Возрождение Феникса. Том 9 - Григорий Володин
— Белуна-то? — хмурит огненные брови Сварог. — Он сидит на той белой скале. Истину высматривает.
— Спасибо, — снова кланяюсь и направляюсь к далекой белой глыбе.
На плоской вершине восседает белобородый старец в белых одеждах. Очень похож на Стрибога, но выглядит в разы сильнее.
Когда я подхожу к подножию, он одним движением поднимается и оказывается внизу. Мудрые проникновенные глаза старца смотрят мне в глаза.
— Свар, новый бог, — медленно произносит носитель Света и Удачи, Чистоты и Истины. — Что же ты явился к скале, орел сизокрылый?
— Меч твой нужен, боже, — кланяюсь. — Потребно им Русь защищать.
— Правды захотелось, значит, — задумчиво чешет Белобог бороду. — А чтишь ее законы?
— Чту, — киваю, отступив на шаг. На всякий случай. — Как никто другой чту.
— А это мы сейчас и проверим, — старец распахивает одеяние, и на свет показывается сверкающий меч Кладенец. — Ведь закон нынче таков: кто силен — тот и прав. Так что сражайся, Свар, за свою правду!
Он налетает внезапно, как белый смерч. Росчерк клинка в воздухе едва заметен. Мне еле-еле удается увернуться от заговоренного меча. Тут же в моей руке вспыхивает Молот Сварога.
— Мое оружие призвал, — довольно лыбится в бороду Кузнец. Оказывается, боги пошли следом за мной и теперь наблюдают битву. Любопытные уж очень, даром что древние.
Новый выпад Белобога я отражаю встречным ударом. Молот сталкивается с мечом. Вспыхивают искры. Лязг металла раздается во все стороны. Словно ударил железный гром.
Фу-у-ух, должен признать, Белобог — замечательный мечник. А так и не скажешь. Но, вообще, логично. Ведь боги — это паттерны коллективного бессознательного славян, а меч издревле считался символом Руси.
Ну и мы тоже не лыком шиты.
Белобог наседает. Меч мерцает повсюду; он прорезает и пробивает мою оборону. Череда отточенных столетиями действий спасает мне жизнь. Я отскакиваю.
— Свар, осторожно! — вдруг вскрикивает Лада, прижав руки к лицу. — Сзади!
«Сзади?!» — удивление ошпаривает мозг ледяным дождем.
Молниеносный уклон в сторону — и мимо проносится еще один клинок. Вороненый, как и одеяния с бородой размахивающего им старика.
Болотопс жеваный! Этот-то откуда взялся?!
Оборачиваясь, я ухожу в сторону от двух бешеных дедов. А они встают напротив меня плечом к плечу, очень похожие прямо как близнецы.
— Где Белобог, там и Чернобог, — с видом знатока гудит Сварог.
— Честно ли, старче? — выдыхаю устало. — Вдвоем-то против одного?
Но Белобог, покровитель Истины, между прочим, и бровью не ведет.
— Где правда, там и кривда, — изрекает приверженец Добра и Чистоты. — Тем паче мы с Чернобогом две ипостаси одной сущности.
Наблюдающие боги недовольно гудят.
— Тоже мне отмазка, — басит Царь-Огонь. — Гонит и не краснеет, моль.
Два старика пытаются обойти меня с разных сторон, но я бросаюсь на белого бога и ударом Молота по подставленному клинку отбрасываю его в сторону. Тут же оглядываюсь и сшибаюсь с Чернобогом. От него веет замогильным холодом. А вороненый клинок мелькает молниеносно, будто невесомый луч тьмы.
Но хрена с два меня одолеют два мошенника! Я научу этих божков обманывать! Сплющу из них болотопсов стоптанных!
Молот вспыхивает. Гнев швыряет меня вперед, делает тяжелое оружие легким как пушинка. И я взвываю ревом самой Галактики, и Молот разрезает воздух.
Один. Второй. Третий. Взмахи, что превратили бы кузнечную наковальню в блин.
