Юрий Волгин - Хирург. Бегун. Беглец
— А тебе нет? — спросил Густав.
— Я верю в людей. Но не верю в людей опустившихся, дикарей. Чем они лучше мутов? Тем, что не потеряли внешний человеческий облик? Сомнительная радость. Я видел множество общин и лидеров. Эти напоминают мне викингов. Ты знаешь о них, Густав?
— Нет, в первый раз слышу.
— Были давным-давно такие парни, передвигались на кораблях, только водных. Почти как ты или как пираты. Хотя пираты в то время тоже были, и викингов можно назвать пиратами. Не важно! Интересно другое — они завоевали множество земель с помощью своей силы, жестокости и бесстрашия. Именно эти три составляющие являлись гаран тией их успеха. А были, например, умелые и умные воины-завоеватели. Вроде французов. Так вот наш с тобой случай — викинги. Толстые мужики с рыжими косичками, я таких люблю.
— Косичками? — недоуменно переспросил странник.
— Да, но об этом позже, — выпалил Кир и посмотрел в оптический прицел. — Пришли.
Странник стремглав опустился на пол и подполз к окну. Через мутноватое, покрытое тонкой коркой льда стекло он увидел шестерых человек, волочивших за собой трое саней. Все они были с оружием и постоянно оглядывались, прокладывая себе путь к складу в снегу. Остановившись и посовещавшись возле ворот, они общими силами открыли их и по одному исчезли внутри, оставив сани и своего товарища снаружи.
— Вот и он, голубчик, — прошептал хирург. Он покрепче обхватил винтовку, уперев приклад в плечо, и прицелился.
Густав буквально слышал, как Кир перестал дышать. Затем облизнулся и выстрелил.
Раздался негромкий щелчок, затем светло-голубая вспышка — и мужчина обмяк, рухнув лицом в снег. Кир быстро переместил дуло ниже и выстрелил еще раз в неподвижное тело.
— Спи, моя радость, усни! — выпалил он, вскакивая на ноги и закидывая винтовку за спину. — Быстрее, бегом! Носилки не забудь, и брось их как можно ближе к снегоходу.
Они ринулись из дома. Густав на бегу схватил жесткий от холода тканевый футляр с носилками и на выходе швырнул их как можно дальше вперед, словно копье. Черной стрелой они прочертили снег и зарылись в ближайшем сугробе в десяти сантиметрах от машины.
В голове Густава автоматически и безо всякого его намерения отсчитывались те самые три минимальных минуты, что дал им хирург. На пять минут он даже не рассчитывал, потому что, отказывая себе в праве на беспечность, привык ориентироваться на худший сценарий.
Лидер лежал без движения, около склада тоже не происходило ничего подозрительного. «Нормально, пока что все нормально, странник».
Кир с Густавом пересекли улицу, тяжело дыша, схватили лежавшего в снегу человека под руки, закинули их себе на шею — каждый со своей стороны, — и, сгорбившись, поволокли.
Хирург оказался на удивление точным стрелком. Стальной наконечник с электрозарядом торчал под скулой мужчины, ампула со снотворным — в ноге. Кир знал свое дело и целился туда, где человеческое тело покрывало минимальное количество одежды. Густав не удивился бы, если бы узнал, что хирург специально потратил день или два на то, чтобы выведать, надевает ли лидер в холода больше чем двое штанов и носит ли шарф.
Луна уже вступила в полную силу, когда они волокли лидера к снегоходу. Кое-где на белом снегу, словно рассыпанная махорка, пробивалась прошлогодняя трава. Густав сознательно старался наступать именно в такие места, потому что там вряд ли мог находиться открытый люк или сливная яма. С другой стороны, это напомнило ему момент из детства, когда они с отцом нашли огромный торговый центр, практически неповрежденный, царство гранита и стекла, стремящееся куда-то ввысь. И там был пол, выложенный плиткой. Маленький Густав не шел, а перескакивал с темной плитки на темную, игнорируя светлые. Когда отец спросил у него, зачем он это делает, то странник ответил: «Это весело, попробуй, пап».
Этот вопрос мог быть частью теста. Который приготовил для сына внимательный хирург высшей категории.
Ноги лидера рисовали на снегу две борозды, но странник надеялся, что Кир найдет способ их замести.
— Стай!
Громкий голос, раздавшийся сзади, звучал немного непривычно. Он произносил звук «о» как «а».
— Стай! — раздалось более решительно.
Густав посмотрел на хирурга, тот бросил взгляд на него и тихо сказал:
— Слушайся меня.
