Василий Головачев - Человек боя. Поле боя. Бой не вечен
Лицо Директора отвердело, взгляд стал задумчиво-прицеливающимся, от всей его фигуры повеяло решимостью и властной силой. – Вы, кажется, знаете больше, чем я думал, хотя и не понимаете, что происходит не просто смена формаций и правительств, а смена цивилизаций. Да, я убежден, что цивилизация на территории России должна уступить место другой, и лучше сделать это бескровным путем, путем пси-революции, как предполагает мой Проект, а не путем военного переворота. Естественно, вы будете возражать?
– Буду! – твердо заявил Крутов.
– Я так и понял. Впрочем, это не имеет значения. Я хотел задать вам еще один вопрос, ради чего и затеял этот разговор, но теперь и он не имеет смысла.
– А вы задайте, не стесняйтесь, отвечу честно.
– Да вы уже, собственно, ответили, полковник. Я хотел спросить, почему вы упорно отказываетесь работать со своим учителем.
– Он перестал быть моим учителем.
– Ну все равно, вы отказываетесь служить в Легионе, и я теперь понял почему. Вы просто закодированы теми, кто вас использует на основе культа ложных ценностей. Можете не отвечать, я знаю, что вы скажете. Сейчас меня гораздо больше интересует вопрос вашей чрезвычайной психической устойчивости от влияния излучения моих пси-генераторов. Какие методы использовали ваши покровители при кодировании, не позволяющие мне проникнуть в вашу психику?
– И опять вы не поверите, – улыбнулся Крутов. – Всего лишь методы убеждения.
– Действительно, не поверю, – согласился Бессараб. – Что ж, на этом нашу беседу мы и закончим. Все остальное я узнаю позже и без вашего согласия. Ваше последнее желание, просьба?
– Только одно, – сгорбился над столом в мнимой обреченности Крутов. – Отпустите детей. Господь вам не простит их мук.
– Ну что вы, – пренебрежительно взмахнул рукой Юрий Тарасович, – Господь прощает всем и все, надо только хорошенько помолиться. Вы сами дойдете до лаборатории или вас проводить?
– Сам, – глухо сказал Крутов и превратился в пустоту, объемлющую все подземное хозяйство базы со всеми его лабораториями и службами. И сразу понял, почему Директор Проекта был так спокоен во время беседы и не боялся нападения.
В стены кабинета были вделаны ячейки с оружием, управляемым с помощью компьютера, и где бы гость ни находился, он все время был под прицелом двух-трех стволов. Правда, шанс у Егора сохранялся, если систему огня включал хозяин кабинета, вряд ли знакомый с темпом, но если компьютер сам оценивал опасность, угрожающую хозяину, то опередить его не смог бы и дед Спиридон со своей сверхреакцией. А как выяснить истину в течение ближайших секунд, остающихся у Крутова, он не знал. Оставался лишь один выход – спросить Директора напрямую, пока он еще не понял, что пленник просчитал систему защиты бункера.
– А если я попытаюсь взять вас в заложники? – с тоскливой надеждой произнес Егор, тяжело поднимаясь, делая шаг к двери.
Бессараб глотнул какой-то янтарной жидкости из стеклянной фляжки, покачал пальцем. Глаза его стали маслеными. Видимо, это был коньяк, Егор ощутил его запах.
– Не стоит и пытаться, полковник. – Директор был железно уверен в своей безопасности и раскрыть тайны защитной системы кабинета не боялся. – Здесь везде в стенах винтовки и пулеметы с автоматическим спуском. Стоит мне произнести кодовую фразу, и от вас, как говорится, останутся рожки да ножки.
– Компьютерное управление? – «догадался» Крутов с унынием в голосе. – Вы включаете его звуковой командой?
– В принципе, вербальное управление устарело, – не почувствовал подвоха Юрий Тарасович, самодовольно улыбнувшись, – в скором времени мы перейдем на мысленное, мои помощники давно работают над этой проблемой и близки к ее решению.
– Неужели это возможно?! – В голосе Крутова теперь слышался страх.
– В мире нет ничего невозможного, – философски заметил Бессараб. – Раз природой заложена такая возможность в человеке, рано или поздно она будет реализована. Да вы не волнуйтесь так, полковник, вам это пока не грозит.
– А если в разговоре с гостями вы случайно назовете пароль и компьютер начнет стрельбу?
– Не начнет, – беззаботно отмахнулся Бессараб. – Он включает систему только при непосредственной угрозе нападения на меня. Стойте, где стоите, демонстрирую. – Юрий Тарасович сделал еще глоток коньяка и произнес: – «Желтая карточка!»
