Нижние уровни - Александр Андреевич Лобанов
Вроде все при деле — значит, я спокоен! Феникс, на которого я вновь переключился, по моей просьбе сделал кульбит и молнией, как в прямом, так и в переносном смысле рухнул на одного из всадников, который, прикрываясь общей суматохой и невидимостью, подкрадывался со спины к Нейтрон. Но чутьё Феникса не обманешь. А я, со спокойным сердцем от своего вклада, буркнул:
— Ну… хотя бы не летающие матрёшки — и то ладно, — пожал плечами и отключился.
«Феникс» — самый сложный пункт. Не в плане того, что мозг можно сломать, разбираясь, а в плане того, что морально было сложно изменять настройки и параметры существа, которого ты хотел считать другом и напарником. А я ведь мог настроить не только внешний вид или силы Феникса, но даже его характер и отношение ко мне.
Внешность я не трогал изначально. Хотя отметил, что там имелись пункты, которые были завязаны на количество вложенной Веры. Например, плотность и размеры тела, от которых зависела материальность Феникса, а также его физические атаки или способность переносить грузы — вроде меня.
В характере я изменил лишь одну настройку, выкрутив на максимум параметр «Автономность». Но даже так он застыл на отметке в 75% и, даже вложившись туда Верой, я не смог сдвинуть её ни на процент. Потому и возлагал такие надежды на Астрал и разделение душ.
Но даже на этом уровне «Автономности» появился приятный бонус: Феникс теперь мог накапливать собственную Веру. Истинной у него пока не набралось, но вот Бытовой — несколько сотен, а Мимолётной и вовсе под тысячу. Как хозяин Феникса я мог ей распоряжаться и вкладывать куда пожелаю в рамках развития Феникса. Но за все время я не потратил ни единицы. Более того, я настроил так, что Феникс при необходимости мог использовать всю мою Мимолётную Веру. Для боя и работы я использовал Рабочую Веру, только и исключительно её! Я надеялся, что однажды Хугин сможет самостоятельно распорядиться собственной силой… как некогда Брут.
Ах да, всё же я вкладывался и в ещё один параметр для питомца: «Интеллект». Автономный и тупой Феникс — сомнительное удовольствие.
Раздался скрежет металла, и одна из входных створок контейнера отогнулась. Вернее, небольшой уголок, в который тут же просунулась волосатая ручка, пытаясь за что-нибудь уцепиться.
— И чем они там только занимаются? — пробормотал я, поднимаясь. — Допустить до контейнера Лихо. Только подумать! — я со всей силы припечатал по волосатой ладошке каблуком, рявкнув: — А ну пошёл вон, нечисть поганая.
Ручка дёрнулась и исчезла, а короткий крик сразу же снесло гулом ветра. Я же с чистой совестью вернулся на место.
Имелся у Феникса и интересный подраздел: «Стихии» — сюда перенеслись все мои бывшие магические способности, только распределённые по стихиям. По факту, тот же воздушный щит или огненный удар, которым меня не раз спасал Феникс.
Стихий оказалось много — больше сотни. Всё, что я знал и просто мог предположить, как стихию. Начиная от стандартных, вроде «Огонь», «Вода», «Воздух» — на использование которых уходил минимум Веры. Продолжая не самыми распространёнными: такими как «Камень», «Металл», «Природа» — и подобными, на которые Веры уходило несколько единиц РВ. И, наконец, довольно экзотические, подобно «Тьме», «Свету», «Гравитации» или даже «Технологиям» — на которые уходили уже десятки единиц РВ.
Последний момент, на который я обратил внимание в разделе «Феникс» — короткая запись:
«Обратная одержимость с Фениксом — доступно».
Конечно, приятно, но после сражения с Глаголом в моей книге, как-то не сговариваясь, мы с Фениксом решили не использовать эту способность. Она была настолько болезненна и так нас напугала, что мы оставили её, как средство для «самоубийственного последнего шанса».
Я поёрзал на месте. От долгого сиденья задница уже начала затекать. Да и в погнутую дверцу контейнера поддувало и стало зябко.Благо осталось сущая малость.
«Откат Времени» — самый компактный пункт. Тут я мог разменять 1 ИВ на шаг в прошлое равный 10 секундам. У меня всегда были вложены 2 РВ, чтобы при необходимости лишь коснуться татуировки и запустить процесс. Собственно, если не считать Феникса, это единственный затратный навык, на который я и тратил Рабочую Веру.
Плюс в этом же пункте у меня имелась короткая запись, появившаяся после дела с янтарной комнатой: «Возможность помнить временные ветви активирована ×100». То есть я мог помнить не только 20 секунд, которые, отматывал назад и изменял, но и чужие путешествия во времени примерно на полчаса. В теории. Ибо на практике я с подобным ещё не сталкивался.
