Ян Миклашевский - Бабочка
Если бы не покровительство нескольких ведомств, имеющих определённое влияние во власти, Институт закрыли бы, не дав ему открыться. Нам говорили, что мы не были первыми и повторим судьбу предшественников, но мы в это не верили. Про то, что творилось в российской науке в начале двухтысячных, вы вероятно слышали. Нам, тогдашним мальчишкам студентам, в то время казалось, что перспектив в её развитии нет никаких, а своё собственное будущее виделось прозябанием в разваливающихся, никому не нужных конструкторских бюро и проектировании никому не нужных, на морально-устаревшем оборудовании морально устаревших ещё до рождения конструкций. Мы могли бы уйти в коммерцию, кардинально сменить профессию, но… почему-то нам казалось, что поступив так, мы предадим что-то гораздо более высокое и осмысленное, нежели собственное разрастание по горизонтали в материальном плане.
И когда надежда на появление возможности что-то изменить для нас почти уже исчезла, случился Второй Взрыв.
Видели бы вы, что творилось в Мире в тот момент. Солидные и уважаемые средства массовой информации набросились на эту тему в лучших традициях жёлтой прессы, стремясь наперегонки выдать на гора как можно больше жареной недостоверной информации и домыслов. Плодились и множились секты, а иерархи основных религий не могли не то что придти к общей точке зрения между своими конфессиями, но не могли сформировать её и внутри их самих. Научные круги были подобны разбуженному улью, выдвигалась масса теорий на тему возникновения Аномальных Территорий, но никто не мог сказать конкретно, что же там произошло. На Аномальные одна за другой отправлялись экспедиции, большая часть которых гибла достаточно быстро, а следом за ними хлынул поток народа, почуявшего лёгкую наживу, ведомого жаждой денег и власти, но никак не знания. Начало активно демонстрировать свой интерес и так называемое международное сообщество, хотя в любое другое время оно с лёгкостью скинуло бы решение этой проблемы на Россию, Беларусь и Украину, для приличия обозвав её внутренним вопросом этих государств. Ну конечно же, Аномальные Территории покрыли собой северную часть запада Украины и юг Беларуси, а во всём, как обычно, виновата Россия, у которой вошло в традицию брать на себя грехи канувшего в лету СССР. Собственно те же братья-славяне и попытались поначалу выставить Второй взрыв как дело рук России, даже попробовали требовать какую-то компенсацию, чем себя и подставили: Россия с радостью согласилась участвовать в устранении последствий Второго Взрыва, заключила с Беларусью и Украиной договор, а когда до тех дошло, что подмахнув его, они обеспечили России практически бесконтрольный доступ на Аномальные Территории — было уже поздно. С момента же получения Институтом статуса международного — и бессмысленно.
Впрочем, продолжим о друзьях наших совсем западных. Под предлогом защиты мира от Зоны… словечко-то какое… они построили известный вам периметр, хотя любому недоумку понятно, что в здравом рассудке на Аномальные полезет либо самоубийца, либо тот, кому всё равно нет места за их пределами, а для порождений Зоны существует свой невидимый периметр, за внешними границами которого им жизни нет. Запускались слухи про угрозу терроризма и расползание аномальной грязи по всему земному шару… какая же чушь. Можно и атомную бомбу собрать на кухне, если знать, как это сделать и всё равно малейшая ошибка в первую очередь убьёт самого собирающего. Как собрать что-то похожее на основе артефактов не знал никто, и это знание могло бы встать слишком дорогой ценой для самих экспериментаторов, а также находящихся с ними рядом.
Институт тогда только начинал своё существование, и нам удалось наладить взаимовыгодное сотрудничество почти со всеми группами отверженных миром людей, нашедших свой второй дом на Аномальных Территориях. Мы считали, что эти люди, пусть они и не обладают достаточным количеством знаний, но тоже стремятся создать новое общество, лишённое в какой-то мере недостатков прежнего для них мира. Поначалу мы даже пытались им помогать и всячески поддерживать, но достаточно скоро поняли, что заразу извлечения выгоды из всего, из чего только можно, причём любыми ценой и средствами, они принесли с собой и в свой новый мир. Но даже это обстоятельство не отменяло того факта, что первоначальное развитие Института было бы невозможным без содействия различных сталкерских группировок и просто сталкеров-одиночек, поставлявших нам артефакты и, что особенно важно, документы из некоторых лабораторий первого комплекса, в которые им удавалось порой пробраться.
