Последняя пьеса Земли (СИ) - Скок Александр

Но все-таки им удалось кое-что отыскать. Продавщица отвела в подсобку.

— Вот, — сказала она, вытащив из-под стеллажа коробку. — Не берет никто. Есть небольшой брак. Сделаю скидку.

— Скидка это хорошо, — ответил Денис. — А что за брак?

— Ну… то нитка торчит, то пришито криво…

— Это не страшно.

Аленку одели в теплую куртку и штаны, и даже для нее нашлись теплые наушники. Юре досталась утепленная джинсовая куртка с капюшоном. А вот Денису все было не по размеру. Но это было не страшно. У него была Томина охотничья куртка.

Когда дети были «упакованы», Терещенко опустил взгляд на Аленкины ноги. На них были надеты сандалии на босу ногу.

Продавщица не нашла детской обуви, но притащила детские резиновые сапоги розового цвета.

— Я не буду это одевать! — насупилась Аленка.

— Ты же не хочешь заболеть? — спросил Денис. — Если заболеешь мама будет тобой не довольна.

Аленка посопела, но все-таки согласилась нацепить две пары носков и влезть в сапоги.

— А шапок теплых у вас нет? — спросил Денис, вводя пин-код кредитки на кассе.

— Шапок нет. А зачем вам зимние вещи? Если не секрет.

— Скоро будет холодно… Я бы вам посоветовал утеплиться.

Продавщица ухмыльнулась так, будто решила, что Денис тронулся головой.

— Вообще-то по прогнозу будет жара, — сказала она.

Денис пожал плечами.

— Чек надо? — спросила продавщица.

Терещенко махнул рукой и пошел с детьми на выход.

Через квартал они вышли к аптеке. Бок Дениса болел все сильнее. Даже идти было больно. Терещенко счел, что будет не лишним хотя бы по минимуму обработать рану.

Он купил бинты, вату, пару упаковок пластырей и четыре пузырька перекиси водорода. И в довесок ко всему упаковку обезболивающего.

Они дошли до автобусной остановки и Денис сел на лавку. Разложил на ней свой медицинский набор, посмотрел на Аленку.

— Принцесса, можешь отвернуться? — Денис поморщился от боли.

— Тебе больно? Что у тебя с животом?

— Поцарапался немного. Ерунда. Сейчас я себя подлечу и мне станет лучше.

Аленка отвернулась и стала убаюкивать зайца. Терещенко посмотрел на сына.

— Сможешь помочь?

— Не знаю. Это же огнестрел.

— Просто подержишь бинт.

Денис снял куртку, потом футболку. Осмотрел рану. Кровь вокруг нее запеклась. Сама рана блестела кровью.

Увидев ее, Юра спросил:

— Может, лучше в травму? Что-то выглядит она не очень.

— Не вариант. Они ментов вызовут, — ответил Денис, открывая пузырек с перекисью.

— Ты уверен, что сам справишься?

— Попытаюсь.

Терещенко полил рану перекисью. Рана вспыхнула словно огнем. Денис сжал зубы и зажмурил глаза. Было ощущение, что кожу в буквальном смысле подожгли. Кровь покрылась белой пеной и стала шипеть.

Спустя минуту боль стала притупляться. Денис размотал бинт. Задумался. Он понятия не имел, как накладывать повязку. Повязка получилась скверной. Квадратный пирог из двух слоев бинта и куска ваты между ними. Денис приклеил ее к себе пластырями.

С дыркой на спине проделал тоже самое. Наложил повязку помог Юра. Терещенко проглотил две таблетки обезболивающего, и они отправились в путь.

13:24

Они шли по обочине. Не могли поймать попутку. Никто не хотел останавливаться.

Денис отметил, что становилось еще холоднее. На вскидку было градусов пять тепла. Он подумал, что если дело так и дальше пойдет, то через дня три будет уже минус десять.

Юра шел последний. Думал о своей девушке. Почему-то он уже не злился на отца, что он не захотел ехать за ней. Наверное, его отпустило из-за Александры.

Почесал на лбу небольшой шрам и отчего-то в его памяти всплыл эпизод из прошлого, когда ему было десять лет. Тогда он пытался защитить мать.