Тотчас же по цепям компьютерной сети – Егор чувствовал всплески электромагнитного поля – промчалась бесшумная лавина электрических импульсов, и в стенах кабинета вспыхнули рубиновые глазки, протянув через всю комнату тоненькие лучики лазерных прицелов. Лучики скрестились на фигуре Егора, и он замер.
– Теперь стоит вам приблизиться ко мне на метр, компьютер откроет огонь. Если же я захочу избавиться от вас раньше, мне просто надо будет поменять цвет карточки. Вы меня понимаете?
– Еще бы! – упавшим голосом сказал Крутов. – Вы играете в футбол?
– Когда-то играл, сейчас заядлый болельщик, фан «Спартака». А вы?
– Я болею только за сборную… мне можно идти?
– Отбой! – скомандовал Бессараб.
Лучи лазеров погасли, и в тот же момент Крутов метнулся через кабинет к начавшему вставать с кушетки Директору, включаясь в темп. И лишь приблизившись к нему на несколько шагов, понял, что недооценил реакцию хозяина. Юрий Тарасович знал о его намерениях и сознательно провоцировал Крутова на нападение, чтобы продемонстрировать ему свои возможности. Егор был уже в двух метрах от тяжеловесной на вид фигуры Директора – двигался он намного быстрее любого спортсмена, прошло всего три-четыре тысячных доли секунды, казалось, никто не в состоянии зафиксировать этот бег, – но Юрий Тарасович все-таки успел произнести:
– «Желтая карточка!»
И Крутов с огромным трудом затормозил в метре от противника, так ловко поймавшего момент атаки. Лазерные лучики светили ему в глаза, щекотали лоб, шею и затылок, и уйти от них не было никакой возможности.
– Mолодец, полковник! – усмехнулся Бессараб, любуясь готовой к прыжку фигурой Крутова. – Я восхищен! Еще ни один «кролик», а их тут побывало не меньше десятка, все профессионалы, не смог подойти ко мне так близко. Еще мгновение, и я бы не успел. Надо будет учесть это в будущем. Хотя честно признаюсь, люблю щекотать себе нервы подобными играми. А теперь прощай, мой… – Директор не договорил.
Кто-то появился в кабинете, за спиной Егора. Оглянуться он не мог, напряженно ожидая команды на уничтожение, зато перевел взгляд на вошедшего Бессараб:
– Умар Гасанович?! Вам удалось выбраться из «корыта» самостоятельно? Браво! Но остановитесь, прошу вас, вы находитесь под прицелом системы защиты. Еще шаг и…
Голос Тимергалина в ответ щелкнул, как бич:
– Ни слова! Полное молчание!
Лицо Юрия Тарасовича начало наливаться кровью, багроветь, глаза метнули молнии, было видно, что внутри его идет какая-то борьба, но все же он смог выговорить:
– Вы… не сможете… меня… остановить…
– Сможем! – раздался в кабинете еще один голос – женский. – Не двигайтесь, Директор! Вам хорошо, все идет нормально, кругом друзья, вы ощущаете наслаждение от своего состояния, расслабьтесь и сядьте!
Лицо Бессараба как по волшебству разгладилось, приобрело глуповато-счастливое выражение, в глазах появился знакомый масленый блеск удовольствия. Он перестал смотреть на появившихся непрошеных гостей, сел на ближайшую кушетку и расплылся по ней студнем.
Крутов, во все глаза смотревший на метаморфозу в поведении Юрия Тарасовича, медленно повернул голову к двери. Рядом с голым Тимергалиным стояла Мария и смотрела на него. Такого лица у женщины, целеустремленного, излучающего физически ощутимую силу и непреклонную волю, Егор еще не видел.
– Спасибо, Ходок, вы мне очень помогли, – сказал Тимергалин бесстрастно.
– Благодарить будете потом, когда выберемся отсюда. Егор, выходи из кабинета, только медленно. Поищи в лаборатории одежду Умара Гасановича и принеси ему.
Крутов молча повиновался, с трепетом ощущая на себе холодные взгляды лазерных прицелов. Когда он вернулся в кабинет, рубиновые лазерные трассы уже не простреливали его, Мария и Тимергалин в халате, который он снял с Директора, стояли у пульта компьютера и смотрели на экран. Компьютер, очевидно, работал в аудиорежиме, потому что Мария разговаривала с ним, как с живым человеком.
– Пароль – «РВС».
– Пароль принят, – ответил компьютер приятным женским голосом. – Какое поле вы хотели бы увидеть?
– Информационное ядро Проекта.
– Сообщите код доступа.
– «Сатана».
– Вы в системе.
Экран расцвел букетом информпакетов, выделил поле для оперативной работы.
– Мария, у нас нет времени, – сказал Тимергалин. – Сейчас начнется тревога.