Кир выпрямился, а затем резко ушел вперед из-под руки лидера, схватил Густава за плечо и дернул, развернув налево. Странник оказался лицом к лицу с тем, кого хирург планировал сделать носителем. С отвисшей нижней губы мужчины капала густая от мороза слюна, но это не беспокоило странника, так как через его плечо он увидел тех, кто кричал. Это, конечно же, были люди из общины. Все они, в количестве пяти человек, стояли возле ворот и целились в похитителей из автоматических пистолетов.
Густав, не понимая, что происходит, обнял мужчину, сцепив пальцы в замок за его спиной, и в этот момент увидел, как руки хирурга проскользнули где-то снизу, с обеих сторон, как будто он в свою очередь хотел обнять сразу и Густава, и лидера, но за ноги.
Автоматические пистолеты заработали одновременно, страннику только и оставалось, что вздрагивать.
Хирург был если не лучшим стрелком, то уж точно мог бы соперничать с ним в скорости и реакции. Он стрелял на поражение, выглядывая из-за двух сцепленных тел, целясь противникам в головы.
Люди общины, похоже, перед смертью даже не успели понять, что происходит. Одного из парней впечатало в ворота сарая с такой силой, что он ударился головой, и та треснула, выбросив свое содержимое на грубо окрашенную поверхность.
Снег под развороченными телами быстро пропитывался кровью и становился темным. Не красным, не бурым — нет, ночью бесполезно различать цвета. Снег темнел. Исчезал. Таял, смешиваясь с землей.
— Держишь? — спросил Кир шепотом.
Он выпрямился. Горячие гильзы тихонько шипели в снегу.
— Придется тебе в одиночку его тащить. Мне нужно взять одного из тех парней. Двойное похищение выглядит правдоподобнее.
Кирилл был спокоен и собран. Он похлопал странника по плечу и трусцой побежал к складу, на ходу пряча пистолеты в боковые потайные клапаны штанов. Выбрал наиболее щуплого из парней и взвалил его на себя.
— Твою мать, все равно тяжелый! — крикнул он страннику. — Двигайся, чем быстрее уйдем, тем лучше.
Густав кивнул, переложил лидера удобнее и поволок к снегоходу, ждавшему их за домом.
Через дом по гладкому полу идти стало немного легче, затем они, тихо матерясь, медленно пересекли задний двор и вышли к снегоходу. Странник оказался на месте первым, поэтому успел усадить лидера на землю и сбегать за носилками к тому времени, как подоспел хирург.
— Брось его, передохни, — сказал Густав.
Кир покачал головой.
— Разбирай носилки, — сказал он. — Положу его на них, чтобы следов не было. С него кровь сочится.
Куртка парня, совсем молодого, лет семнадцати, не больше, пропиталась кровью, вытекавшей из раны в груди. Густав, стараясь действовать как можно сноровистее, развернул носилки, закрепил борта и бросил лежак на землю. Кир аккуратно устроил на нем тело и затянул его ремнями.
— Теперь этого, — сказал он, и они вдвоем уложили лидера поверх трупа.
Свободных ремней хватило только на ноги, а руки и корпус Кир примотал бечевкой, которую вынул из бардачка снегохода.
— Пять секунд — и поедем, — сказал хирург, заводя машину.
Он сдал чуть назад, затем разогнался и начал выписывать круги на маленьком пятачке, постепенно расширяя радиус. Густав, смотря, как исчезают следы в бесформенном месиве снега, подумал, что с такой же легкостью хирург только что уничтожил несколько ни в чем не повинных людей. Уничтожил без тени сомнения, без колебаний, только за то, что они стали свидетелями похищения их товарища. Когда-то и странник был таким, как Кир, что уж тут скрывать, но видеть, как кто-то хладнокровно убивает людей, оказалось страшнее, чем делать это самому.
И если хирург мог оправдаться тем, что он выполняет свою работу, которая дала ему право на убийство, то чем мог оправдаться Густав, кроме своей жестокости? Байками о тяжелой жизни странников? Сейчас он, будь он на месте хирурга, попытался бы вступить с людьми из общины в переговоры.
— Цепляй носилки сзади и запрыгивай, — сказал он. — Поедем по другому маршруту, более ровному и гладкому, там есть пара местечек, где ветром постоянно выносит снег, — запутаем следопытов из общины. Если они у них есть.
Странник защелкнул два замка, закрутил предохранитель карабина и уселся на снегоход. Кир не рванул с места, как в прошлый раз, но поехал уверенно, явно зная дорогу.
Снегоход, урча двигателем, остановился у «Козотрепки». Кир оставил свет, направленный на дверь, и бросился внутрь корабля, чтобы завести аппарат и прогреть его для полета.
