Б.А.Г. Книга первая - Андрей Uknown Ефремов
— Чужого мне не надо, но своего не отдам ни одному упырю, — спокойно ответил я девушке. — Пока мне не стукнет восемнадцать, согласно закону никто не имеет права отобрать принадлежащее мне по праву рождения, даже император. Успенский может разорить мои земли, но присвоить их себе — нет. У меня ещё куча времени, чтобы заработать денег на очередной платёж имперскому банку.
— Куча? — всплеснула руками Мила. — Да тебе исполнится восемнадцать меньше чем через год. Андрей, это нереально, я примерно представляю, о какой сумме может идти речь.
— Повторюсь, это мои проблемы, с которыми я разберусь сам, — безапелляционно заявил я. — Можно мне полюбопытствовать? А почему, собственно, тебя так волнует моё будущее? За предыдущие пять лет мы общались не слишком активно. Так с чего вдруг такая забота? Захотелось защитить сирого и убогого? Взять под своё крыло? Хочу тебя заверить, в этом нет необходимости, я могу постоять за себя и за честь рода. Сегодня ты убедишься в этом, — ну да, грубовато получилось, но я привык говорить прямо, без заискиваний и завуалированных вопросов.
— Дурак ты, Белов, — явно обиделась Мила, затем резко ускорилась, и я остался в одиночестве.
Может, и дурак, мысленно пожал плечами я. Но для тебя же будет лучше держаться от меня подальше, а то вон я уже столько подозрительных взглядов прохожих приметил, что скоро могут поползти ненужные слухи. Одному на данном этапе моего становления в этом мире будет легче. Никто не сможет надавить на меня через угрозу дорогим сердцу людям и заставить сделать что-то против воли. На данном этапе не факт, что я смогу защитить и себя, а уж о других и говорить нечего, так что лучше не сближаться ни с кем слишком сильно.
На стадион я прибыл за десять минут до начала дуэли. Уже на подходе вчерашнее предположение Миланы об аншлаге подтвердилось. Народу было столько, что казалось, сюда припёрлись абсолютно все студенты, причём вместе с преподавателями, и это в разгар учебного дня. Мда, может, не надо было привлекать к себе столько внимания? Ладно, что уж теперь об этом думать. Да и вряд ли бы я поступил иначе, репутация в этом мире очень многое значит, и мне следует вплотную заняться воскрешением из мёртвых моей собственной, а потом и родовую честь подниму.
Чтобы не дай боги дуэлянты случайно не прирезали друг друга, перед началом боя на каждого накладывается специально разработанное заклинание из школы магии воздуха. Это заклинание не только защищает дуэлянтов от проникающих ранений, но и подсвечивает для судей участки, в которые был нанесён удар. Причём у заклинания есть цветовая индикация повреждений в зависимости от степени тяжести для здоровья. Зелёный — царапина, жёлтый — глубокая рана, красный — летальное повреждение, которое автоматически завершает дуэль.
Барон Вольский уже был на месте. В поле зрения злобно сверкал глазами Старский, окружённый своей шайкой. Царапин на лицах парней и девушки уже не было, видать, их подлечили, ну да ещё не вечер, если продолжат ко мне лезть, летучие мышки покажутся детской забавой.
— Приветствую вас, граф Белов, — проговорил магистр воздуха и по совместительству декан факультета воздушников виконт Добросельский Валерий Юрьевич. — Сохраняйте неподвижность, я наложу на вас дуэльное заклинание.
— И вам доброго дня, уважаемый Валерий Юрьевич, — вежливо ответил я.
— Я тебя уничтожу… — начал было Вольский, но преподаватель остановил его властным жестом.
— Бахвальство оставьте при себе, барон, — жёстко осадил его магистр. — Вот как завершится дуэль, так и будете красоваться перед публикой, ну либо краснеть, — еле заметно улыбнулся преподаватель.
Вольский скривил лицо в презрительной усмешке, но возразить не посмел. Он отошёл в сторонку, поближе к своей компании, и начал тихо перешёптываться со Старским, в то время как Добросельский приступил к работе. Из чистого любопытства переключился на магическое зрение и наблюдал за филигранным построением магической формулы в исполнении магистра. Какая-то минута — и сложнейший пространственный узор был готов, затем Валерий Юрьевич напитал его своей энергией, и в сантиметре над моей кожей и одеждой появился тоненький слой уплотнённого воздуха, который в точности повторял все изгибы тела и нисколько не стеснял движения.
— Дуэлянты, выбирайте оружие, — скомандовал Добросельский.
Схватив первый попавшийся меч, краешком сознания отметив, что лезвие не заточено, я направился в центр стадиона. По трибунам прокатился гул, кто-то начал издевательски свистеть, но мне было плевать. Подобное отношение могло бы вывести из равновесия какого-нибудь желторотого юнца, но я баг, что прожил тысячи жизней, так что эти насмешки для меня не больше чем обычный фон.
Зато немного поиграть с чувством собственного величия Вольского можно, поэтому, сделав неловкое движение, как бы случайно выронил меч из руки, а потом максимально неуклюже его поднял и под раздающиеся с трибун смешки возобновил движение к центру стадиона, где три младших преподавателя, среди которых была и Вероника Павловна, заняли позиции, чтобы в случае возникновения проблем сразу прийти на помощь. Как же, не дай бог высокородная деточка поранит пальчик и нажалуется папочке. Ну ничего, вы пришли посмотреть шоу, я вам его устрою.
Вольский выбирал оружие тщательно. Несколько предоставленных на выбор мечей он забраковал, удовлетворившись только пятым по счёту. Самодовольно улыбаясь, вразвалочку, парень направился к центру стадиона. Зрителям мой противник импонирует гораздо больше, по крайней мере одобрительные возгласы раздаются довольно часто. Вольский поднимает руку с мечом вверх, на манер гладиатора приветствуя толпу. Ну прям как ребёнок, ё-моё.
Я же осторожно тянусь к источнику и начинаю ускорять ток собственной крови. За считанные мгновенья каждая мышца, каждая ткань моего организма насыщается кислородом и ядрёным боевым коктейлем гормонов моего собственного изобретения. Я буквально ощущаю, как обостряются все чувства, голова проясняется, а тело переполняет энергия. Читерство? Вольский будет биться честно, а я воспользуюсь магией для собственного усиления? Ну да, я же баг. Играл бы я по правилам, давно бы отловили и стёрли.
Моё тело буквально гудело и требовало начать действовать, а этот павлин всё никак не мог занять позицию напротив. Но вот он встал в боевую стойку, и Добровольский, наконец, спросил:
— Дуэлянты готовы?
Два синхронных кивка, затем звук гонга, понеслось. Вольский срывается с места, на его губах улыбка от уха до уха. Он рассчитывает немного поиграть на публику, покуражиться,
