Андрей Пинаев - Болото
Если бы только знать, кого за это убить... но кого? Дядьку Петро, который всегда нас жалел? Начальника? Он сам подневольный человек. Может, президента? Но и он подчиняется закону. Во всех этих головах с пятнадцати лет четко прописано, что неинфицированные - угроза обществу.
Подошли угрюмые кураторы, с ними был доктор. Одного взгляда на Марину ему хватило, чтобы понять причину смерти:
-Сердце не выдержало... жалко, юная совсем.
Марину положили в черный мешок и понесли на носилках. Я шел рядом и молча глотал злые слезы, пока не увидел, что мы идем к боту.
-Черт вас дери! Хоть похоронить-то вы могли ее в городе?!
-Не положено. - буркнул начальник. - вот дура. Столько хлопот теперь с документами...
Пламя, что сжигало меня, вспыхнуло, застилая глаза, и, более ни о чем не думая, я врезал начальнику в челюсть. Его ответный удар размазал меня, и, уже лежа на земле, я услышал:
-А этого - сразу в карцер!
* * *Дверь распахнулась, и в карцер кубарем влетел Толик. Я с трудом сфокусировал на нем взгляд:
-А ты... чего... тут?
Толик поднялся и поморщился от гула реактора за стеной.
-Я Мишке врезал при начальнике. С его согласия, конечно.
-Зачем?
-Чтобы в карцер попасть, дурень! Ребята же волнуются за тебя, вот я и решил, что тоже пойду...
Дверь распахнулась, и в карцер кубарем влетел еще один Толик. Я помотал головой, прогоняя видение и спросил:
-Сколько я уже здесь?
-Двенадцать часов. Плохо тебе?
-Как... Двенадцать часов? Значит... еще полтора суток сидеть... странно. Я думал, я тут уже давно... ведь мне уже... - я начал загибать пальцы - ...восемь раз приносили еду...
-Тебе приносили еду всего два раза, Максим.
Я замычал от тоски и стукнулся головой о стену.
-Показалось, значит. А тут недавно Марина приходила...
-Марина не приходила. Она вчера умерла, ты забыл?
Марина в углу комнаты игриво улыбнулась. Я засомневался в правдивости слов Толика.
Толик проследил за моим взглядом и нахмурился.
-Ладно... короче, Лиза как узнала, что тебя в карцер заперли, вот, просила передать... - Толик порылся в карманах и извлек крошечную белую таблетку. - на... прими. Она сказала, это чтобы стало все равно.
Я равнодушно сунул таблетку в рот. Она имела неприятный, жгучий вкус, язык сразу онемел. Неожиданно таблетка превратилась в таракана; я в ужасе выплюнул его и растоптал.
-Плохо... огорчился Толик. - у меня всего одна была.
Примерно через месяц охранник по имени Гена, молодой и явно сочувствующий нам, принес поднос с бутербродами и бутылку минеральной воды. На то, чтобы съесть все это, у нас ушло около трех дней. Еще через месяц дверь открылась и охранник увел Толика. Однако Толик почти сразу вернулся.
Я ткнул Толика пальцем, чтобы убедиться в его реальности, и спросил:
-Тебя же выпустили?
-Я опять Мишке врезал... теперь одновременно с тобой выпустят.
Мы начали говорить друг с другом, пытаясь хоть как-то отвлечься от низкого гула реактора, сводящего нас с ума, но вскоре я поймал себя на том, что отвечаю невпопад. Я замолчал, а Толик некоторое время продолжал говорить со мной, и похоже, он продолжал слышать ответы. Наконец замолчал и Толик, и гул реактора накрыл нас полностью.
Неожиданно стало тихо. Я встал, не веря в наступившую тишину и помотал головой. Мысли начали проясняться, постепенно я понял, что нахожусь в карцере не столетие, не год и даже не месяц, а всего лишь сутки с половиной. Толик тоже встал и ошеломленно посмотрел на меня.
-Это что... реактор смолк? Почему так тихо?
-Ты тоже его не слышишь? Я думал, мне кажется...
-Может, профилактика у них, отключили?
-Так просто взяли и отключили? Нет, что-то случилось.
Толик подошел к двери и посмотрел в узкое окошко.
-Никого... может, постучать? Да не услышат ведь.
В карцере стало темнеть. Я поднял глаза: тусклый плафон светил по-прежнему, однако углы заполнила тьма.
-Что за хрень?!
Мы стояли в круге света под плафоном спиной к спине, а стены исчезли, поглощенные непроглядной, черной темнотой. В абсолютной тишине где-то далеко послышалось мяуканье. Я спиной ощутил, как Толика начала бить крупная дрожь, и она усилилась, когда из темноты вышла маленькая серая кошка. Она села и спокойно начала вылизываться.
Толик медленно опустился на колени, он в ужасе смотрел на кошку, а по его щекам текли слезы.
