Юрий Корчевский - Сотник

– Ну-ка, ну-ка, идем в избу, поговорим. Только сабельку отдай…

– Не ты мне ее давал, не тебе и забирать, – отрезал Алексей.

– Ишь ты какой, с гонором! Ладно, садись…

Алексей уселся на широкой лавке. У входа маячили Ваньша и второй дружинник.

– Рассказывай.

Алексей поведал, как на Рязань напали моголы, как он вырвался из города с боярином Евпатием Коловратом, как укрывался в лесу, когда город горел. А потом о бое под Коломной рассказал и о своем пленении.

– Занятно, коли не врешь.

– А смысл? Как на духу рассказал.

Десятник только покачал головой. О памятном бое под Коломной и Коловрате он слышал, но думал – байки. Чтобы пленных воинов моголы отпустили? Однако вот перед ним участник того боя.

– Что делать хочешь?

– К кому-нибудь из князей в дружину попроситься.

– Ой, не знаю. Я бы не взял, – покачал головой десятник. – Впрочем, Бог тебе судья, а я задерживать тебя в порубе не буду. В плену, небось, по самое некуда досталось.

– Всяко бывало. Не найдется ли на заставе рубашонки да портков? А то моей одеждой людей пугать только.

– Рубаху я дам свою, из запасных. А портков нет.

– Как и денег, чтобы штаны купить, – невесело усмехнулся Алексей.

Рубаху – добротную, хоть и поношенную изрядно, десятник дал. Алексей жилетку скинул, рубаху сразу натянул. Его накормили кулешом с хлебом, полкаравая с собой дали.

– Не взыщи, самим еще десять ден тут быть, – напутствовал его десятник.

Задерживаться на заставе Алексей не стал. Пока с ним разговаривали, лошадка его траву пощипала, передохнула.

На следующий день после полудня он подъехал к Нижнему Новгороду.

Город пока был невелик. Это позже он разрастется, станет знаменит своей Желтоводской ярмаркой.

Алексей раздумывал: что теперь предпринять? Князь во Владимире, а то и в Суздале, но только он вправе решить, взять Алексея в дружину или отказать. По истории Алексей помнил, что через несколько лет князь вместе со своей семьей будет убит при набеге моголов. Сын же его, Александр, прозванный затем Невским, править будет удачнее и проведет две знаменитые битвы – Невскую и на Чудском озере. Будет, правда, и на нем темное пятно. Ведь именно Александр, получив ярлык на Великое княжение Киевское и Новгородское, приведет могольские войска на Русь, на брата своего единокровного, Андрея. Войска Андрея будут разбиты корпусом Неврюя, а сам он избежит смерти, только бежав в Швецию. Но это будет позднее.

Алексей решил не идти к Великому князю Владимирскому, а пробираться в Новгород. Там правит молодой сын князя, воины ему нужны, поскольку приходится постоянно отбиваться от Москвы, от шведов, от ордена крестоносцев. К тому же Алексей в глубине души опасался, что, будучи в числе дружинников, может встретиться с могольскими баскаками или сопровождающими их воинами. Если его опознают, князь не будет из-за него ссориться с моголами, выдаст. А второго раза выжить в плену не представится. Неврюй собрата его сына не простит, хотя Алексей клятвы не давал и соответственно ей не изменял. Но у моголов свои понятия.

Он продал на торгу задешево свою лошадь. Могольские лошади годились только для верховой езды, как тягловые – под плуг – не годились, у них просто не хватало сил тащить плуг.

Получив медяки, которые берег для прокорма, Алексей нанялся на лодью к торговым людям гребцом, за похлебку, чему был очень рад. Он доберется до Великого Новгорода, да еще и с кормежкой. А грести ему не впервой. Работа тяжелая, но беззаботная. Плохо только, что все время приходилось идти против течения. Периодически, когда дул попутный ветер, они ставили прямой парус, и тогда удавалось перевести дух. На штаны Алексея косились, но работал он не меньше других, и отчуждение понемногу прошло.

Долгие две недели добирались они до Великого Новгорода, пока вдали не показался город.

Глава 4. Гридь

Александр Ярославич, прозванный потомками Невским, родился в Переславле-Залесском в мае 1221 года и был вторым сыном переславского князя Ярослава Всеволодовича и Ростиславы Мстиславовны, торопецкой княжны, дочери князя Новгородского и Галицкого Мстислава. В 1230 году, когда новгородская республика призвала князя Ярослава, он пробыл в городе две недели и, посадив на княжение сыновей, Федора и Александра, съехал.

Через три года, в возрасте 13 лет, Федор умер. В непростое время пришлось княжить Александру. В ноябре 1232 года римский папа Григорий IX провозгласил крестовый поход против финских язычников и православной Руси. Конфликт закончился победой новгородцев на Омовже в 1234 году.