Всё это разношёрстное сборище полагало, что сумеет подчинить себе Аномальные Территории и поиметь с них выгоду. Оно было право, но одновременно и ошибалось. Возможная выгода была безусловна, перспективы были безграничны, но человечеству за них пришлось бы дорого заплатить. Заплатить безусловным своим изменением и переходом на новую ступень своего развития, причём в первую очередь изменением своего сознания и отношения к окружающему миру. Не может дикарь управлять автомобилем. Не может дикарь использовать хотя бы то же оружие, какое было в двадцатом веке. Дайте это оружие дикарю, и вы увидите, что он начнёт использовать его как палку. Возможно, умный дикарь со временем и догадается, что оно палкой не является, но вот вопрос — не пристрелит ли до этого он себя сам? Автомобиль же дикарю и вовсе покорить не удастся, ну если только он не начнёт использовать его как берлогу, впрочем, берлогу с удобными лежбищами и прозрачными стенами.
Всё человечество в момент возникновения Аномальных Территорий оказалось в шкуре этого дикаря. У него был выбор стать новым социумом, но оно предпочло остаться в дикарской шкуре. Между прогрессом и стагнацией оно выбрало стагнацию. Росту вверх оно предпочло рост вширь.
Начался делёж Аномальных Территорий между группировками, поддерживаемыми различными странами, а порой и союзами стран. Понятное дело, что мнение самих Аномальных по данному вопросу никого не интересовало, а ведь оно у них было и достаточно скоро всё мировое сообщество о нём узнало. Первое время в средствах массовой информации пели осанны открывающимся перспективам и грядущему светлому будущему, но затем пошёл буквально шквал репортажей, характером напоминавших сводки из районов боевых действий. Наверху смекнули, что спокойствие общественности стоит дорогого, рушится быстро, восстанавливается долго, и достаточно оперативно и практически повсеместно начали вводить цензуру на всё, что было связано с Аномальными Территориями. Именно тогда Институт засекретили окончательно. Впрочем, это было бы не так страшно, если бы не последовавший затем его развал. Будучи до того момента фактически международным он в одночасье распался на несколько частей, практически полностью лишившихся информационного обмена между собой. Наша часть оказалась самой жизнеспособной. Работы продолжались, темп разработок существенно замедлился, но не остановился.
Идея сделать мир лучше была краеугольным камнем Института и кому-то в одном из его бывших зарубежных филиалов однажды пришла в голову идея устроить своего рода выставку разработок с использованием, как их тогда называли, аномальных технологий. Звучит кривовато, конечно, да и неоднозначно, но прилипло это обозначение намертво. Целью этой выставки было показать миру, какие его могут ждать перспективы. Вот тогда-то филиалы и узнали, что такое настоящее давление: практически все разработки, будучи поставлены на поток, полностью изменили бы сложившийся к тому времени баланс между уже имевшимися производителями, которые не хотели терять не то, что свою долю, а вообще сферу деятельности. Долговечность, а зачастую и уникальность конечной «аномальной» продукции могла поставить под угрозу даже не прибыли, а само существование не то что компаний, а транснациональных корпораций, что уж там говорить о мелких производствах.
Выставка не состоялась. Украинский филиал закрыли моментально. Белорусский — малость позже. Остальные продержались немногим дольше, но практически у всех них судьба у них была той же. Если бы не интерес пары серьёзных российских некоммерческих госструктур, закрыли бы и нас, но у наших, скажем так, кураторов из властных верхов лапа оказалась весьма мохнатой. Мы выиграли у науки, но проиграли деньгам. Почти проиграли, потому что доступ на Аномальные Территории за нами сохранялся — финансирование содержания периметра, окружавшего Аномальные, осуществлялось на тот момент всего тремя странами, а именно упомянутыми ранее Беларусью, Украиной и Россией, у которой эта доля составляла порядка пятидесяти процентов от всей суммы. Ни Беларусь, ни Украина поддерживать нормальное функционирование периметра были не в состоянии.
Для меня уже тогда стало очевидным, что закрытие нашего филиала это только лишь вопрос времени. Иллюзии и мечты ушли, а на смену им вернулась та самая безнадёжность, какая была во времена молодости. Человечество по-прежнему не хотело расти, оно хотело только жрать. И это после того, как ему приоткрыли дверь даже не в зазеркалье, а туда, где живут его мечты. Я собирался было уже опустить руки, начал подумывать об уходе на пенсию, но один из моих коллег напомнил, что у меня есть друзья, испытывающие то же самое, что и я, и что если мир не хочет принять наш подарок, то кто запретит нам использовать этот подарок для себя? Именно тогда мы решили строить себе последний оплот не где-нибудь, а именно здесь, на Аномальных. Миру мы были не нужны, нам же от него была нужна только часть его ресурсов, которые были нами уже достаточно щедро оплачены. Мы достигли нашей цели два года назад. Мы могли окончательно уйти на Аномальные Территории ещё тогда, но до последнего момента не могли на это решиться. Этот момент настал два дня назад.
