Сергей Куприянов - Под созвездием Меча
– Молодец. Потерпи еще немного.
Пакит закрыл глаза в знак согласия потерпеть. И уже не смог открыть их. Он чувствовал, как его подняли, коротко перенесли и положили на что-то. А потом вцепились в пальцы, но он не дал их разжать. Погибший с мечом в руке с ним же должен быть похоронен.
– Он не отпускает.
– Ничего, давай так.
Пакит почувствовал, как его руку и меч в ней положили вдоль его тела. Спасибо... А потом он поплыл. Мягко, ласково, без толчков и потряхиваний. Он только чувствовал на своем лице легкий ток воздуха. И вскоре остановились, когда рядом зазвучал новый голос, произносивший непонятное. Ему ответил другой. И тут же ему в шею больно укололи.
Пакит открыл глаза. Над ним возвышалось что-то громадное и блестящее, невиданное никем из живущих. Краем глаза он увидел рядом с собой человека в монашеской одежде, но она его интересовала мало. Он любовался домом последнего судьи, впитывал его в себя и улыбался, даже погрузившись в небытие.
Глава 3
ОБУЗА
Орбиту проскочили часа на полтора раньше, чем к планете с радостным каталожным названием Живая приблизился автоматический зонд-наблюдатель. Так ее когда-то назвал капитан корабля-исследователя, обнаружив на ней признаки жизни. К сожалению, он оказался недостаточно прозорлив, установив башенку маяка в месте, оказавшемся весьма пригодным для жилья. Вероятно, капитану место это просто приглянулось, и он устроил там свой лагерь, позволив себе и экипажу пару недель понаслаждаться жизнью. А позже там появилось становище, за ним поселение, позже превратившееся в город и региональную столицу. В результате многие поколения техников из Управления технической поддержки вынуждены были придумывать черт знает какие предлоги, чтобы наведаться к маяку, каждый раз рискуя собственными жизнями – раз... и оказавшись обвиненными в подстегивании прогресса со стороны наблюдателей – два. Для контроля этого-то, второго, по длинной эллиптической орбите вокруг Живой уже лет двести и вращался спутник-наблюдатель, замаскированный под комету. Кстати, и маяк, и этот дурацкий спутник стали объектами религиозного поклонения у аборигенов. Впрочем, сотрудники Управления этому только радовались.
Дело в том, что спутник, запущенный, так сказать, в противовес маяку, принадлежал Агентству по контролю за контактами, призванному осуществлять и сдерживать межцивилизационные промахи Управления, а когда их наблюдатель стал почти таким же объектом поклонения, как маяк, руководство Управления не могло не ухмыляться в кулак. Сдержали, называется, влияние.
Старший оператор Денисов как раз выходил из санитарного блока, когда в наушнике раздался вызов капитана.
– Андрей Федорович, зайди ко мне.
– Прямо сейчас?
– Ну не завтра же!
– Иду.
Раздражение капитана было понятным – на борту посторонний. Это, как ни крути, ЧП. Но понимание этого Денисов старался не демонстрировать. Наоборот, прилюдно он ничего не понимал. Дело, дескать, не в постороннем. Просто они выполнили свой гуманитарный долг. А что, надо было бросить его умирать?! Ведь он не по своей воле их защищал. Или земляне превратились в неблагодарных свиней? Нет? Тогда что? И вообще! Если считаете необходимым вернуть этого парня обратно – пожалуйста. Но для этого не нужно улепетывать отсюда с черт его знает какой скоростью.
– Разрешите? – спросил он, нажав на клавишу спикерфона у двери капитанской каюты. На кой дьявол она нужна, если каждый член экипажа обеспечен постоянной персональной связью?
– Входи!
Капитан имел прозвище Крокодил. Из-за характера, наверное. Потому что внешне он больше чем на паршивого интеллигента не тянул.
Дверной замок чмокнул, и Денисов вошел в капитанскую каюту, точнее, в его рабочий кабинет. В личные покои Лялин никого не допускал.
– Садись, – кивнул он на кресло. В воздухе чувствовался запах табака, с которым не удалось расправиться мощной воздухоочистительной установке. Нарушал капитан регламент, еще как нарушал. – Что думаешь делать?
– Вы это о чем? – невинно поинтересовался старший оператор.
– Ты мне тут дурочку-то не строй! – рявкнул Крокодил. – Я про боевика этого спрашиваю.
– А, вы дворцового воина имели в виду, – ласково пропел Денисов.
– Да мне по хрену, кто он такой! Или ты совсем уже? Так смотри, я живо представление на тебя накатаю.
Вот это было уже серьезно, это грозило отстранением от полетов и, как следствие, лишением очень хороших премиальных, полетных, командировочных, суточных, планетарных, ускоренной выслуги и прочего, чего Денисов не хотел бы лишаться. Он быстренько принял деловой, сосредоточенный вид.
