Владислав Глушков - Возвращение в будущее

— Именно так, Твоё Преподобие и было, и мало того, я выпил прилично и представь себе, встал ещё пьяненьким. Хотя вечером вообще ничего не пил.

— И вы говорите, что этот мир он назвал своим, а расположен он где-то возле Чертогов Порядка, в которых у него есть своя спальня.

— Да, это он сказал при знакомстве.

— Плохо дела обстоят. Похоже, ваш сын в гостях у одного из Стражей Порядка, и вытащить его оттуда будет ох как нелегко. Князь, что ты думаешь по этому поводу?

— Я согласен с Наставником. Пока он не решит, что пора с мальчиком расставаться вам его не достать.

— Мне наплевать на его решения, — разозлился Алексей, — Твоё Волшебство, ты только определи координаты того мира, а там я уже сам разберусь с этим Стражем. В конце концов, у меня ещё цел браслет, подаренный Владыкой Мёртвого города.

— Ты Алексий не кипятись. Он действительно может пресечь все твои потуги одним движением руки, просто остановит твоё сердце и всё. Только вот одного я не пойму, почему он допускает всё это? Ты говорил, что он называет Даниила своим внуком. Почему?

— Это мальчик сказал, не он.

— Расскажи мне о своих родителях. Катерину пытать не стоит, она выросла у меня на глазах и её матушку с батюшкой, я прекрасно знал. А вот твои, кто они, когда умерли, хорошо ли ты помнишь своего отца?

— Причём здесь мои родители?

— Не знаю, может здесь есть какая-то связь? Рассказывай.

— Родного отца я не помню, меня воспитывал отчим. Мать вышла за него замуж, когда мне было пять лет. Но они с большим уважением относились к моему родному отцу. Его фотография всегда висела на стене в зале. Он был лётчиком, и разбился, когда мне было шесть месяцев, но у него были нормальные глаза, а у этого зрачки как у кошки.

— Хорошо. Бабушка, дедушка?

— Мать говорила, что он был детдомовский, но у нас дома оставались его документы, свидетельство о рождении, школьный аттестат, диплом об окончании военного училища, наградные документы. Правда всё это было без фотографий, но зато много фотографий где они с мамой вдвоём, а потом и со мной на руках. Да не может он быть моим отцом, ему лет столько, сколько и мне, ну может на год-два старше.

— Не забывай, что он не совсем человек, а точнее совсем не человек. Лет ему может быть столько, сколько этому миру. По всему выходит, что он твой настоящий отец. Теперь можно объяснить твою свободу в перемещениях меж мирами, и то, как ты легко вытащил Павла из Лимба. Вот теперь многое становится на свои места. Выходит не может он тебя просто так убить, впрочем, и ты тоже.

— Не говори такого, Твоё Преподобие. Нет у меня отца, а тот, что был, который вырастил меня и воспитал, умер, давно умер. Я тогда ещё в училище учился. И закончим об этом. Давай лучше координаты мира искать.

— Я сделаю всё, что в моих силах, но успех не гарантирую.

— Чем мы можем тебе помочь?

— Вы сможете впустить меня в свои сны?

— Как это?

— Я должен вместе с вами пройти туда. Но это крайне опасно, если хозяин мира меня заметит, или хоть что-то заподозрит, мы можем не вернуться, или вообще умереть. Подумайте над этим, я не буду вас торопить с ответом, хорошенько подумайте, а я ещё покопаюсь в мирах, может, что и нащупаю.

— Только хорошенько копайся, Твоё Преподобие, — попросила Катерина, — мы очень надеемся на тебя. Пошли Ал, до свидания, Твоя Светлость, Преподобный.

— До свидания господа.

Алексей с Катериной откланялись и вышли из кабинета.

— Только настоятельно прошу, Алексий, самостоятельно ни чего не предпринимай, — вдогонку прокричал Наставник.

— Не нравится мне их настроение, — произнёс Князь, когда они остались одни, — как бы дров не наломали сгоряча.

— Не наломают, если моё предположение, на счёт родства верное, то никакие опасности им не угрожают.

— Ты сможешь это достоверно узнать?

— Попробую, хотя проникать в Чертоги опасно.

— Сами они, что могут предпринять?

— Катерина, то ничего, она простая смертная, как и мы все. А вот на счёт Алексия не знаю. Он пока не осознал всей своей силы, дарованной происхождением, если конечно оно подтвердиться. Но если осознает, то с его характером, много дров может наломать.

— Эх, Наставник, когда же хоть немного покоя будет?

— Твоя Светлость, тебе ли о покое заботиться, молод ещё, мне бы скорее смену подготовить, и уж тогда точно, на покой. Вот доучу Никадима и всё, буду просить у тебя отставку.

