Система. Забвение. Конец начала 2. Книга вторая. Цикл «Икосаэдр. Бронзовый аддон» - Илья Андреевич Беляев
Темноту взорвала вспышка факела. Он вспыхнул, на несколько секунд вырвав местность из цепких лап мрака, и вновь погрузил все во тьму. За первой последовала вторая, третья… и вскоре с полдюжины огней озаряли пространство светом. Люди. Человек десять. Они шли с противоположной стороны деревни прямо в ее центр, именно к тому возвышению, которому я не придал большое значение, когда осматривал местность. Они остановились полукругом, и кто-то что-то выкрикнул. Магическая волна накрыла меня с головы до ног, но не причинила вреда, пройдя насквозь. Затем огни стали гаснуть, а люди растворяться в темноте. Магия? Отчасти. Скорее всего, работал тот же принцип, что у Али-Бабы и его сорока разбойниках. Вход открывался произнесенным специальным словом. Но здесь ночные гости оставили двоих охранять периметр. Зря. Их я снял метко брошенными заостренными осиновыми кольями, предназначенными для другой живности, но и нашего брата неплохо отправляющими к праотцам. То, что это люди, а не другие виды этого мира, мне стало известно еще при их подходе к кургану. Да и то, что они не вампиры, определилось без особого труда. Вряд ли ночные жители использовали бы факелы для поиска своего жилья. Скорее они меня бы нашли по их звериному чутью убийц. А раз такое дело, то и бояться нечего. Я подошел к появившемуся проходу и шагнул во тьму.
Ощущение уклона вниз появилось сразу же. Ориентирование по стене дала свои результаты: я понял, что спуск происходит по винтовому бесступенечному ходу. Если бы на мне были ролики, я поехал бы до самого низа.
Тишина стояла давящая. Я никак не мог сообразить и определить, насколько метров уже опустился под землю. Такое чувство, что ход шел в бесконечность, а магическая иллюзия подавляла волю и говорила об обратном. Ощущение беспокойства и тревоги нарастало. Не знаю, сколько бы еще продлилось такое состояние, но в мозгу будто что-то щелкнуло, и словно под действием какого-то морока разбилась незримая стена, не дающая прохода вперед. Этот переход произошел настолько быстро, что я на секунду растерялся и замешкался, увидев перед собой двух охранников с факелами, стоящих прямо у подножия подъема из этого кургана. Те явно не ожидали здесь никого встретить, так как их реакция оказалась аналогична моей. Этого вполне хватило, чтобы всадить заостренные колья в расширенные зрачки промедливших часовых. Меньше минуты хватило обыскать трупы, но кроме серебряного кинжала ничего не оказалось. Его я аккуратно пристроил в сапог и пошел на тусклый свет далекого факела.
Пройдя вперед, я оказался в обширной пещере. Не в сравнении, конечно, с подземным царством троглодитов, но все же впечатляющей.
Посереди, на каменном пьедестале, стоял искусно испещренный орнаментами гроб. Вокруг него еще с десяток, расположенных в шахматном порядке. А вокруг всего этого могильника на крестах висели люди. Всего я насчитал с полсотни распятых. Под ними стояли широкие чаши, наполненные красной жидкостью, но приглядевшись, я с ужасом понял, что это не жидкость, а кровь. Кровь тех, кто висел. На их оголенных до колен ногах я заметил кровоточащие порезы, сделанные ножом или подобным ему инструментом. Между ними стояли шесть фигур с факелами в длинных балахонах и накинутых на голову капюшонах.
Подходить ближе было опасно обнаружением, так как никаких мест, чтобы спрятаться, поблизости не находилось. Но был шанс добежать до подобия жертвенника, благо их находилось предостаточно в округе. Скорее всего, в прежние времена здесь распинали сотнями, если не больше. Никаких других входов или выходов кроме того, через который я попал сюда, обнаружено не было. Это огорчало. Однако отсутствие остальных людей кроме тех, кто сюда спустился, настраивало на определенный позитив. К тому же шесть не десять и вряд ли они будут более сообразительными, чем их собратья.
Дождавшись наиболее благоприятного момента, когда вся группа соберется на возвышении у центрального гроба, я побежал, стараясь не издать ни единого громкого звука. Все получилось. Люди не обернулись. Я успешно добрался до укрытия и замер: крышка гроба сдвинулась и отвалилась в сторону, едва не упав на ноги зазевавшемуся человеку в капюшоне. Оттуда показалась рука, потом другая, а затем и чья-то фигура, севшая и осмотревшая всех собравшихся. Те покорно опустили головы и поклонились. «А вот и тот, кто принес боль семье Витолия. Уникальное существо. Ничего подобного не встречал ранее».
Вампир медленно вылез из своей усыпальницы и, подойдя к ближайшему распятому, склонился над ним и стал поглощать живительную «влагу». «Мерзость какая!» Люди попятились назад и, отойдя на почтительное расстояние, стали выкрикивать какую-то тарабарщину, под стать гомону троголодитов. «Как же тут все друг на друга похоже!» Наконец, заунывные речистые возгласы прекратились, и действие пошло дальше. Разбредясь по жертвенникам (как я назвал те места, за которыми находились капюшонники), каждый из них достал по пузырьку с жидкостью мутно-бурого цвета и поставил перед собой. Рядом, сюда же, легли серповидный ритуальный нож и какая-то замысловатая ромбовидная фигура, напоминающая песочные часы. Дальнейшее мне представилось и без просмотра всего действия. Если быть теоретиком, то ромбовидная штука отмеряет время до окончания всего ритуала; нож — естественно, чтобы пустить себе кровь где-нибудь в районе запястья; ну а жидкость — чтобы
