Алексей Колентьев - Туман войны
— Один хрен — дорога. Веди, время дорого.
— Esto bien,[50] — парень впервые за последние сутки улыбнулся, сверкнув двумя рядами белых зубов.
— Ну, вот и договорились. Только давай так, амиго: ты меня до дороги этой своей проводи и сразу обратно, понял?
— Я… Меня…
Улыбка и счастливый тон улетучились, и мне пришлось взять парнишку за плечи и, встряхнув, разъяснить ситуацию.
— Симон, ты солдат, воин. А воин не всегда делает то, что ему нравится, гораздо чаще просто выполняет скучные приказы командира. А командир сейчас я, и мой приказ будет такой: — Парень тут же рефлекторно подобрался и молча слушал, хотя обида, что его не считают способным, еще плескалась в глубине его глаз вместе с еле сдерживаемыми слезами. — Проводишь меня, вернешься в пещеру и во что бы то ни стало выведешь остальных туда, куда прикажет команданте Ставо. Задача ясна?
— Так точно, ясна, — парнишка украдкой смахнул предательски блестевшую на ресницах влагу и утвердительно мотнул головой.
— Вот и отлично. А теперь пошли, солнце уже высоко.
Спустя каких-то минут сорок, постоянно рискуя сверзиться на гладкие глыбы каменистого берега реки, еще недавно бывшей пусть и строптивым, но неглубоким ручьем, мы вышли к вершине скалы. Симон аккуратно, чтобы не повредить дерн, отвалил замшелый камень на краю скального выступа и, запустив руку по локоть в открывшееся углубление, вытянул оттуда трос. Он продел один его конец в не замеченный мной сразу барабан лебедки, который извлек из-под другой ничем не примечательной кучки камней. Вся система была устроена таким образом, чтобы за пару минут переправиться и ликвидировать следы своего пребывания. Такой трос мог выдержать солидную нагрузку, пользовались им регулярно: скорее всего, братья Симона тягали по «канатке» всякий ценный груз, но это меня не касалось. Взявшись за хитро скрученную восьмеркой ручку, я проверил, как она ходит по тросу, и, кивнув парню на прощание, скользнул вниз. Полет получился не таким уж и стремительным, пару раз пришлось чуть дернуть за ручку, как только скольжение замедлялось. Но другого берега достигнуть удалось быстро и, судя по отсутствию пальбы и «комитета по встрече», практически незаметно для кого-либо. Спрятав ручку транспортера, как и сказал Симон, под ствол поваленного ветром дерева, отряхнувшись и поправив снарягу, я начал спуск вниз по течению, чтобы выйти в уже знакомые места.
Заросли по мере удаления от скал становились гуще, солнце скрылось, уступив место привычному полумраку. Когда до цели оставалось чуть меньше пяти километров, я замер и прислушался. Вроде все было как обычно: галдели птицы и… я услышал шум воды в отдалении. Водопад. Первая мысль была о том, что сначала следовало бы осмотреть место возле водопада. Федералы наверняка получат приказ собрать тела своих, а ведь именно оттуда мы в первый раз услышали стрельбу и взрывы. Нужно пробраться к водопаду первым и осмотреть там все как можно тщательнее, важна любая информация о произошедшем. Но на месте расстрелянного каравана тоже железно кто-то уже должен быть, поскольку основной бой и последующая эвакуация десанта происходили именно там. Скорее всего, сейчас там оставили пару-тройку часовых, чтобы потом, уже не торопясь, собрать трофеи и все задокументировать.
Вот этим нужно воспользоваться, потому как если расклад именно таков, то я без помех подчищу наши следы, и тогда пиндосы с прихлебателями ни черта не найдут. Взяв левее к востоку, я длинными перебежками рванул к месту боя. Через час быстрого бега впереди показались выкошенные взрывами солидного размера просеки, и я понял, что добрался.
Но сначала нужно было выяснить, откуда пришли те странные амеры, от которых нам еле удалось уйти. Сверившись с картой, я повернул на юг, имея в качестве ориентира водопад Эль-Кристалино, чтобы обойти его с северо-восточной стороны и выйти на пересечение трех самых больших троп в этом районе. В свое время мы пару раз караулили в здешних местах, на тропках, которые зверье протоптало к водопою. Стерегли мы как местных коммандос, так и их штатовских учителей. В обоих случаях все прошло без видимых результатов: пиндосы наскочили на оставленные Славкой «сюрпризы», но и только, — трупы они забрали с собой, и с тех пор мы больше в этих местах не пересекались. Несмотря на то, что местный колорит мне не особо нравится, есть и тут красивые места. Вроде этого шумного потока воды, падающего с высоты двадцати пяти метров.