-Я же не хотел...
-Толик, ты чего?!
-Я не хотел...
Протянув к кошке дрожащие руки, Толик на коленях пополз к ней. Кошка, не обращая на нас внимания, продолжала умываться. Я схватил Толика за плечо, но он дернулся, освобождаясь. Тогда я кинулся на него, прижал к земле и расчетливо ударил в лицо. Толик затих, а кошка, бросив на нас презрительный взгляд, ушла в темноту.
Толик плакал, размазывая кровь по лицу. Я обхватил его за плечи:
-Тихо, тихо, не надо. Что это было?
-Ты тоже видел?
-Да... кошку видел.
-Это та самая кошка... я ее убил. Когда жил в детском доме. Она... ходила в туалет где попало... ну и... ребята сказали, надо ее убрать. И я сам вызвался... взял шприц и... а теперь она пришла за мной...
-Тшшшш... - я крепко обхватил Толика, опасаясь, что он опять попытается уйти. Но Толик не пытался, он лишь плакал, уткнув разбитое лицо в колени. Внезапно я ощутил чье-то присутствие; обернувшись, я увидел Лизу.
Она стояла в темноте, зябко обхватив себя за плечи. Ей было холодно, она дрожала.
-Лиза! Иди сюда! Мы здесь! Что произошло?
Услышав мой голос, Лиза беспокойно заоглядывалась, и, словно не видя меня, сделала неуверенный шаг в сторону.
-Лиза! Я здесь!
Но Лиза не видела меня. Покрутив головой, она медленно пошла мимо нас. Я хотел встать и коснуться ее, но Толик поймал меня и, хитрым приемом вывернув руку, прижал коленом к полу.
-Идиот! Отпусти меня! - взвыл я. - Лиза же потеряется в этой темноте!
Но Толик лишь сильнее прижал меня. Лиза сделала еще шаг и вдруг, взвизгнув, провалилась в невидимую яму.
-Лиза!!!
-Придурок, это не она! Это не она!
Толик осторожно ослабил захват, и я сел.
-А вдруг она? Вдруг там... что-то такое случилось, и она теперь бродит в этой тьме...
-Я тебя сейчас отпущу, но если кинешься туда, врежу.
-Ладно, отпусти... что вообще происходит?
Во тьме медленно проявились очертания женского лица.
-Пошла прочь!!! - крикнул Толик, выставив ладонь в защитном жесте. - тебя нет здесь! Это не ты!
Из призрачных глаз выкатилась слезинка, и лицо исчезло. Толик повернулся ко мне:
-Видишь? Нас кто-то хочет выманить. Не поддавайся!
Больше часа призраки пытали нас. Я видел множество людей - мать, отца, брата, ребят из Лагеря - всех тех, кого я когда-либо любил или ненавидел. Были там и неизвестные мне люди - без сомнения, знакомые Толика. Несколько раз появлялась Лиза. Сначала она лишь выглядела испуганной, но потом я с содроганием увидел на ее голове широкую рваную рану. Лиза плакала и неловко зажимала ее рукой. На этот раз Толику все же пришлось мне врезать.
Наконец где-то в темноте с лязгом распахнулась дверь, и я услышал шаги. Сквозь темноту уверенно шел начальник. Он недовольно огляделся.
-Что это у вас тут так темно? Ладно, на выход. Надеюсь, извлекли урок?
Я радостно вскрикнул и кинулся к выходу. Приблизившись, я увидел тьму в глазах начальника, но было поздно. Он схватил меня, и его рука обожгла сквозь рубашку. Толик вовремя ухватил меня за ногу и выдернул обратно в свет; он крикнул призраку что-то невнятное и оскорбительное, и тот исчез. Я вскочил на ноги и в истерике крикнул в темноту:
-Кто ты?! Покажись сам, если не боишься!!!
Тьма замерла, затем встрепенулась, и я увидел вдали приближающийся огонек. Холодный ужас наполнил меня, ведь я понял, кто шел к нам. Я поднял негнущуюся руку и перекрестился.
Пылающий выглядел точно так, как его описал дядька Петро, только не стонал. Напротив, его опаленные губы кривились в усмешке; Пылающий неслышно прошептал что-то. Я не разобрал ни слова, но каким-то образом понял смысл: он предлагал нам подарок, который сделает нас счастливыми.
-Пошел прочь!!! изыди!!! Вон!!! - я кричал, надрывая голос и брызжа слюной, я орал самые страшные ругательства, какие знал, а Пылающий слушал меня и улыбался страшной мертвой улыбкой. Наконец его терпение переполнилось, он раскинул руки, словно желая обнять меня, и темнота сомкнулась...
...Когда я открыл глаза, было светло. Я лежал на койке лазарета; повернув голову, я увидел Толика и Лизу, которая смывала кровь с его лица. Увидев, что я очнулся, она приложила палец к губам:
