Восхождение - Валерий Михайлович Гуминский
Лама хоть и был в иные моменты вредным, для таких путников всегда распахивал ворота и давал к миске риса добротный ломоть лепешки с зеленью.
– Я хочу, Йоханн, подселить к тебе странника, – сказал Горжап Хазарину, – если ты не против. У меня сейчас нет комнат, а пара-тройка дней вместе с англичанином пойдет вам обоим на пользу. Поговорите друг с другом…
Хазарин не стал противиться ламе. Если тот решил озвучить свою просьбу – считай, что это приказ. Да и самому интересно послушать паломника по имени Билли. Так незамысловато назвал себя новый гость. Имя наверняка вымышленное, но над этим волхв не пытался рассуждать. Боги ему судьи. Не хочет открывать свою личину – его право.
Билли появился в келье Хазарина под вечер, после долгой беседы с Горжапом, и сразу же заполонил собой все помещение. Настолько он оказался большим. Ломакин и сам физически не уступал гостю, и не чувствовал себя неуютно.
– Я вам не помешаю? – вежливо спросил Билли, сбрасывая плащ на деревянную лавочку возле двери. В руках у него как по мановению волшебной палочки появился плотный бумажный пакет. – Тогда возьмите вот это. Здесь настоящие английские галеты, мясные консервы и бутылка шотландского солодового виски. Решил слегка разрядить однотонную будничность в такую неприятную погоду.
– Как-то не вяжется виски и образ миссионера, – ухмыльнулся Хазарин, давно все поняв. Билли – обычный резидент с Острова, каких много бродит по Тибету, в Индии, Китае, Кашгаре и мутит свои делишки. Волхв достал два пластиковых стаканчика из шкафа и поставил на низкий столик, присовокупив к угощению британца большую круглую плошку с вареным рисом и жареными овощами. Как раз он хотел поужинать, но так совпало, что придется делиться с Билли. Оно и к лучшему. Местная пища, откровенно говоря, Хазарину уже в горло не лезла. Поэтому он с удовольствием открыл мясные консервы. Ветчина. Ну, и так сойдет.
– Вы пробовали подниматься в лютый мороз на высоту пять тысяч метров, чтобы преодолеть несколько перевалов? – британец легко улыбнулся, сворачивая пробку с бутылки. Ага, словно специально тащил ее через перевалы, чтобы угостить первого попавшегося европейца. Даже не отхлебнул. – Это невероятное и неприятное действие, выматывающее своей однообразностью и жуткостью. Миссионеры знают, как не погибнуть в горах. Так что… Выпьем?
Он разлил по стаканчикам на два пальца виски, первым же поднял свою посуду и, не чокаясь, опрокинул в себя. Хазарин не подал и виду, смакуя терпкий вкус спиртного. Подумать только, он соскучился по алкоголю! Это было правдой, самой настоящей, а не той завесой, которой приходилось прикрываться от любопытствующих посетителей, коих в монастыре хватало помимо учеников.
Билли для приличия зацепил палочками щепоть риса с овощами, закинул в рот и тщательно прожевал. Уже это говорило о том, что миссионер давно живет в Поднебесной и освоился, чтобы не выглядеть белой вороной в глазах местного населения. Бросив быстрый взгляд на Хазарина, положившего кусок ветчины на лепешку, сказал:
– Вы не стесняйтесь, ешьте. Я хорошо знаю скудную пищу монастырей. Поэтому всегда ношу с собой продукты, которые достать на высоте довольно трудно.
– Внизу есть деревня, – напомнил волхв, – в которой в конце каждой недели работает рынок. Место здесь очень удачное. Тропы сходятся из разных поселков, к востоку, я слышал, вовсю ведется золотодобыча.
– Скучать не приходится, да? – Билли снова плеснул виски в стаканы. – Сколько вы уже здесь?
– Не так много, как вы думаете, – увильнул от прямого ответа Хазарин. – Я не ставлю себе цель овладеть искусством приручения демонов и путешествий в чужих телах. Для меня это… дико и непонятно.
– Да, я наслышан о чудачествах ламы Горжапа, но в этом монастыре нахожусь впервые, представляете?
– Охотно верю, – пожал плечами Ломакин, убеждаясь все больше, что перед ним британский резидент. Косвенных признаков было больше, чем фактов, но интуиция волхва вопила именно о таком варианте. Не зря здесь появился Билли-миссионер.
– Судя по вашим интонациям, думаете вы совершенно о другом, господин Ломакин, – улыбнулся в бороду Билли. – Уже догадались, кто я такой?
– После некоторых событий, изменивших ход моих рассуждений, ваше появление не показалось мне странным, – удовлетворенный тем, что извилистый разговор перешел в нужное русло, Хазарин опрокинул в себя виски. – О том, что вы можете представлять британскую разведку, я догадался через несколько часов после вашего появления. Знаете, не похожи вы на миссионера. Некоторые факты режут глаз. Да та же бутылка виски, которую вы не открыли даже под угрозой смерти на перевале….
– Ха-ха! А вы не подумали, что перед этим я мог осушить пару таких бутылок, а последняя осталась непочатой! – Билли развеселился и щелкнул по стеклу ногтем.
– Думал, – пожал плечами Хазарин, – и сделал вывод, что слишком это нарочито и напоказ выставлено. Все равно бы не удержались и свернули пробку. Я бы так и сделал.
– Ладно, уговорили, – махнул рукой британец и, сморщившись, потрогал бороду. – Я действительно шел целенаправленно в монастырь Гомпа Намгьял. Ради вас. Передаю привет от Бэккета, точнее, от его хозяев. Кстати, благодаря Джеку, мы знали, где вы будете прятаться.
– Бэккет – американец, а вы с Островов, – заметил Хазарин, внутренне подобравшись. – Как согласуется ваше появление с этим фактом?
– Некоторые проекты требуют партнерства. Вот и приходится сотрудничать с заокеанской колонией, мнящей себя самостоятельным государством, в скользких делах, – вздохнул британец. – Операция по принуждению русских покинуть Вонсан разрабатывалась в недрах обеих разведок. Бэккет, как главный исполнитель, должен был руководить вами в завершающей фазе операции. А склонить вас к сотрудничеству пришлось задолго до этого. Вы же помните, когда ступили на скользкий путь?
Билли хотел еще что-то добавить, но вовремя прикусил язык. Но Хазарин его хорошо понял. Несказанное слово «предательство» хорошо читалось в его глазах. Впрочем, Ломакину было плевать на толерантность британца. Своих решений он не стеснялся и не собирался рвать на своей голове волосы. Пошел против Меншиковых? Да, пошел, зато имеет теперь круглый счет в банке, который пока, в действительности, недоступен. Надо выждать, умерить свою торопливость. Никуда деньги от него не денутся.
