Василий Орехов - Железный доктор
Это был не бродячий робот-примитив с мозгами набекрень, а вполне дееспособный боевой охранный бот из числа тех, что периодически патрулировали окрестности академовского Тамбура. Обученный и перепрограммированный нанохозяевами, тускло поблескивающий синеватой вороненой сталью корпуса, смертельно опасный. Сталкеры, вероятно, сумели бы засечь его приближение вовремя, но слишком увлеклись разговором с военврачом, почуяв запах хороших денег — нет ничего занимательнее, чем разговор о хороших деньгах, — и бот нанёс удар первым.
Более или менее свежие модели охранных ботов до Катастрофы оснащались преимущественно парализаторами, электрошокерами и прочими гуманными видами оружия, призванными не убить нарушителя, а обездвижить и успокоить его. Но данный механический блюститель порядка за несколько лет изрядно изменил штатную комплектацию — шокер превратился в мощный энергоразрядник, а толстые лапы заканчивались теперь пулемётными стволами крупного калибра, вероятно, снятыми с брошенной военной техники.
Володя заметил пришельца первым, но сумел только ткнуть в его сторону пальцем, моментально потеряв дар речи. Бордер оглянулся и вжался в стену, почти растекшись по ней, словно вампир из фильма ужасов. А вот Карапет оплошал. Его армган так и валялся на полу рядом с инструментами, при помощи которых он разбирал павших примитивов. Гортанно выкрикнув на незнакомом Рождественскому южном языке, толстяк метнул в бота отвёртку, которую держал в руке, и кинулся к своему оружию.
Отвёртка громко цокнула о корпус бота и отлетела в сторону. Биомеханизм не среагировал на неё, мгновенно оценив ничтожность угрозы. Он дал короткую очередь, и четырнадцатимиллиметровые пули разорвали в клочья грудь толстяка, отбросили его к наружной стене помещёния, которая от сильного удара обрушилась и погребла тело под обломками кирпичей и штукатурки. Фуфайка с металлическим пластинами, понятное дело, удержать такой калибр никак не могла. Ноги Карапета, торчащие из-под свежего завала, судорожно дёргались, размазывая быстро увеличивающуюся кровавую лужу, словно сталкер пытался безуспешно убежать от неумолимой смерти.
Бот тем временем развернулся и, оценивая ситуацию, словно уставился на Володю. Конечно, у проклятой железяки не имелось глаз или даже объективов: она сканировала местность совсем иным способом. Но Рождественский готов был поклясться, что она смотрит на него — пристально, бесстрастно, изучающе.
С пальцев Бордера с треском сорвался сияющий ярко-красный шар и врезался в противника. Бот успел среагировать на раздражитель и сместился в сторону, прежде чем его поразил направленный прямо в центр корпуса файербол, но после ослепительной вспышки от попадания огненного мяча в правую лапу-пулемёт та оказалась неуклюже вывернута вбок и явно небоеспособна. Воспользовавшись секундным замешательством врага, Бордер отклеился от стены и с разбегу прыгнул в пролом. За жужжанием механизмов бота и тихим шелестом так и не прекратившегося дождя лейтенант всё же услышал, как лысый сталкер неудержимо катится вниз по обломкам, увлекая за собой лавины мусора.
Рождественский оказался лишён обоих пистолетов, да и вряд ли они помогли бы ему в схватке с противником подобной весовой категории и огневой мощи. Бот, очевидно, убедился, что военврач безоружен, и стоял неподвижно: то ли прикидывал, что делать с Володей дальше, то ли совещался с кем-то по мю-фонной связи. Убивать добычу он пока не собирался — у него определённо была директива собирать поверженных безоружных человеков живыми.
Однако и Володя сделать ничего не мог. Он осторожно пошевелился, проверяя, восстановились ли мышцы. Они ныли, но работали, пусть и не на сто процентов. А толку? С ножом на биомеханизм кидаться, как покойный Рахметов? Так то были пауки, они сравнительно мелкие и хрупкие. А здесь — всё равно что на танк.
— Слушай, может, я пойду? — осторожно спросил Рождественский. Мало ли, вдруг этот бот только на сталкеров настроен, а военных не трогает?
Биомеханизм молчал и не двигался, только рефлекторно подёргивал искалеченной конечностью: где-то в шарнирном суставе продолжал работать заклинивший искорёженный сервомеханизм.
— Молчание — знак согласия?
— Ты ему ещё трогательную песенку спой, доктор-врач. Как львёнок и черепаха, — послышался свистящий шёпот неизвестно откуда.
Бандикут?! Откуда он здесь взялся?
Чёрт, да он же в люке, дошло до Рождественского. Очухался и прошёл следом по тоннелю. Делов-то.
