – голова таверного. Пялится в небо, даже веки никто не надвинул. Одинокая муха сидит прямо в уголке глаза, потирает лапки.

– Послушай, гоблин… Как тебя там. Курт, – сказал я устало. – О нас ходят много легенд, и я просто не знаю, какие ходят у вас. Давай говори, я весь здесь. И не хватай оружие. Я тебе должен.

Он несколько секунд изучающе рассматривал меня, как муху на столе, затем отложил крашар.

– Говорят, вы жестокие и лживые, – проговорил он с сомнением. – Готовы любому в спину нож всадить, лишь бы получить свое.

Я хмыкнул.

– Ну, у нас много общего, хотя с ложью ты перегнул. В этом гоблинам равных нет.

Гоблин оскалился, но крашар остался на поясе, глаза прищурились, словно пытается разглядеть, где у меня мешок душ припрятан.

– Еще скажи, ворги соблюдают правила, – с сомнением произнес гоблин.

Я развел руками и заверил:

– Можешь не верить, но у нас тоже есть законы. Например, всегда отдавать долги. Так что не дергайся.

Курт недовольно зарычал, будто уже сто раз пожалел, что спас чужака. Он еще секунду сверлил взглядом, потом хлопнул ладонью рядом по деревянному сиденью.

– Садись, ворг, – сказал он, успокаиваясь. – Есть немного мяса и вода. Много не пей.

– Почему?

– Ручья впереди нет.

Я, стараясь держаться ровно, переполз вперед по скрипучим доскам и опустился на деревянную перекладину.

– Ворг… – начал он. – Но, если честно, я даже за эльфа вписался бы.

– Чего это вдруг?

– Не дело это…

– Ты о чем?

– Подло пользоваться тем, – пояснил он неуклюже, – что клиент мордой в пол уткнулся.

– Ну с эльфом ты перегнул, – сказал я.

Голова с запекшейся кровью подкатилась ближе, я ногой отодвинул подальше.

– Ничего похожего, ворг, – ответил он. – Эльфы, они зануды, конечно. Что у них в головах творится? Видел как-то одного – рожа белая, аж светится, на конях с рогами ездят. Ну кто на таких ездит, кто ездит?

– Это эльфы-то?

– Эльфы, – подтвердил он. – А гонору у каждого на гномью деревню хватит. В бою собственными руками придушил бы.

– Я тоже…

– Только если безвинно помирать будет, – закончил он, – надо помочь. Нельзя не помогать.

Я промолчал. Поди разбери, какие правила у зеленолицых. Может, и правда положено помогать сирым и убогим. Или только у Курта заморочки. Выяснять не хочется. Хватит, что вытащил меня из той треклятой таверны.

Он шумно поскреб подбородок и проговорил:

– Такэ, што б ты понял. У гоблинов легенды говорят, ворги – оборотни. Превращаются во всяких тварей. Волков, гиен, орлов, а то и тигров. Страшные, в общем, звери. Это чтоб ты понял. Расскажи как есть, по-твоему, чтоб я понял, а то…

Гоблин натужно покачал ятаганом и убрал в ножны. Правда, взгляд остался внимательным и сосредоточенным. Сразу не заметно, но чую, гоблин – опытный боец. Одно неверное движение – крашар засверкает в воздухе, как лопасти мельницы. Мне же сейчас меньше всего хочется с кем-то драться.

Я уныло промолчал. Зеленомордый начнет канючить – покажи да превратись. А в зайца, а в медведя? И станет довольно гоготать, когда перекинусь. Хотя гоблин серьезней, чем пытается казаться, я такое за версту чую.

Шерсть на загривке тревожно шевельнулась и вздыбилась. Я украдкой глянул по сторонам, но кроме деревьев ничего не обнаружил. На всякий случай потянул носом – тоже чисто. Но ощущение мерзенькое, словно кто-то крадется.

В районе живота на секунду появился комок, показалось, сейчас перекинусь, но это невозможно – о твердое не бился, на звере не сосредотачивался.

Я тряхнул головой, выгоняя наваждение. С волос посыпались комки грязи, гоблин отклонился, недовольно скривив губы, но промолчал.