Контейнер снова дёрнуло, но в этот раз относительно мягко. Послышался скрежет камня о металл. Звук, а вместе с ним и инерция исчезли через считанные секунды — мы приземлились. Это же подтвердил и лязг открывания двери контейнера.
— Что-то вы долго возитесь, — потягиваясь, заявил я в открывающуюся дверь. Взгляд через феникса уже подтвердил, что груз в ходе боя остался во власти Критиков. Меня встречала хмурая рожа Оркестра. — Больше не буду пользоваться вашими перевозками: сиденья жёсткие, места мало, во время полёта не кормят, да ещё и болтанка. И это я молчу о том, что всякая шушера лазит, салон выстуживает. Некомфортно.
— Несуществующий, ты совсем охренел! — взъярилась Нейтрон, спрыгивая с ДИТРа в нескольких шагах от нас. — Ты тут бездельничаешь, пока мы…
— Нейтрон, хватит, — попытался усмирить подчинённую Оркестр.
Однако судя по отброшенному в сторону шлему, раскрасневшемуся лицу и шагам, от которых вздрагивала земля, было очевидно, что девушка на взводе.
— Чего хватит? Мы сражаемся! Рискуем жизнью! А он тут сидит в безопасности, и смеет ещё возмущаться, что мы, видите ли, «возимся» и ему «некомфортно»! А ничего, что, охраняя его, погиб Лотерейщик⁈
Оркестр перехватил и удержал подчинённую всего в нескольких шагах от меня. От совершенно растерянно и потерянного меня, который и слова сказать не мог. Но зато слова нашлись у Оркестра:
— Лотерейщик погиб, охраняя не его, а груз…
— Но он мог!..
— Не мог! — спокойным, уверенным тоном оборвал возмущения девушки Начальник. — Он выполнял поставленную задачу. Он защитил груз, — полное отсутствие эмоций. Ледяной взгляд Оркестра пронзил меня. — Более того, он сделал то, что не должен был: спас нас. А тебя так и вовсе дважды. Его нужно благодарить, а не винить. Это мы неправильно рассчитали возможности наёмников… — Оркестр оборвал себя, решив, что сболтнул лишнего.
Слова были верные. Но вот искренности в них не чувствовалось. Однако даже их хватило, чтобы остановить Нейтрон. Она отвернулась от меня со слезами на глазах. А я, выйдя из контейнера, увидел измазанный в крови железный бок и всего двух ДИТРов, дымящихся и скорёженных. И Мимика, что безмолвной укоризненной тенью стоял в стороне.
Глава 6
Или кто ходит в гости по утрам?
Открытие двери в лабораторию из коридора ознаменовалось едва уловимым механическим пощёлкиванием. Недолго думая, я отпрыгнул в сторону. Три удара сердца, и с тихим «звяк» напополам развалилась дверная ручка, а на её месте оказалась пара оголённых проводов, что ослепительно сверкнули, замкнувшись. Потянуло гарью… традиция, случайно созданная мною же, благополучно была выполнена.
— Мне кажется, или ты сегодня чуть ли не рад меня видеть? — крикнул я, бочком протискиваясь в лабораторию. Имелась опасность новой ловушки, хотя традиционно механизм применялся один, пусть с каждым разом и становясь сложнее.
— Чего тебе, Кугдыматов? Только не говори, что опять оружие потерял или наруч пропил! — раздался недовольный голос из тёмных глубин гениальных завалов.
— Я ни разу наруч не пропивал! Это всё поклёп. Ложь и провокация, — возмутился я, решив признание о потери оружия оставить на потом. — Лучше вылезай. Мне нужна твоя помощь.
— Какого ляда тебе надо?
— Да вот, вкусностей немного притащил, — я зашуршал пакетом, в котором кроме чипсов и газировки в этот раз имелась большая упаковка эклеров.
Послышался грохот, и из завалов выбрался собеседник: Евгений Чунаев — один из создателей наруча, хотя я больше привык его называть Артефактор. Резко вырвав у меня пакет, учёный тут же закопался в его содержимое — небольшая взятка за то, что он не пробовал меня убить и почти не сдавал мисс Спектр. От моих поставок Артефактор не только перестал худеть, но и за месяц набрал пару кило, округлившись и в талии, и в лице.
— Врёшь, — безапелляционно заявил Артефактор, закончив исследование и отставив пакет. Он уже распечатывал пачку эклеров: — Ты меня бесишь больше обычного, а значит, тебе что-то от меня нужно. Признавайся или выметайся. Наша рабочая
