Грэм Макнилл - Я, Менгск
Обычно ему не нравились такие мероприятия, но в этот раз он получал массу удовольствия.
Может быть, такому благодушному настроению способствовало то, что юноша чувствовал себя на высоте после дневного разоблачения преступлений Стигмана. В конце концов, более чем приятно было видеть, как уводят этого отвратительного коротышку. Арктур не сомневался, что директор точно знает, кто раскрыл его злодеяния и разрушил его жизнь.
А может, он был в таком настроении и благодаря привлекательной девушке, которую вел под руку?
Потому что Жюлиана Пастер, вне всяких сомнений, являлась самым красивым созданием в этом зале.
Но, если говорить откровенно, Арктур знал, что ни то, ни другое не являлось причиной. Главной причиной полета его души стало признание сокурсников и чуть ли не поклонение ему. Как только Стигман исчез, они тут же забыли про статус изгоя, и Арктур вдруг стал кем-то вроде героя войны.
Это очень опьяняло.
— Арктур, — обратилась к нему Жюлиана, когда стихла музыка.
— Что? — спросил он.
— Ты витаешь в облаках, — сказала она, протягивая ему стакан пунша.
— Извини, — ответил он с обаятельной улыбкой, принимая стакан и вновь обращая свое внимание на красивую девушку рядом с ним.
Жюлиана Пастер была в длинном шелковом платье цвета слоновой кости с лифом из вельвета. Платье облегало ее многообещающую фигуру и выгодно подчеркивало тонкие черты лица девушки. Светлые волосы золотыми волнами лежали на обнаженных плечах, а серебряное ожерелье с умоджанским сапфиром на девичьей шее смотрелось просто изумительно.
Арктур хлебнул пунш и поднял бровь.
— Тут есть алкоголь.
Жюлиана кивнула.
— Я видела, как какие-то студенты вливали в пунш что-то из бутылок, но не думаю, что кто-то будет возражать. Только не после сегодняшних событий.
— Да, — ухмыльнулся Арктур. — Думаю, никто не будет возражать.
Жюлиана взяла его за руку и улыбнулась. За те месяцы, что они переписывались, Арктур наслаждался влиянием, которое, как ему казалось, он имел над ней. Но сейчас, находясь рядом с девушкой, он в полной мере оценил то, что не зря потратил столько времени на диалоги с ней.
Разбираясь в языке тела, Арктур видел, что Жюлиана запала на него. Он находил это забавным, учитывая то, сколько раз им довелось встречаться вживую. По правде говоря, он даже толком не знал, как надо поступить. Да, девушка нравилась ему, и он находил ее компанию приятной, но не в такой степени, чтобы вот так взять и в чем-то признаться.
— Потанцуй со мной, — сказала Жюлиана, когда оркестр заиграл медленную мелодию, и многие пары направились к танцполу. Так как учителя отсутствовали, студенты старались не упустить возможности потанцевать в медленном танце, тем более, что сие действо располагало к более тесному контакту с противоположным полом.
— Потанцевать? — спросил Арктур. — Не думаю, что…
Жюлиана забрала у него пунш еще до того, как он мог что-либо возразить, затем поставила свой стакан
— Это была не просьба, — сказала она, ведя его к танцполу.
Арктур последовал за ней, беспокоясь, как бы не выставить себя дураком. В тоже время юноша с удовольствием отмечал, что на них все обращают внимание. Арктур не мог не признать, что они с Жюлианой хорошо смотрелись вместе. Она, в платье цвета слоновой кости, и он, в смокинге изящного покроя с золотым поясом.
Мысль о поцелуе проскользнула у него в голове, и идея о танце, когда он будет так близко к Жюлиане, уже не казалась юноше такой плохой.
Жюлиана повернулась к Арктуру, подставляя руки:
— Ты же танцуешь, не так ли?
— У меня не особо много опыта, — заметил он, беря ее левую руку и кладя свою правую на бедро девушки. — Мама заставляла меня брать уроки, когда я был маленьким. Мол, для того чтобы вывести меня в высшее общество, которое я всегда ненавидел.
— Не волнуйся, все будет хорошо, — пообещала Жюлиана, перекладывая его руку повыше, на талию.
— Боюсь, я не такой танцор, какого ты надеешься лицезреть.
— Поверь, Арктур, ты все мигом вспомнишь.
— Не говори, что я тебя не предупреждал, если оттопчу эти дорогие туфли.
Жюлиана улыбнулась, и они начали движение под музыку. Арктур думал, что позабыл все па тех давних уроков, но, вполне уверенно, после первого нерешительного шага, он начал двигаться в такт музыке, а не как попало. Они с Жюлианой естественно плыли в ритме совместных движений, и юноше показалось, что он только что вышел из танцевально класса.