В те времена им было непросто. Мать пахала на двух работах, чтобы оплатить съёмную квартиру и прокормить себя и Юру. Он пытался помочь матери. Что только он не делал, чтобы хоть как-то заработать деньги. Но десятилетнего пацана на работу никто не брал. Но все же заработать он смог: бегал в магазин купить соседке еды. Когда ее накрыл инсульт ходить бабе Нине в магазин стало тяжело. Жила на пятом этаже. Она платила пятьдесят рублей за доставку. В месяц у Юры была прибыль тысяча рублей. На проезд до школы хватало. Даже оставалось на печеньки. Но изменить бюджет семьи в лучшую сторону заработок Юры все равно не мог.

Мать была вынуждена съехаться со своим дружком Вадимом. Платить за квартиру было не нужно и стало жить легче. Даже по выходным на столе появлялось сладкое. Всего бы ничего, но был один большой минус. Дружок мамы любил бухнуть вечерком, а когда достигал кондиции, поднимал на мать руку. Сложнее всего было слушать ее визг через стенку. В один из таких вечеров, она особенно громко визжала, Вадим что-то буробил и рычал. Юра не выдержал и пошел защищать мать. Вошел в комнату. Глаз матери был заплыть гематомой, из носа шла кровь. Вадим стоял напротив нее и покачиваясь, держать мать за челюсть и что-то ей высказывал. Юра толкнул Вадима и закрыл собой мать.

На миг Вадим впал в ступор, соображая, что произошло. А потом поднял Юру за грудки и кинул в стену. Благо на ней висел ковер, удар о стену вышел не таким страшным. Юра рассек себе кожу на лбу и отлетел на кровать. Что было потом он не помнил. Отключился. А когда пришел в себя, мать несла его по тротуару. Уже потом он узнал, что в тот день она ушла от Вадима. С тех пор у Юры остался шрам, и Юра всегда защищал мать.

Когда воспоминание об этом прошло, он посмотрел на Дениса. И понял, что еще никто за него так не пекся, как он. И отчего-то Юра простил отцу все обиды.

После того случая через восемь месяцев Лена родила Аленку. И ее отец был Вадим. Но она ему ничего об этом не сказала. Тогда Лена иногда виделась с Денисом. И сказала, что дочь его.

Юра поравнялся с Денисом.

— Хочу тебе кое-что сказать, — проговорил Юра. — Те деньги… я их отдал Саше. Извини. Я, конечно, дурака свалял. Не надо было их отдавать. Просто понравилась она мне.

Денис тяжело вздохнул, и бок отозвался болью.

— Проехали. Забудь, — сказал Терещенко.

— А я думал, ты меня ударишь.

— Что сделано, то сделано. Просто теперь мы доберемся до Сочи позже.

Сзади послышался шум приближающегося авто. Денис махнул водителю рукой, и фургон съехал на обочину. Терещенко трусцой побежал к машине. Открыл дверь.

— Не подбросите? — спросил он.

— Отчего бы не подбросить, — сказал водитель. — А вам куда?

— В Сочи.

— Не, в Сочи я не еду. Я вообще в Волгодонск еду. Но мне еще в Краснодар заехать надо. Дела там… Так что могу подбросить только туда. А там на электричку сядете.

Других вариантов Денис не видел, поэтому посадил детей первыми, а сам сел у двери.

Водитель фургоны был мужчиной лет пятидесяти. В очках черной оправы. Жидкие волосы были зализаны на бок.

Фургон тронулся с места. Водитель улыбнулся Аленке и Юре. Потом спросил у Дениса:

— Твои?

Терещенко кивнул.

— У меня тоже есть. Сын у меня, — сказал водитель. — Он в Волгодоске живет. Как раз к нему еду. Меня Иван зовут. Тлячев Иван. А вас как?

Терещенко отметил, что Иван кривил рот на бок, когда говорил.

— Я Денис.

— А детишек как?

— Юра и Алена.

— На море едите?

— Типа того. К родственникам, — сказал Терещенко. На приборной панели он увидел пачку сигарет. — Не угостишь сигареткой?

— Бери. Там в бардачке еще есть.

Терещенко приоткрыл окно и закурил. Жадно затянулся.

— Родственники в Сочи это хорошо. У меня вот тоже были… В Геленджике тетка жила. Правда, умерла год назад. Мда.

Терещенко уловил странный запах. Будто бы в салоне завалялась закисшая половая тряпка. Потом он понял, что так еще пахла и сигарета. Видимо пачка лежала где-то и провонялась…

Денис брезгливо поморщился, не докурил и выбросил сигарету в окно. Потом спросил:

— Откуда и куда едешь?

— Есть такая станицы — Белебеново. Вот я оттуда. Хозяйство у меня там было. Кроликов разводил. — Иван кивнул на зайца Аленки. — Примерно таких же.