Сергей Калашников - Четвёртый

- Вот ведь чукча нерусский, - вздохнул капитан. - Всю дорогу спрашивал у меня на своём ломаном про падежи, и талдычил, что олени лучше.

Оля прыснула, Фимка захохотал, а я попытался сделать строгое лицо:

- Лючикин. Кончай прикалываться. Доложи-ка с чувством, с толком, с расстановкой.

- Прислан на стажировку, товарищ сержант, - козырнул мне ефрейтор. - А на самолёте я ночью ни разу не летал. Вверху красиво, а садиться страшно.

- Светает уже, - напомнил Миша. - Уходим с открытого места. И, пожалуйста, Лючикин, не делай из нас идиотов. Какая стажировка?

- Майор попросил меня, если что, увести вас. А то, говорит, немцы обязательно какую-нибудь пакость придумают. Им постоянные перебои на железной дороге, как кость в горле. Это подтверждено сведениями из независимых источников. Вы что? Фашистского кладбища рядом со станцией не видели? По динамике его роста ваши достижения отслеживаются легко.

- Пока мы остаёмся невидимками, - заметил Миша, - им трудно спланировать против нас хоть что-нибудь эффективное.

- Разве что пехотную дивизию отправить на прочёсывание сотен квадратных километров, - вслух подумала Оля.

- От трёх до шести тысяч квадратных километров, - прикинул я. - Так, товарищ капитан, вы, кажется, собираетесь истратить две последние бомбы?

- Нужно уничтожить мост. Таково задание.

- Немцы ещё одну зенитную батарею подтянули. Малокалиберную. Это после того, как вы сбросили бомбу на станцию. Думаю, обнаружили вас тогда.

- А в первый раз, получается, нет? - удивился лётчик.

- Могли и не приметить, - я развернул карту. - Если вы, как и предполагалось, зашли по дуге отсюда, когда концевой вагон миновал выходную стрелку станции, то шум поезда должен был прикрыть вас от артиллеристов - видите, как близко к путям они свои пушки поставили! Прожектора же тогда не включались?

- Нет. И вообще темень была кромешная, я на искры из паровозной трубы целился и ориентировался по прожекторам, которыми охрана моста шарила по земле.

- А от второй батареи шумом поезда не прикрыться.

- Вообще-то артиллерийские наблюдатели не рядом с орудиями сидят, - заметил капитан. - Поэтому ваши рассуждения не кажутся мне верными.

- Да! - разочарованно протянул Фимка.

- Первую батарею я видел, когда вы мост взрывали, - вмешался Лючикин. - С точки зрения подходов с воздуха обзор у них отличный. Имею в виду наблюдательный пункт батареи, но огневые позиции открыты для обстрела с противоположного берега. Дистанция - метров четыреста. Вполне доступно из ручного пулемёта... - мы склонились над картой в шесть голов.

Недолго длился наш совет - Фимка вдруг поднял голову и сказал:

- Кто-то летит.

Мы схватились за оружие и подтянулись к опушке. Звук сделался более чётким, но на звучание У-2 или "Дугласа" похож не был. И вообще он шёл с большой высоты. Не знаю, в скольки километрах над нами почти висел на одном месте самолёт с тонким и длинным фюзеляжем.

- Костыль, разведчик. Аэрофотосъёмкой занимается. Срисуют нашу площадку, - как о неизбежном высказался летчик. - Разбомбят.

- Ага, кивнул я. - И группу зачистки подтянут сюда на грузовиках. Одного батальона нам хватит с головой.

- А чего это обязательно срисуют? - возмутился Фимка. - Пусто же - нет никого и ничего.

- Следы от самолётных колёс видны долго, а только этой ночью прилетал двухмоторник и наделал свежих, да и я немного натоптал. Если хорошенько рассмотрят аэрофотоснимки, найдут.

- Они же не в воздухе плёнку проявляют и фотографии печатают, - рассудил Миша. - Значит, сколько-то времени у нас есть.

- До ночи всё равно управятся, и с проявкой, и с бомбёжкой и с переброской батальона, - пожала плечами Ольга.

- А вам обязательно нужен батальон? - как от кислого скривился лётчик. - Да на всю вашу компанию и отделения хватит.

- Отделения им мало. Они поротно работают, чтобы немцам как раз хватало на минимальное кладбище, - ухмыльнулся Лючикин. Он всё ещё был сердит на капитана и был рад возможности его потроллить.

- Зубоскалите, молокососы! - вызверился на нас старший по званию. - А у меня боевой приказ. И я просто обязан взлететь в ближайшее время, чтобы его исполнить, потому, что, уже через час здесь может начаться ад.

- Разведчик высоко, да и не станет он за вами гоняться, а в лесах и болотах у немцев зениток нет. Подойдите над рекой на бреющем. После вот этого поворота русла, что в двух километрах от цели, вас обнаружит прикрытие переправы, - ткнул я пальцем в излучину. - То есть всего за минуту окажетесь под мостом. Немцы, не успеют открыть огонь - вряд ли расчёты сидят у заряженных зениток со стволами, направленными на реку. Проскочите через просвет между рекой и настилом, сделаете полупетлю с полубочкой и сбросите бомбу. Всё, приказ выполнен. Потом, - я снова указал пальцем место на карте, - прилетаете сюда и садитесь прямо на дорогу. Мы вас или заберём с собой, или дозаправим, чтобы горючего хватило до линии фронта.

По мере того, как я излагал, лицо капитана делалось всё более и более безжизненным - словно он уходит в себя. Пока продолжалась эта прострация, мы подвесили бомбу под фюзеляж, долили бензина до полной заправки и вообще всё приготовили.

- Безумие какое-то, - буркнул лётчик, усевшись в кабину. - От винта!

Едва он улетел, мы принялись набивать будку грузовика остатками авиабензина и последней стокилограммовой бомбой - если прилетит заправляться - подвесим, чтобы сбросил по дороге домой на что-нибудь в районе линии фронта - вдруг хоть во что-то вражеское угодит! Погрузили мы и остальное, что имелось на этой базе - оружие, патроны, взрывчатку, продукты. С одной стороны, всё равно менять место. С другой, чтобы успеть на встречу с самолётом минут через сорок, нужно поторапливаться. Поэтому не мешкали - носились как угорелые.

Наконец выехали и помчались к тому месту, через которое возвращались после бегства, последовавшего за обстрелом пехотной колонны - это на пару десятков километров дальше от железки. Хорошо успели - видели посадку совершенно неповреждённого биплана примерно там, где и ожидали - на открытом месте посреди чистого поля, убранного, кстати. Крякнули, поднимая соточку, и приладили её в бомбодержатель. Оля уже пристроилась с канистрой у горловины самолетного бака и заливала горючее.

Возможно, авиаразведчик наблюдает за нами, фиксируя на фотоплёнку торопливые действия и суету непонятных людишек - мы торопимся.

- Я ещё раз туда же наведаюсь, - вдруг заявляет бородатый капитан. - Буду признателен, если дождётесь меня вот здесь, - на карту ложится крестик километрах в тридцати от нашего местоположения. - Или я вас - кто быстрее успеет, - и глаза у него слегка шальные.