Выйдя к берегу небольшого озерца, образованного падающей с приличной высоты водой, я осмотрелся и, не обнаружив явного присутствия засады, начал обходить озеро с северо-востока. Времени на подробный осмотр места, откуда предположительно явились эти гады, естественно, не было, но я примерно представлял, что случилось. Скорее всего, амеры напоролись на неизвестную группу диверсантов или федералов. Потом был бой, отголоски которого я и слышал, причем постреляться вполне могли свои со своими, в нашем ремесле это обычное дело. Сколько раз происходило следующее: одна группа выходит в патрулирование, обнаруживает следы непонятно кого в зоне ответственности и устраивает на предполагаемого противника засаду. Другая группа, независимо от первой, вполне возможно, даже из соседней части, шарится в чужом секторе, банально сбившись с пути. Причем друг о друге парни ничего не знают, не рассчитывая вообще встретить кого-нибудь из своих. Потом одни попадают в засаду, а другие узнают о том, что вышла промашка, уже на досмотре трупов. В двух случаях из трех промашку скрывают от командования, чтобы избежать неприятных для себя последствий. Редко когда правда выплывает наружу, обычно все списывается на противника, и, в конечном итоге, так и должно быть.
Никто не виновен, что выстрелил первым, потому что раздумья могут стоить тебе и твоим товарищам жизни. Все сводится к формуле: либо ты, либо тебя, что в принципе вполне закономерно, хотя и звучит дико с точки зрения обывателя. Противник в такой войне — это не идущий в полный рост под боевым штандартом пехотинец с ясно видимыми знаками различия и незнакомым оружием. Враг незаметен, быстр и хитер. В лучшем случае успеваешь разглядеть смазанный силуэт, увидеть тень, отбрасываемую кем-то, осторожно перемещающимся от укрытия к укрытию. Может быть, это просто дикий зверь, но чаще всего — именно враг. Зевнешь, и вот уже он, а не ты осматривает быстро остывающий труп с остекленевшим, остановившимся взглядом. Это ты, мертвый и уже безразличный к происходящему, становишься галочкой в чьем-то рапорте, сухой цифрой в активе более удачливого противника. Короче, прав на такой войне тот, кто выжил, а мертвые… Им уже безразличны игры живых — их ждет покой…
Спустя полчаса я вышел на место боестолкновения, тут все еще было не тронуто человеком, только порезвились падальщики и насекомые. Все подтвердилось: группа из шести человек пришла с северо-запада и устроила засаду. Ребята грамотно поставили пару противопехоток, а сами засели так, чтобы любой, кто пойдет по тропе с юго-запада, подставится под атаку в левый фланг и с тыла. Судя по направлению атаки, ждали кого-то из наших коллег, поскольку только так можно выбить звено управления группой у тех, кого обучали, к примеру, Батя или я сам. Я осмотрел оружие, обувь, и картина заиграла новыми красками: передо мной в разной степени разложения лежали тушки людей из группы моего «злейшего друга» — лейтенанта Гарсиа. А вот и сам он, перерубленный пулеметной очередью почти надвое. Тот, кто это сделал, даже толком не остановился и расстрелял людей битого, опытного пиндоса, словно в тире. И заняло все представление около десяти секунд, потом странный противник американцев отправился по наши души. Но вот растяжек эти суперсолдаты не заметили, сначала «суперы», как для простоты я их стал называть, намотали на себя обе мины, поставленные людьми покойного лейтенанта. Скорее всего, не заметили они мины только из-за скорости, с которой перемещались, то есть километров сорок в час, а может, и все шестьдесят.
Но что мне запомнилось из моего сумбурного знакомства с «суперами», так это их необычайные зоркость и слух. Выходит, они ВИДЕЛИ людей Гарсиа и сначала нападать не хотели? Бред, но судя по следам, получается именно так: увидели, сблизились, огня открывать не стали, и лишь подорвавшись на минах… Нет, все равно бред, оставим размышления на более спокойное время, а сейчас нужно уходить. Сориентировавшись по направлению, я оставил все нетронутым, лишь собрал оружие и боеприпасы, в две ходки утопив все под водопадом. На возню времени не было, просто погнул стволы и постарался бросить в самое глубокое место озерца. Глянув на часы, понял, что выбиваюсь из графика, и припустил рысью. Уже отбежав на приличное расстояние, услышал, что с места гибели амеровских диверсантов доносятся отрывистые команды на испанском. Следовало поторапливаться.