Белобог, не выдерживает, пошатывается — но спасается, укатившись в сторону. А я же налетаю на Чернобога и тараню его горящим Молотом в черный балахон на груди. Вспыхивают длинные одежды, бог сгорает в огненном столпе пламени.
— А-а-а-а-а! — вопит черное божество, охваченный кипящим золотом пожара.
Я с кровожадным оскалом разворачиваюсь к Белобогу, еще только поднимающемуся. Бешено потрясаю молотом.
— Твоя очередь, честный ты наш! — рычу, готовый схлопнуть ему черепушку. — Или один в поле не воин?!
— Постой! — вскидывает он пустую руку. — Постой, Свар! Достаточно сражений. Ты одолел Кривду, а Правду бить лишнее. Я увидел твою честность! Я узрел твою непоколебимую приверженность Истине!
Я непонимающе смотрю на Белобога. Этот старый хрыч хочет сказать, что весь наш бой был некой метафорой? Иносказательным уроком?
Но убивать Правду, к сожалению, будет чересчур. Это может пагубно сказаться на архетипах славян.
— Меч отдай, — только говорю, раскрыв ладонь.
Белобог не спорит, протягивает оружие рукоятью вперед. Меч ложится в руку как влитой. Оружие Правды, значит? Ну поглядим.
Отвернувшись от Белобога, шествую мимо вереницы богов. Мой взгляд натыкается на сверкающую улыбкой Ладу. Пройти сейчас мимо божественной женщины будет кощунством.
— Постепенно все боги склоняются перед тобой, Свар, — счастливо поет богиня. — Никак не дождусь того дня, когда и меня ты сокрушишь к своим ногам.
Я удивленно смотрю на вечно прекрасную девушку. Она же наклоняет голову чуть набок, так что золотой водопад волос рассыпается на одно плечо.
— Обязательно ли я должен буду сражаться с тобой?
Она загадочно опускает длинные светлые ресницы.
— Любовь — это ведь тоже сражение, разве нет?
— Возможно, — киваю, отвечая прямым взглядом. Я поднимаю меч Кладенец. — Но сегодня день сражения за Правду. За любовь — в следующий раз.
— Буду ждать, — беззвучно шепчет Лада.
И Анреалиум рассыпается на осколки. Я оказываюсь на мягкой постели, за окном стучит лондонский дождь. В руке сжимаю рукоять приобретенного меча.
— Теперь и Правда на моей стороне, — усмехаюсь. — Осталась только любовь.
На следующий день мой кортеж из посольства прибывает прямиком в Вестминстерский дворец. В сопровождение я не взял никого из Бесоновых, только мои дружинники. Незачем провоцировать Элизабет, у нее ведь давние разногласия с Софией.
Еще спозаранку Ричард позвонил и сказал:
— Я передал матери отчет с экспертизой. Она готова дать тебе слово на заседании палаты лордов. Но, сам понимаешь, исход может быть весьма плачевным.
— Да, — согласился я. — Но, не переживай, убивать всех лордов я не собираюсь.
На это принц лишь фыркнул.
Сразу за воротами дворца мой эскорт берут в окружение королевские йомены. Только из машин выйти мы и успели. Личные защитники британских монархов щеголяют традиционными красными кафтанами, донельзя смешными в лондонской серости.
— Владыку Свара просим последовать на заседание одного, — заявляет йомен в ранге Рыкарь. — На ваше сопровождение не выделено пропусков во дворец. Мы сопроводим вас.
Замечательно. Мне только что сказали, что я пленник. Ладно, убивать никого не буду. На заседании отгуляю как следует, хех.
— Не беспокойтесь, — усмехаюсь старшому дружиннику. — Я же в гостях у самой королевы Британии. Ничего со мной не случится.
Большая часть йоменов уходит со мной. Зимние дворцовые сады, которые я прохожу мимоходом, совсем не впечатляют. Серо и уныло. Даже комнаты, украшенные декоративными красными обоями и коврами, выглядят как-то блекло. Или это