– Есть одна идея.
– Ну?
– Я тут прошелся в поисковой системе. В общем, мы можем закатать ему язык. Говорить будет – не отличишь.
– Ты совсем офонарел?
– А что? Нормально. Я поговорю с ним. Так, мол, и так. И выставим его на бои. Знаете, какие это деньги?
Крокодил знал. Отлично знал. Потому что просадил на них не одну капитанскую зарплату. Старший оператор бил в самую уязвимую точку чрезмерно азартного капитана.
– Ты думаешь? – засомневался Лялин. – А легализовать его как? Или представишь его своим внебрачным сыном? И вообще, он справится?
– А вы не видели?
Капитан, конечно же, видел. Больше того. Он эту запись, как парень сражался один против без малого полусотни горцев, прокрутил не один раз. Эта запись вообще стала бестселлером на корабле. Денисов даже догадывался, что кэп собирается продать ее одной известной кинокомпании, где на вторых, а то и третьих ролях трудится его сын. Каждый зарабатывает, как умеет. Да что там говорить – зрелище того стоит. Денисов бы и сам его запродал, не обладай капитан, так сказать, правом первой ночи. Но, кроме того, он чувствовал себя обязанным этому молодцу. Жизнью обязанным. И не он один. То, что погиб Витька Игнатов, не его вина. Жалко хорошего товарища, конечно, но так уж получилось. За Пакитом вины нет. Есть перед ним обязательства.
Много всякого повидал Денисов, мотаясь по объектам полтора десятка лет. Это если считать по земным меркам. По выслуге – три с половиной. Больше его биологического возраста. Скоро можно уже и пенсию оформлять. Но годиков пять еще протянуть хочется. Чтоб на повышенку. Но кроме этого, кроме материального (а в Управлении шустрили все, кто имел возможность), он вынес для себя еще одно. Надо оставаться человеком. Подлость – не забывается и не прощается. Ни людьми, ни небесами, которые они пашут и никак перепахать не могут.
Крокодил, например, при всей его крутости и почти болезненном азарте в подлости замечен не был.
Капитан пожевал губами. Он думал. Но для успешного мыслительного процесса ему кое-чего не хватало.
– На ведущего целишь? – спросил он.
Денисов не отказался бы от должности ведущего оператора, это хорошая прибавка, но имелись у него грешки, которые, как известно, в рай не пускают.
– Ну-у, – неопределенно проговорил он.
– Есть вакансия, – обнадежил Крокодил.
Так, наживка брошена. Чего ловить будем?
– На Земле?
Ставки на родной планете и даже на орбите куда ниже, чем в открытом космосе, а уж тем более на чужих планетах. Так за десять дней на Живой Денисов заработал больше своего годового оклада.
– Есть варианты. – Крокодил вздохнул. – Ну, это ты сам решишь. Представление тебе я дам. Только вот это...
Азарт, азарт. Он сразу почувствовался в голосе Крокодила. Опасная это штука. А еще опаснее связываться с азартными людьми. Порой – смертельно.
– Что? Проблемы?
– Легализовать как-то. Ну, сам понимаешь. Разведчиков не хотелось бы к этому делу. Длинные руки – они и самые загребущие, не мне тебе объяснять.
Это кэп в точку. В самое яблочко. Не все в курсе, но у разведчиков есть лимит на пас-чипы, которые вживляют под кожу. У каждого такой. Вроде удостоверения личности, без которого в системе Земли никуда. Ну, если на кораблях существует в этом смысле некоторая свобода, которую кое-кто склонен называть вольницей, то уж на родине – на-ка, выкуси. Было известно, что пас-чип у разведки можно, мягко говоря, приобрести. Но как, к примеру, знал Денисов, с течением времени цена, не всегда только финансовая, возрастала многократно. Впрочем, об этом старший оператор Управления технической поддержки узнал относительно недавно, когда в силу должности, опыта и контактов перешел некий уровень влияния и знаний. Один из многих порогов, которые преодолеваешь, поднимаясь по карьерной лестнице.
– У нас остановка на Гринге планируется? – спросил Денисов.
Наверняка он не знал и знать не мог, Крокодил до своих дел никого не допускал, но соображения, выходящие из наблюдений, имелись. Дважды Лялин делал остановки в порту свободной планеты Гринга для дозаправки, в которой необходимости как будто и не имелось. Во всяком случае это можно было сделать в другом месте и к тому же дешевле. Правда, не так чтоб уж намного. И каждый раз кэп пропадал на сутки и больше. А планета Гринга известна своими вольными, порой чересчур, нравами. Что говорить только о работорговле. Конституциями по крайней мере двух республик планеты торговля людьми разрешена. Существовали – перманентно – еще и ханство и царство. Но это так, марионетки. Через них чего-то там мыли.