В 1238 году разрозненные литовские племена объединил князь Миндовк, а через год он уже воевал под Смоленском.

В 1237 году моголы вторглись в русские княжества, а в декабре того же года римский папа провозглашает второй поход на финнов и Русь.

В июне 1238 года датский король Вольдемар II и магистр ордена Герман фон Балк договорились о разделе Прибалтики и войне против Руси с участием шведов. Датчане, шведы и орден начали готовиться к войне.

Князь же Александр, по окончании войны с литовцами за Смоленск, построил в 1239 году ряд укреплений по реке Шелони и женился на дочери Брячислава Полоцкого. Свадьба прошла в Торопце, в храме Святого Георгия. На следующий год в Новгороде родился первенец князя, нареченный Василием.

Алексей на лодье купцов добрался до Великого Новгорода. Сошел на пристань. В руках – скромный узелок, в котором краюха хлеба и монеты, вырученные от продажи могольской лошади.

В этот старинный город он попал впервые. По меркам времени велик, больше Владимира и других городов – Ярославля, Галича, Твери, Смоленска, Коломны, не говоря уж о Москве. Соборы величавые, звон над городом плывет колокольный, многолюдно. А торг городской и вовсе огромен, заезжих и купцов заморских много, от разнообразия товаров глаза разбегаются.

Однако Алексея товары не интересовали. Конечно, одежда новая нужна, но денег было мало.

Но, как говорится, язык до Киева доведет. Алексей стал узнавать у прохожих, где можно найти князя. Вдруг шум, народ с мостовой на бревенчатые тротуары отхлынул.

По улице несколько воинов в ряд скачут, за ними – воин в красном корзно, а потом дружинники.

Сердце у Алексея екнуло – красный плащ-корзно имел право носить только князь.

Князь с дружиной ехали неспешно, и Алексей бросился бежать за ними. На тренировках с телохранителями у Неврюя он пробегал километров по шесть-семь, поэтому бежал легко – мешали прохожие, едва кавалькада проезжала, люди возвращались на мостовую. Алексей отталкивал зевак, кому-то наступил на ногу и услышал вслед ругательства… Он опасался отстать. Это для коней ход неспешный, не галоп или рысь, а человеку еще постараться надо.

Наконец всадники подъехали к кремлю, неподалеку Софийский собор куполами светится.

Алексей не успел: князь с дружиной в кремль заехали, и караульные ворота сразу же прикрыли. Алексей попытался проникнуть, но стражник прикрикнул:

– Ты куда, босота?

– Мне бы к князю…

– Ишь, чего захотел! Ежели с челобитной, так это к посаднику.

Именитые люди города избирали посадника, управляющего городом. Военной стороной жизни города руководил князь, гражданской – посадник. Была еще одна сторона, и довольно сильная – Церковь, имевшая Владычный полк из подготовленных воинов. Но Алексей также знал из истории, что все главные события свершит князь с дружиной, а когда – и с ополчением вместе.

– Ну, тогда к воеводе…

Стражник ухмыльнулся:

– В младшую дружину наняться хочешь?

– Именно!

– Не возьмут. Там воины нужны, а ты не знаешь, с какого конца меч держать.

В это время из ворот вышли два мужика, по одежде – дружинники, и Алексей решил рискнуть, обратиться к ним:

– День добрый, мужи славные! Как мне воеводу увидеть? В дружину хочу…

Оба внимательно осмотрели Алексея, смерив его взглядом с головы до ног. Старший, с окладистой бородой, крепкого сложения, сказал:

– Одного желания мало. У нас, в Господине Великом Новгороде, юношей ловких и проворных много, да только из сотни пятеро в дружину попадают.

Второй дружинник, глядя на Алексея, задумчиво молвил:

– Что-то мне лицо твое знакомо…

– Не думаю, я в Новгороде первый раз, – с сожалением развел руками Алексей.

– У меня память на лица хорошая. Погоди-ка! Под Коломной, с Евпатием Коловратом не ты ли был?

– Я.

– Ну вот, – с облегчением выдохнул дружинник, – мы же с тобою вместе ночь на снегу провели, да хан ордынский нас помиловал.

– Верно! Мы убиенного боярина на санях в Рязань свезли.

Дружинник повернулся к старшему:

– Надо брать. У Евпатия плохих воинов не было.

– Вона как дело оборачивается… А что же ты молчал?

– Я должен был себя кулаком в грудь бить и бахвалиться?

Дружинники переглянулись – опытные воины нужны. Новики в дружине были, но должно было пройти полгода, а то и год, когда их можно будет пускать в бой.