Несколько пар прокружили около них. Девушки выразили комплименты Жюлиане по поводу наряда, а парни — сердечные поздравления Арктуру за то, что он сделал со Стигманом.
— А они тебя тут любят, — сказала Жюлиана, глядя Арктуру в глаза. — Должно быть, грустно покидать это место.
Юноша рассмеялся и покачал головой.
— Нисколечко.
— Правда? А мне, наверное, будет грустно покидать Умоджанский институт в следующем году.
— Это потому, что тебе все рады и у тебя нет назойливого, обременяющего отца.
— Если ты так рад закончить обучение, что ты собираешься делать дальше?
Арктур ответил не сразу, размышляя о том, что именно ему стоит рассказать девушке о планах на будущее, потому что она явно хочет стать их частью.
— Все еще хочу быть изыскателем, — ответил он. — Но не думаю, что это будет первое, что я сделаю.
— Нет? А что тогда? — спросила Жюлиана, сильнее к нему прижимаясь.
— Думаю вступить в десант.
Опешив, Жюлиана недоверчиво посмотрела на парня.
— Десантные войска Конфедерации? — уточнила она.
— Да. Думаю, будет неплохо иметь в личном деле запись о военной службе.
Арктур понял, что его идея податься в десантники девушке не очень понравилась. Но что являлось причиной недовольства — забота о его безопасности, или какие-либо моральные принципы, юноша пока не знал.
— Что думаешь? — спросил он.
— Я… Я даже не знаю, что сказать, — помедлив, ответила Жюлиана. — Звучит опасно, но если это то, чем ты хочешь заниматься…
— Это опора для толчка вперед, и только, — сказал Арктур. — Я вовсе не планирую задерживаться в армии. Как только закончится срочная служба, я демобилизуюсь и стану изыскателем, как изначально и планировал.
— Твоему отцу это не понравится.
— А мне до лампочки, понравится ему или нет, — резко ответил Арктур. — Это моя жизнь, и я буду делать, что хочу, а не то, что как ему кажется, я должен делать. На следующей неделе мне исполняется восемнадцать, и он уже ничего не сможет сделать, чтобы остановить меня.
Жюлиана посмотрела в полные решимости глаза парня и кивнула.
— Ну, тогда это замечательно. Я уверена, ты станешь лучшим солдатом, какой у них когда-либо был.
Арктур хотел рассмеяться тому, как легко Жюлиана приняла его точку зрения, несмотря на антиконфедерационную пропаганду, которой, несомненно, пичкал ее отец.
— Уже через полгода ты станешь генералом. Мой герой.
Чувствуя подходящий случай, Арктур отпустил руку Жюлианы и легким прикосновением чуть приподнял ее подбородок. Девушка догадалась, что он собирается сделать, и закрыла глаза. Ее длинные ресницы слегка затрепетали, а губы чуть-чуть раскрылись.
Их губы встретились, и они поцеловались.
Арктур почувствовал теплоту ее кожи, ощутил мягкость ее губ. Она слегка прижалась к нему, словно опасаясь, что он уйдет. Танцующие рядом молодые люди расплылись в улыбках, глядя на них.
Арктур уловил поддержку в пробежавшемся ропоте. И он понял, о чем это говорит. Это говорит о том, что ему позволено все.
Глава VI
Тысячи людей заполонили вымощенную мрамором улицу Парадную, пролегающую от Марсового Поля до Палатинского Форума, чтобы увидеть шествие сенаторов. Их приветственные крики были столь оглушительны, что Эктон Фелд не без труда вслушивался в доклады подчиненных, получаемые через скрытый в ухе микрофон.
Он не спал с самого рассвета, наблюдая за последними приготовлениями Ангуса Менгска к шествию сквозь сердце города. После нападения на летнюю резиденцию, Фелд усилил охрану сенатора, и именно этого момента он уже давно опасался.
Природное пренебрежение Ангуса к любым угрозам в отношении собственной персоны стало причиной многих бессонных ночей Фелда. Его беспокоили как киллеры Конфедерации, психи-одиночки, так и просто фанатичные приверженцы Леннокса Крэйвена. Для отслеживания любой потенциальной угрозы начальник службы безопасности рассредоточил по толпе своих людей, снабженных детекторами. Машинки были настроены на спектральную частоту сплавов, применяющихся в деталях огнестрельного и игольного оружия.
Самые распространенные стволы детекторы распознают, но Фелд не тешил себя иллюзиями, — если у кого-то из толпы окажется более замысловатое оружие, то обнаружить его можно будет только визуально.
