Во имя веры - Ольга Андреевна Головачева
– Одно только не сходится… Толком не ясно было, к чему готовиться, а она уже нагоняла жути. Не складывается как-то… – скептически произнесла я.
– И ты не веришь, принцесса. Впрочем, на это право имеешь – юная еще, зеленая. Местных порядков не знаешь. А вот старикам грех не слышать Зону, когда она сама обращается к ним. Ну да ладно, что-то мы заболтались. Надо к депо идти, пока ночь не наступила.
Серая дорога рваной лентой вновь поманила вперед. Мы неспешно брели, любуясь своеобразной мрачной красотой Зоны. Наблюдая за сталкером, я все больше и больше замечала, как распрямляются его плечи, становится более уверенным шаг и счастливая улыбка не покидает уставшее суровое лицо.
Он счастлив в Зоне… Но почему? Неужели никто не ждет его по ту сторону? И что же должно у человека случиться в жизни, чтобы полный опасностей и ежесекундно грозящий тебя убить мир стал куда приятнее и роднее, чем сытая и комфортная атмосфера за Периметром? Кем бы ты ни был – всегда есть способ отыскать свое место под солнцем, даже если сама Судьба столкнула на самое глубокое социальное дно.
Опять себе вру… Ведь могла избежать похода в это кровожадное место, если бы не была такой гордячкой, цепляющейся за деньги и статус. Легко раздавать советы, наблюдая за тем, как проживают свою непростую жизнь другие. Но стоит самому столкнуться с той же самой проблемой, как вся экспертная мудрость улетучивается в один миг и ты беспомощно барахтаешься в бурном потоке проблем, который со стороны казался всего лишь мелким ручейком.
Сталкер остановился под прикрытием перегородившего дорогу БТР, ржавеющего здесь, похоже, еще со времен первой катастрофы. Встроенный в костюм сканер радиационного фона тихонько затрещал.
– Слава Зоне, мирные! – облегченно выдохнул Змей, глядя на экранчик КПК.
Я посмотрела на свой, мысленно одобрив крайне удобную систему распознания личностей. Маленькие разноцветные точки обозначали другие КПК в зоне досягаемости сигнала. При нажатии на маячки открывалось краткое описание владельца: имя, принадлежность к группировке и статус по отношению ко мне. Как рассказал Змей, в первую очередь необходимо смотреть именно на цвет. Красным кодировались группировки и отдельные личности, что являлись враждебными, зеленым – товарищи по клану, если сталкер принадлежит к формированию, и отдельные союзники. Торговцы и прочие полезные в Зоне персоны помечались фиолетовым. Если после гибели своего владельца КПК еще некоторое время пребывал в работоспособном состоянии, но не фиксировал от своего владельца никаких признаков жизни, точка автоматически переводилась в серый цвет. Принцип работы мне был знаком – там, на Большой земле, многие приверженцы здоровой активности носили чем-то похожие фитнес-браслеты, подсчитывающие пульс и пресловутые десять тысяч шагов.
Не знаю, какую картинку показывал компьютер Змея, но на моем отражалось пять желтых нейтральных точек. Неизвестные сталкеры, засевшие на старом блокпосте. Сам же Змей отмечался жизнерадостным зеленым. Точно такого не потеряю даже в толпе.
– Держи язык за зубами. Я этих товарищей в первый раз вижу, – предупредил проводник. – Женщин в Зоне маловато, мужики голодные сидят. Не хотелось бы учинять троянскую войну так близко от Ясного. Весь молодняк перепугаем, Степанович мне потом спасибо не скажет.
Я согласно кивнула. Соблюдать условия напарника было несложно – шлем скрывал лицо, в костюме терялись свойственные женскому полу округлости и выпуклости, выдавая лишь талию. Имя самое что ни на есть гендерно-нейтральное, а в качестве картинки для аватара в общей сети стояла фотка незнакомого нарисованного сталкера в костюме, похожем на снаряжение Организации. Даже шлем почти такой же. Если не присматриваться, я могла бы сойти за дрищеватого парнишку неопределенного возраста.
Наконец закончив бомбардировать клетки организма гамма-излучением, мы приблизились к КПП. Охраны не было, да и сама территория не выглядела обжитой. Судя по всему, парни, остановившиеся здесь, тоже не собирались задерживаться надолго.
– Здорово, братаны! – Из домика выплыл крепкий низкорослый человек в зеленом камуфляже и черном бронежилете. В руках мужчина держал семьдесят четвертый «калашников». – Куда путь держите?
– Привет! В Ясный идем помаленьку, – поздоровался Змей.
– Не, – ехидно бросил сталкер. – Не идете. Там еще со вчерашнего дня какой-то кипиш творится. Степанович стариков нагнал, даже парочку вояк подкупил. Сидят в глухой обороне и никого не впускают.
– Кто ж там опять набедокурил? – сокрушенно спросил Антон.
– А я почем знаю? Но точно могу сказать, что туда вам хода нет. Пишите письма Степановичу и слезно молите, чтоб впустил.
– Еще чего, молить я буду старого хрыча. Ладно, спасибо за инфу. Доброй Зоны.
Змей было направился к шлагбауму, но в вечерней тишине звучно щелкнул предохранитель.
– Куда собрался, родной? А денюжку? Или ты думал, что забесплатно я тебе тут новости рассказываю? Чай, не в телевизоре. – Из разбитого окна одноэтажного домика высунулся ствол винтовки. Сам же стрелок в темно-зеленом комбинезоне скрывался в полумраке.
– Сколько? – сквозь зубы процедил Змей.
– Три куска, не меньше! – осклабился грабитель.
– Да ты охренел! – Наставник тоже вскинул «калаш». – Совсем меня за дурака держишь?
– Будешь рыпаться – запрошу четыре! – Положение стало совсем печальным, когда все пять единиц оружия из разных точек КПП теперь смотрели прямо на нас. – У тебя и твоего напарничка, вижу, бабки есть. Так поделись с честными бродягами. Уж наверняка не по канавам ползать надо, чтоб такую броньку добыть.
– Крысы вы, а не бродяги, – прорычал Змей.
– Вот обижать нас не надо, мы это тоже умеем. – Даже сквозь плотную ткань костюма я почувствовала холод стали ткнувшегося меж лопаток пистолета. Неслышно приблизившись, неизвестный теперь стоял почти вплотную. – Или платишь три, или мы тебя и твоего щегла голышом пускаем гулять между аномалий. Считаю до десяти, чтоб подумать успел! Один…
Я обреченно подумала о том, что снова Зона хочет меня убить, но уже руками не своих жутких творений, а самых обычных гопников, дорвавшихся до силы оружия и малой власти. Что же такого плохого я успела ей сделать?
– Два… три… чет… – бандит прервался, будто что-то вдруг резко перекрыло ему дыхание и заткнуло рот. Пистолет за спиной тоже пропал, но появилась резкая головная боль, словно через виски пропустили раскаленную спицу. Я упала на колени, сдавив края забрала руками. Костюм сориентировался и впрыснул в кровь необходимый препарат, но боль и не думала исчезать, лишь усиливаясь с каждым вдохом. Вскоре она стала такой невыносимой, что даже от биения крови в собственных сосудах я готова была потерять сознание.
И тогда до напряженного слуха донесся уже знакомый голос. Женщина, что приходила в мои сны, стояла где-то
