Я [унижаю] аристо - Рик Рентон

— Нет… — Я покачал головой, продолжая улыбаться. — Думаю, что смогу избавить от проблемы тебя.

Ратмир продолжал смотреть мне в глаза и скептически щуриться:

— Всё-таки решил сам вздёрнуться? Похвально…

Отмахнувшись от его душных шутеек, как от мухи, я начал постепенно выкладывать карты:

— Сейчас мы в расчёте, как ты и сам сказал. — Шагнув к тележке, я попробовал сдвинуть её с места. Её колёса скрипнули, но поддались достаточно легко. — А поодиночке с этой козлодёрни, понятно, не выберемся…

— Понятно. — Ветеран чуть заметно кивнул, соглашаясь. — И чё?

— И то, что я могу после этого помочь тебе ещё раз. — Оставив в покое тележку, я повернулся обратно к собеседнику. — А ты мне.

— Ой ли? — Недоверчивый прищур не пропадал с израненного лица. Но заинтересованность в подробностях ещё осталась.

И я не стал тянуть резину дальше:

— Могу сделать так, чтобы Танто перестали за тобой гоняться. Они же хотят отомстить за тех, в подворотне? А Сатоши Танто — мой сосед по комнате в ликеуме. Думаю, что смогу замолвить за тебя перед ним сло…

— Да плевать Танто хотели на тех хлыщей в подворотне! — Когда Ратмир меня перебил, заинтересованность на лице ветерана сменилась хмурым разочарованием. — На простых солдат вам всем плевать…

Заметив, как испарилась моя уверенность, боец усмехнулся:

— Я смотрю, ты ещё не в курсе, блатной пацанчик… Танто ведь, в отличие от меня, нужно, чтобы ты сделал всё то, что должен.

«Тогада делай то, сото долзэно…»

Припомнив единственные слова Сатоши, которые от него слышал, я попытался сделать вывод самостоятельно:

— Танто… Они хотят… Хотят чтобы я… Исполнил пророчество?

Ратмир перестал усмехаться и спокойно кивнул:

— Чтобы семь сестёр обрели свободу. — На его лице не осталось ни следа от иронии, угрюмого недовольства или скепсиса. — А о том, что будет после этого, узкоглазые думать не хотят. Наверное, уверены, что если как обычно сами бросятся в эту мясорубку по своей воле, то потом опять возродятся. А на простой люд им плевать…

— Семь сестёр? — Заметив, как на лице бойца растёт новое усталое недовольство, я поспешил внести ясность. — Эту строчку я помню. Там ещё какая-то проклятая мать была… Просто не понимаю, что Ханга имела под этим в виду.

— Может, оно и к лучшему… — Боец помолчал пару секунд, снова глядя в пол. И тяжело вздохнул. — Хотя, это, пожалуй, единственный фрагмент, значение которого ты должен знать… — Он вновь взглянул на меня с хитрым прищуром. — Неужели сам не догадываешься, что за мать и сёстры?

— Это как-то с боярской унией связано? Там же тоже семь родов…

— Да весь текст с унией связан… — Отмахнулся от этой версии Ратмир. — Географию в вашем детсаду тоже через кое-как преподают?

— Да я ж говорю — я там без году…

Географию?

— Погоди… Проклятая мать… И семь сестёр… Мать — это Империя?

Ветеран спокойно кивнул, продолжая слегка улыбаться кривыми от шрамов губами.

— А семь сестёр… Семь протекторатов?

Боец снова кивнул:

— Все по названиям знаешь?

В памяти всплыла яркая цветная карта из детской энциклопедии, которую я любил рассматривать вместе с мамой… Протектораты, располагавшиеся на границах бесконечных коренных земель Империи, она всегда показывала мне, ведя пальцем против часовой стрелки.

И я начал вспоминать их названия в том же порядке:

— Чухонь… Поляндия… Бесаратия… Зекистан… Южный Сибур… Северный Квансон… И Джиппон? — Я убедился в правильном количестве загнутых пальцев на своих руках. — Семь, вроде…

— Не совсем. — Покачал головой Ратмир. — Бесаратия, Валакия и Трасваалия были объединены в Восточные Балкары тридцать лет назад. Устарели ваши учебники.

— Я не по учебнику помню… Погоди! — Я невольно схватился за голову. — Так это что значит… Значит, что если всё то, о чём говорится в пророчестве исполнится, то… То Империя распадётся, что ли?

— И все её осколки погибнут. — Ратмир снова спокойно кивнул без тени иронии. — Потому, что после этого начнётся такая резня, что былая смута покажется детской сказкой…

— И ты… И ты в это веришь?

— Я это видел. — Ветеран оставался серьёзен. И его взгляд вновь устремился куда-то далеко за стены.

— Но… Как?

— Ты же общался с самой Хангой, пацан… Должен знать, как оно бывает.

— Но… Ты же не из… — Я припомнил слова Ромула о том, что фамилия Боровика говорит о том, что он точно не из аристократического рода. — У тебя же…

— Не голубая кровь? У тебя, так-то, тоже… — Израненные губы снова слегка изогнулись в лёгкой усмешке. — Моя кровь подревнее этих выскочек будет, пацан… — С этими словами Ратмир покосился на повязку вокруг туловища, на которой выступило несколько тёмных пятнышек. И, слегка оттянув её край, он зачем-то полез к себе за пазуху. — А раз ты сам можешь за край заглядывать, то взгляни-ка на это…

Глава 8

Упрямец

Оттянув ворот и без того растянутой грязной футболки, Ратмир вдруг забрался измазанными в крови пальцами прямо себе под кожу чуть ниже левой ключицы…

— Только не падай в обморок. — Заметив мою реакцию, боец снова криво усмехнулся. — У меня искусственная грудина и половина рёбер. Крови можешь не бояться.

— Да я и не боюсь…

Растянув похожий на кожу покров, он засунул пальцы поглубже и, наконец, вытянул оттуда наружу небольшой цилиндр, слабо светящийся бирюзой.

Всё это время ветеран продолжал слегка улыбаться. Если эти манипуляции и доставляли ему какие-то неприятности, то он умело это скрывал.

— Видел такое? — Он протянул ко мне ладонь и продемонстрировал покрытый какой-то мутноватой слизью цилиндр.

Предмет был размером с одну из тех сигар, что так любил Технарь. Только ровный, как чурка для игры в городки. Прозрачный материал напоминал тот хрусталь, из которого были сделаны порталы. А свечение, как стало заметно в близи, шло изнутри этого предмета — от вытянутой голубой спирали, медленно вращающейся внутри и, кажется, слегка пульсировало.

— Аккумулятор? — Я припомнил рассказы Ульяны о том, как запитываются современные импланты. Но потом присмотрелся к спирали. — Или… Портал?

— Пф… — Снова кривая ухмылка. — Поделки аристо не идут с этим ни в