– Что тебе сказать. Правду говорят, – признался я. – И в орла можем, и в волка. Только я бракованный на желудок. Не могу жрать человеческую еду.

Он проговорил с сочувствием:

– Это да. Даже у меня несварение после похлебки в той таверне.

Я кивнул.

– Хлеб тоже не переношу.

– Так зачем ешь?

– Я не ем. Я так расслабляюсь. Молюсь вроде.

– А… – протянул он. – Ну так чего, и в орла… и в волка?

Гоблин дружелюбно обнажил ряды зубов. Это выглядело бы нормальной улыбкой, если бы бивни, которыми с легкостью можно вспороть кожу от живота до горла, не закусывали верхнюю губу. Как дите, смотрит с любопытством, только слюни не текут.

Я закряхтел и перевернулся на козлах.

– Ладно, смотри.

Пришлось подпрыгнуть на телеге, чтоб как следует стукнуться лбом. Доски жалобно заскрипели и прогнулись. Из глаз рассыпались искры, меня перевернуло три раза.

В нос ворвались миллионы запахов и звуков, клыки обнажились в волчьем оскале. Курт восторженно открыл рот и прижал кулак к груди.

– Етить твою клячу! – прошептал он. – Натуральный ворг!

Я снова стукнулся лбом и вернулся в человеческий облик. Гоблин пялится и цокает языком – доволен, как навозный жук, который нашел чужой козий шарик.

Я поправил одежду – в волчьем обличье штаны сползли, а рубаха собралась гармошкой на шее.

– Ты куда меня везешь? – спросил я наконец.

Курт еще немного полюбовался, даже приятно стало, я весь такой необыкновенный.

– Ну теперь-то точно в Межземье, – сказал он так, будто этим все объяснил.

– Это почему? – спросил я.

Гоблин посмотрел на меня как на полоумного.

– Тебе, видать, яд совсем память отшиб. На воргов охота идет, за одну твою голову я могу купить дворец в центре Востока.

Я насторожился:

– Так чего не купишь?

– Не люблю я Восток, – буркнул гоблин. – Да и нет на Востоке дворцов.

Губы мучительно пересохли, так бы и облизнуть, мощно, по-волчьи, чтоб аж глаза языком захлестнуть. Но лучше пока не надо. Взял фляжку и сделал пару звучных глотков, облизнулся как надо под напряженным взглядом гоблина.

Я постарался всем видом показать, что сейчас совершенно безвреден, насколько это сочетается с понятием ворга. Да, язык у меня до шеи, когда перекинусь. Но на клыки свои посмотри. Я, даже оборачиваясь в зверя, таких не имею!

Гоблин проследил за моим взглядом, глаза скосились к клыкам, он потрогал острия большими пальцами.

– Как хорошо без этих дурацких колец на клыках, – сказал он довольно. – Жмут конкретно, но по договоренности в городах носим, как, тьфу, намордники какие.

– Я думал, вы их для красоты носите.

– Какая там красота!? – обиделся он. – Красота – это вот!

Гоблин сорвал пыльный кожаный сапог с ноги, резко двинул головой снизу вверх. Хрустнуло, и голенище стало лохмотьями.

Я сморщился. От гоблинских ног несет так, хоть топор вешай. Да что топор, тут секира застынет в полете. Зеленая рожа довольно скалится, глаз прищурен, того и гляди вывалит язык от радости.

– Ты полегче с сапогами, – порекомендовал я.

– А что не так? – искренне удивился Курт. – Клыки у меня что надо!

Я с недоверием покосился на распоротый сапог. Вообще-то гоблин прав, у их брата те еще бивни. Особенно у южных. Слышал, как-то в таверне драка была, зеленомордый одним махом вскрыл гнома, это с их-то твердющей шкурой!

– Босиком теперь будешь? – спросил я.

Гоблин тупо уставился на клочок сапога в кулаке.

– Тфу, – запоздало спохватился он, – вот так всегда. Как разойдусь, начинаю махать бивнями направо и налево. Потом то жилетки не хватает, то вон теперь обувки.