— Отвлеки его! — прошипел невидимый сталкер.
— Как же тебя отвлечь, скотина металлическая? — сокрушённо пробормотал Володя и попытался подняться. Бот не реагировал, по-прежнему стоя напротив угрожающей махиной. Однако едва военврач привстал на одно колено, неожиданно ожил и двинулся к нему, на ходу вздёргивая уцелевшую руку-ствол.
Вот я и допрыгался, уныло заключил лейтенант, не сводя глаз с приближающегося металлического убийцы.
В тот же миг крышка люка взмыла в воздух, загрохотала по полу, как гигантская монета, и из отверстия в полу, как чёртик из табакерки, выскочил Бандикут. Он выстрелил сразу с двух рук — из своей умопомрачительной крупнокалиберной гаубицы и из армгана. Оба выстрела попали в цель: армган отсёк и без того повреждённую Бордером лапу, а другой заряд угодил в самую середину приземистого округлого корпуса и пробил там дыру размером с хороший арбуз.
В помещёнии коротко взвыла сирена — сработало сигнальное устройство бота, потом он завалился на бок, в падении выпустив длинную очередь из пулемёта. К счастью, пули прошли мимо Володи и мимо Бандикута, который так же резво нырнул в люк, как и появился оттуда. С потолка посыпались куски пластикового покрытия и битое стекло из чудом уцелевших во время катаклизма ламп.
Упав, биомеханизм заскрёбся в попытках подняться. Из пролома в корпусе валил вонючий жёлтый дым, сыпались разноцветные искры. Володя на четвереньках бросился к армгану Карапета, который так и остался лежать возле полуразобранного уборщика. Схватив оружие и поскользнувшись на покрывавших пол сырых книжных страницах, он неуклюже перевернулся, шлёпнулся на задницу и высадил по боту всю батарею, совсем как недавно по металлопауку в тоннеле. Руки у лейтенанта тряслись — и с перепугу, и мышцы ещё не восстановились, поэтому он сплошь исчертил лучом механическую тварь, не нанеся новых серьёзных повреждений прочному корпусу.
Из люка высунулся Бандикут и заверещал:
— Хорош палить, пехота! Давай сюда, мало ли кого он позвал! Набегут сейчас, покажут нам козу на возу!
С этими словами маленький сталкер ухватил Рождественского за ногу и бесцеремонно поволок под землю. Володя не сопротивлялся, наоборот, уронив опустевший армган, отталкивался руками, помогая коротышке себя тащить. Издыхающий бот тем временем выпускал клубы дыма, ярко искрил, ворочаясь и иногда взревывая сиреной.
— Стойте! Я с вами!
На голову военврача, еле-еле успевшего уцепиться за скобы, свалился вернувшийся снаружи Бордер, окутав его полами плаща.
— Люк! Люк закрой, падла! — заполошно заорал снизу Бандикут. Лысый выругался, нашарил крышку люка и задвинул её у себя над головой.
Вниз сталкеры спускались, обмениваясь репликами через молчащего Володю.
— Здорово, полудурок! — кричал пыхтевший Бандикут. — Ты-то здесь как? Слыхал я, как вы доктора-врача на бифштексы хотели разделать!
— Подслушивал, что ли?
— Вы бы погромче ещё орали. Странно, что вся Зона не сбежалась послушать.
— Башка-то цела, корявый? Пацан сказал, нехило тебя приложил.
— Так уж прям и приложил!
— Что, не бил он тебя по башке, что ли? — ехидно осведомился Бордер.
— По башке бил, сука, — не стал отпираться Бандикут. — Но с этим я потом разберусь. Дело вправду может выгореть, хотя что-то нас многовато для концессии… Не люблю я делиться, лысая пачка.
— Это все знают, — сухо сказал энергик. Он спускался быстро, едва не наступая грубыми ботинками на руки с трудом цеплявшегося за скобы Рождественского.
Наконец военврач оказался на полу и едва успел отскочить, потому что сверху сверзился Бордер. В свете включённого фонарика лысый сталкер ещё более напоминал упитанного вурдалака.
— Хрена ли ты светишь в морду, военный? — спросил он злобно. — Отверни прожектор!
Только сейчас Володя сообразил, что он опять остался без оружия. Наедине, что немаловажно, с двумя вооруженными типами, которые, мягко говоря, не испытывают к нему особой приязни. Да, у него есть нож, но что ему даст эта игрушка против сталкера-энергика?
— За мной идите, — буркнул Бандикут и затопал по коридору.
Бордер бесцеремонно пихнул Володю в спину:
— Давай, шевели батонами, военный!
Володя послушно зашевелил батонами, понимая, что энергик в любую секунду может приготовить из него хорошо прожаренный бифштекс, какие так удавались Рождественскому-старшему.
