Дмитрий Казаков - Кровь ангелов
– Вот тут я тебя и спрячу, – сказал Янитор, оборачиваясь, и стало видно, что кобура его пуста, а в руке – лучевой пистолет.
Тяжелый и черный, с хищно поблескивающим компенсатором на дуле.
– Это что? – спросил Ларс, сглатывая.
– Чтобы ты не взбрыкнул, – пояснил усач. – Медленно двигайся вон туда…
Свободной рукой он указал на арку, что вела в похожую на храм усыпальницу.
– Зачем? – Ларс напрягся, прикидывая, не броситься ли на этого типа.
– Чтобы укрыть тебя от тех, кто желает твоей смерти, – Янитор холодно улыбнулся. – Фемина Ландия Ослепительная даст тебе убежище, парень, и не возьмет ни сестерция за постой.
Смотрел он спокойно, рука с оружием не дрожала, и Ларс от своей мысли отказался – этот выстрелит, и не промахнется. Он зашагал под арку, а затем по темному, очень широкому проходу, в стенах которого имелось множество дверных проемов.
– Ландия была женщиной любвеобильной и не желала оставаться в одиночестве даже на Обратной Стороне, – говорил шагавший позади Янитор, и голос его звучал насмешливо, – поэтому она прихватила с собой чуть ли не всю свиту – ликторов, служанок, музыкантов. Их всех убили и похоронили вместе с феминой, но кое-кто успел сбежать, и поэтому остались незанятые помещения… Вот здесь, стой!
Ларс остановился у очередного проема.
– Теперь заходи и прыгай вниз, – приказал усач. – Там невысоко, и я тебе подсвечу.
– И что? – буркнул Ларс, с ненавистью глянув через плечо. – Я там сдохну или кормить будете?
– Сухой паек с собой, – Янитор снял с плеча рюкзак. – А вода внизу есть. Прыгай!
В словах его лязгнула сталь.
Ларс пошел вперед, увидел, что пол обрывается в каком-то метре за входом, дальше лежит заполненная тьмой пустота, а снизу доносится негромкое журчание. А что, если усач обманул и, скакнув туда, он переломает себе ноги или, еще хуже, повредит спину или разобьет голову?
Раздался щелчок, и окантованная ярким светом тень Ларса ушла вперед.
Нет, Янитор не соврал, прямоугольная яма и вправду глубиной не больше трех метров, можно различить очертания пола и то, что когда-то здесь была лестница, ведущая к выходу, но потом ее разобрали.
– Прыгай, парень, – сказали сзади, и Ларс прыгнул.
Пол ударил в ноги, он ощутил запах холодного камня, и через мгновение рядом брякнулся рюкзак.
– Ну, вот и все, – сказал Янитор вверху, после чего выключил фонарь. – Сиди тут. Еще встретимся.
Послышались удаляющиеся шаги, а Ларс сжал кулаки, давя приступ ярости, – его провели как наивного дурака, заманили в ловушку, а он поверил, купился на красивые слова о «спасении»!
Ну ничего, он выберется отсюда, отомстит, а потом вернется домой.
* * *Карталлус Энхо мотало, точно попавшее в бурю суденышко, и только атраментум спасал от ударов о стены.
Главный калибр исчерпал боезапас час назад, и эру Венц мог только наблюдать за тем, что творится с «Аспером» и вокруг него, да и то не постоянно – инфоцентраль была повреждена, анасимы сбоили, координатная сетка то исчезала вовсе, то рассыпалась на отдельные куски, плохо связанные друг с другом обрывки.
Командовал их башней Тильгер, Прото замолчал давно, после того как в турригер первый раз серьезно попали – центурион то ли погиб, то ли получил серьезную рану, то ли отказала связь.
В последнее хотелось верить сильнее всего, хотя Энхо понимал, что такое маловероятно…
За время боя, продолжавшегося более семи часов, декурион пережил три форсированные накачки и чувствовал себя ничуть не лучше, чем аналитические системы корабля – одолевали фантомные боли, судороги терзали ноги, сердце то и дело сбивалось с ритма, а мозг время от времени отключался, и эру Венц проваливался в короткие обмороки.
«Аспер» постепенно приближался к Монтису, по космическим меркам подошел почти вплотную, и не было признаков того, что они собираются тормозить – ремус наверняка поврежден, и нет возможности пустить его в ход, чтобы замедлить махину турригера первого класса.
Корабли таких размеров не годятся для боев вблизи планет, их дело – наносить удары по врагу на дистанции в астрономические единицы, а маневры в атмосфере и посадка не входят в число штатных ситуаций.
Но похоже, что «Асперу» предстояло совершить и то и другое.
В перлаборацию на таком расстоянии от планеты не уйдешь, даже если ремус в порядке.
