Дело Чести (Третья жизнь Архимага) - Иван Николаевич Щукин
Тут же, в Москве, жизнь более спокойная. Как уже говорил ранее — никто не рискнёт попробовать её на крепость. Особенно малыми силами. Потому и традиции другие.
Бояре вполне могут и сами по себе по городу ездить и ходить. Хотя, конечно, лучше всё же с собой какого-нибудь помощника возить. На тот случай, если с кем договориться надо, а тебе самому невместно.
Другое дело — местная молодёжь. Эти ходят со свитой. Но свита должна быть не простая, а соответствующая статусу.
Если ты княжич, то состоять она должна их бояричей или молодых бояр твоего рода.
Если боярич, то из детей боярских. Точнее, из детей детей боярских.
А если твой отец из детей боярских, но род сильный и многочисленный, то свита должна быть из дворян. То есть, из дворни. Детей особо доверенных воинов рода.
Дворяне, кстати, в этом мире не являлись аристократией в прямом смысле этого слова. Но гонору имели довольно много. И не стеснялись в случае чего прикрываться именем рода, в который входят.
Вот и в данной ситуации я вижу молодого боярича и свиту. Сам он к испуганным близняшкам не лезет. Невместно. Но и подчинённые его без приказа не стали бы себя так вести.
Поэтому в моих ближайших планах сначала этим двоим навалять, а потом и их бояричу. Правда, здоровый он уж больно. Но ничего — большой шкаф громче падает!
— Эй, ушлёпки! — вежливо окрикнул их я. — А ну поставили девок откуда взяли!
— Ты смотри, ещё один! — во весь голос запричитала какая-то тётка.
— Ох, что сейчас будет! — поддержала её другая.
— Стража! — продолжала надрываться третья.
— Чего⁈ — возмутился моим приветствием один из хулиганов. Второй тоже замер и повернул голову в мою сторону.
Девок, что актуально, они отпускать и не подумали.
— Говорю, отошли от девчонок и свалили! — подойдя ближе, произнёс я.
— Иначе что? — с презрительной усмешкой спросил у меня здоровяк.
— Да чё с ним говорить, боярич⁈ — услышав голос своего господина, тут же набычился первый боярский сын. — Щас я ему голову в плечи вобью! Понаехали тут!
После вот этого — «понаехали…», я не выдержал и начал ржать. Чёрт! Мир другой, а понаехавших всё так же не любят. Весь боевой настрой мне сбили, гады. Да и в целом настроение поползло вверх.
— Да он головой хворый, боярич, — нахмурился второй боярский сын.
— Головой хворый твой папаша был, когда планировал заделать такого дебила, как ты! — прекратив ржать, обратился я к говорившему. И тут же повернулся к первому: — А ты, вбиватель, иди сюда!
Что интересно, оба этих типа, прежде чем реально кинуться в драку, посмотрели на здоровяка. И лишь дождавшись властного кивка, отпустили девчонок и грамотно стали обступать меня с двух сторон. Видно, что не в первый раз действуют вместе.
— Я смотрю, вы без батькиного одобрения даже до ветру не ходите? — не двигаясь с места, спросил я. — А когда к девкам собираетесь, тоже у него спрашиваете? Хотя, о чём это я? Где вы, и где девки? С вашими рожами только друг друга ублажать.
— Ах ты тварина! — не выдержал первый боярский сын и довольно грамотно ударил ногой мне в затылок. Точнее, попытался ударить. Я даже особо уклоняться не стал. Чуть убрал голову вправо и пнул его в голень опорной ноги.
Шмякнулся он красиво и громко. Да ещё и хрустнуло что-то. А вот нечего ноги выше головы задирать, если не умеешь. Тут не китайский боевик.
Второй ушлёпок, который как раз тоже собирался напасть, на секунду впал в ступор от вида такой скорой и, главное, лёгкой расправы над товарищем. За что и поплатился, отхватив двоечку в лицо и лоу-кик в бедро.
И вот после этого он как-то внезапно передумал драться. Припадая на правую ногу и вытирая рукавом кровь из разбитого носа, он отшкандыбал немного назад и с мольбой во взгляде посмотрел на здоровяка.
— Ты чего на подружку смотришь? — поинтересовался я у него. — Хочешь, чтобы утешила?
— Слышишь, незнакомец? — внезапно обратился ко мне здоровяк. Причём обратился довольно спокойно. Без злости или раздражения. Что довольно удивительно, учитывая его возраст и мои оскорбления. Ведь я-то как раз пытался вывести его из себя. — Ты уже почти наговорил на войну родов.
— Воевать с теми, кто хватает на улице неспособных дать отпор девиц? — сделал я вид, что удивился. — Это без меня. Таких как ты вырезать надо. Без жалости.
— Ты бросаешь вызов моему роду? — нахмурился он.
— А ты за род не прячься, — хмыкнул я, сообразив, к чему он клонит. Хочет в случае чего папке с мамкой пожаловаться. Типа, вон тот хрен наш род поносил по-всякому. Помогите-заступитесь. — Вон ты большой какой! Так будь мужиком.
— Я за род прячусь? — ещё сильнее нахмурился он и явно начал злиться. — Да мой род, если хочешь знать…
— Не хочу! — повысив голос, перебил я. — Но у меня есть один знакомый с большими ушами. Могу познакомить. Будешь ему оды о своём роде петь.
— Ишь ты, говорливые какие! — внезапно выкрикнула продавщица бубликами. — Сразу видно — молодежь.
— И не говори, Фроловна! — так же громко поддержала её торговка специями. — В наше время мужики решительнее были! Давно бы уже кулаками друг друга мутузили!
— Снова ты, боярин, исполняешь, — неожиданно для меня, весело поддакнул им Зареченский. — Уронил бы этого большого, да дальше пошли.
— И ты, Брут! — удивлённо посмотрел я на Егора. И тут же почувствовал, что лечу.
Здоровяк, воспользовавшись тем, что я отвлёкся, просто с какой-то немыслимой скоростью нанёс прямой удар ногой. Я лишь смазанное движение успел заметить. Я! На четвёртом ранге! Да что за фигня⁈
— Ох! — неожиданно для себя самого выдохнул я, ощутив конец полёта и его последствия.
А последствия были, надо сказать, не радостные.
Во-первых, сильно заболела грудь, куда и пришёлся удар. Да ещё и дыхание сбилось.
Во-вторых, остановил мой полёт прилавок, об который я очень так нехило треснулся поясницей. Был бы ранг