— Ой, ли. Хочешь сказать, что дома сидеть будешь, у печи, да чай с сухарями попивать?

— Нет, дома сидеть не буду. Хочу попутешествовать, мир посмотреть.

— А ты что миров не видел?

— Я же сказал не миры, а мир. Это две большие разницы. Я наш мир хочу посмотреть, с борта корабля, или из седла. Чёрный континент проехать, на красном побывать, говорят чудес там видимо, не видимо.

— Да я тоже с удовольствием бы с тобой отправился, да княжество на кого оставить? Владмир не потянет, была у меня надежда на Алексия, ему можно довериться на время отсутствия, так у него самого забот полон рот.

— Наследника тебе надобно, Твоя Светлость, что-то Княжна никак не сподобится.

— Да всё не выходит. Видать, бесплодны мы с нею. Только на племянников теперь и надежда. Хорошо если в Ольгу пойдут. А если в батюшку своего?

— Да что ты наговариваешь всё на брата, он далеко не глуп, беспутен, правда, но не глуп. А беспутство, это поправимо. Образуется с годами.

— Нет, Наставник, это у него характер такой. Ни за что он не согласится на княжество.

— Ладно, не горюй Княже, всё встанет на свои места. Может, и попутешествуем ещё.

А Алексей с Катериной отправились в корпус, они медленно ехали по Киевским улицам, подтаявший, перемешанный с грязью и водой снег хлюпал под копытами лошадей. Конец февраля, дыхание весны уже чувствовалось, но и зима не хотела сдавать свои позиции.

— Ты знаешь, Ал, мне показалось, что Преподобный не очень-то хочет помогать нам.

— Нет, Катюша, не может такого быть. Ты что-то напутала.

— Почему он так ухватился за твоё происхождение?

— А может он прав. Ведь я действительно не знаю своего отца, я имею в виду, кровного отца. Знаешь ещё несколько лет назад, я откинул бы эту мысль как бредовую идею, но сегодня.

— А что изменилось сегодня?

— А ты не знаешь? Как будто всё это происходило не на твоих глазах.

— Да я понимаю тебя. В твоём мире, начни ты утверждать, что твой отец не человек, а кто-то наподобие Бога, тебя, небось, в психушку бы упрятали?

— Особенно обратив внимание на мою профессию и послужной список. Нет не в психушку, меня просто бы обнулили, как потенциально опасного для общества.

— Это как?

— Выстрел в затылок, или в висок, и всё, а потом представили бы как самоубийство.

— Да у вас мир жестокий. И это была бы благодарность за всю твою службу?

— А что делать, дорогая. Сошедший с ума человек моей квалификации может ох как много чего нехорошего натворить.

— Да в этом ты прав.

— А, чёрт с ним не будем о грустном. Нам надо думать, как быть. Я вот что думаю, как только настанет лето, кадетов на каникулы распустим, а самим надобно брать отпуск и отправляться на Урал.

— И что мы в этой глуши забыли? Рыбу будем ловить?

— Нет, дорогая, там живут Арии, и вот их верховный волшебник, или волхв, кто он у них там я не знаю, но он обещал мне помочь, если будут какие не разрешимые проблемы.

— Ты когда с ним-то познакомиться успел?

— Как это когда? Всё тогда же, когда тебя из той пропасти вытаскивал. Я же тебе рассказывал.

— Ах, да припоминаю, только вот ты об обещанной помощи не говорил.

— Ну, извини, дорогая, запамятовал.

— Ладно, — она легонько ткнула его в бок кулаком, — езжай уже скорее, забывчивый ты мой.

Они немного пришпорили коней и поскакали рысью, от чего брызги грязного мокрого снега стали разлетаться в разные стороны. Прохожие сторонились, и старались обойти несущуюся по улице пару всадников. Некоторые отпускали вдогонку гневные тирады, но, сообразив, что поехали не простые гонцы, умолкали. Не дай бог господа услышат, да вернуться, тогда не сдобровать.

Глава 14

Двое молодых людей сидели в уютном бистро на Монмартре, и пили ароматный кофе. Тёмные очки скрывали от посторонних глаз кошачьи зрачки респектабельных клиентов. Кофе с замечательными парижскими круасанами был великолепен. А горевший в небольшом зале камин, лёгкая не навязчивая музыка, располагали к мирной беседе.

— Джерельд, брат, почему такая конспирация, от чего ты решил встретиться на нейтральной территории. Я, конечно, люблю этот город, особенно в данном измерении, но выпит кофе можно было и, не забираясь так далеко.

— Рональд, всё обстоит гораздо хуже, чем мы с тобой предполагали. Встречаться в наших домах стало не безопасно. Слишком мы с тобой заигрались. И основная ответственность лежит на тебе.