Как развивается бой в целом, Энхо представлял плохо – поначалу было не до слежения за тем, что творится вдали от турригера, а затем, когда возможность появилась, подвели анасимы. Знал только, что «Эфферо» погиб, напоровшись на ракету, они сами уничтожили либурну противника, серьезно повредили целер «Унда», вынужденный удалиться с поля боя, и заставили умолкнуть орбитальную крепость.
Пятый легион продолжал драться с преторианцами, несмотря на то что кто-то выкинул белый флаг – первая когорта целиком, несколько боевых единиц из третьей, флагман восьмой…
«Ну вот, наша песенка спета», – сказал Тильгер, когда эру Венц очнулся после очередного обморока.
«Почему?» – спросил он.
«Мы входим в атмосферу, и до поверхности долетят обугленные куски мяса», – голос второго офицера башни оставался спокойным, но чувствовалось, что он уже распростился с жизнью.
«Верная гибель, да? – Энхо попытался сосредоточиться, собраться с мыслями. – Много осталось в живых?»
У Тильгера уровень доступа выше, он может знать, что творится у соседей-артиллеристов, да и в других боевых системах.
«Гортатор и штаб функционируют… – отозвался временный командир третьей башни. – Вторая и первая молчат, четвертая еще даже стреляет, батареи прикрытия целы, иначе бы нас давно размолотили в кашу, двигательный отсек мертв, скорее всего, насчет жизнеобеспечения и связи – не знаю, но если там кто и уцелел, то лишь отдельные люди».
«Может быть, Янус что-то придумает?» – спросил Энхо.
«Что тут придумаешь?» – Тильгер хмыкнул, и в этот момент турригер мотнуло, повело в сторону.
Анасим связи подал сигнал тревоги и отключился.
Эру Венц остался один в темноте карталлуса, беспомощный, не в состоянии что-либо предпринять – корабль падает на Монтис, и шансы выжить примерно такие же, как если без гравикомпенсаторов или парашюта прыгнуть с карпентума, летящего на высоте в полкилометра.
Вся надежда на атраментум и на то, что «Аспер» окажется достаточно прочным.
Да еще на искреннюю молитву Божественной Плоти, ведь она в силах защитить того, кто верует, кто честно сражался, защищая владыку Империума от козней изменников!
Только бы все это оказалось не зря, только бы хозяин Мерцающего трона уцелел!
«Смилуйся над нами, протяни руку над нашей бренностью, чтобы уберечь от гнева Хаоса», – повторял Энхо раз за разом, в то время как громадный корабль трясло, словно в лихорадке, чувствовалось, как деформируется корпус, не приспособленный к передвижению в атмосфере.
Зубы эру Венца лязгали, от бесконечных толчков его мутило, одолевало желание сорвать шлем и выскочить из карталлуса. Голова то и дело переставала «варить», и тогда казалось, что он слышит треск и отдаленные крики, но это были, скорее всего, галлюцинации.
Сколько это продолжалось, он не мог сказать…
А потом Энхо ударило снизу и сбоку.
Его швырнуло к потолку, и, несмотря на сопротивление атраментума, младший декурион врезался коленями в стену. Уловил на этот раз настоящий, вовсе не иллюзорный скрежет, шлепнулся на пол и остался лежать, морщась от пронзившей руку резкой боли.
В голове билась одна мысль:
«Неужели все? Неужели все?..»
Но «Аспер» больше не двигался, и, похоже, останки турригера достигли поверхности Монтиса. Это значит, надо выбираться, пока не взорвался ремус или энергоцентраль одной из башен главного калибра не решила, что самое время выдать импульс.
Тот перестанет быть виртуальным уже в искривившемся стволе, и тогда… пафф!
– Я жив! Жив! – прошептал Энхо, понимая, что уровень атраментума понижается.
Густая черная жидкость уходила в отверстия, появившиеся в одной из стен.
Он попытался встать и зашипел от боли, едва пустив в ход правую руку – похоже, перелом. Кое-как сумел встать, утвердиться на дрожащих ногах и попытался открыть дверь карталлуса.
Та приоткрылась едва-едва, и пришлось протискиваться в узкую щель.
Эру Венц оказался в кубрике, где горела одна-единственная лампа, пол был наклонен, а стены – изогнуты и пробиты в десятке мест.
– Эй, есть кто живой?! – крикнул он.
Глухое эхо сразу погасло, и наступила тишина, от которой заболели уши.
О Превознесенный, неужели и вправду все, кроме Энхо, погибли – его соратники и друзья, младшие и старшие декурионы, артиллеристы и двигателисты, броневики и связисты, смелые, сильные и веселые мужчины?..
И нет анасима, чтобы проверить – вдруг кто-то без сознания…
Тест-панели не горят ввиду отсутствия энергии.
И нет времени, чтобы вскрыть все карталлусы… или есть?
