Василий Головачёв - Катарсис. Том 2
Ираклий не обиделся на иронию Марии.
— И как же намерен действовать ваш Катарсис?
— Он уже действует. Тебе все расскажет координатор. Я же могу только дать предварительные пояснения. Так как против нас действует система, хорошо подготовленная и разветвленная сеть обработки сознания людей, Катарсис организует свою систему, которая будет сражаться не с людьми, а с линиями их намерений.
Ираклий скептически поднял бровь.
— Как это возможно реализовать практически?
— Помнишь рейд наших десантников в Косово, оказавшийся совершенно неожиданным для натовцев? Это пример того, как надо бороться с линиями намерений. НАТО не намеревалось пускать наших миротворцев в Югославию, мы позаботились об этом сами. Остальное узнаешь в свое время. Я ухожу, жди гостя.
Мария встала. Ираклий поднялся тоже, растерянный и злой, проводил ее до двери. Она погладила его пальцами по щеке, улыбнулась с изрядной долей грусти, шагнула за порог, потом вдруг вернулась, поцеловала его и убежала.
Постояв с минуту в ступоре, Ираклий невольно потрогал губы пальцем, покачал головой и закрыл дверь, пытаясь упорядочить сумбур в душе. Когда он вернулся на кухню, там его ждал новый гость, молодой человек, почти юноша, в стареньком джинсовом костюме, с выражением озабоченности и смущения на кротком лице. Глаза юноши сияли небесной голубизной, и смотреть в них было невозможно, как на солнце.
— Прошу простить великодушно за внезапное вторжение, — сказал он, делая поклон. — Я волхв Сергий. Может быть, слышали?
Ираклий зачем-то оглянулся, потом сделал усилие и постарался вести себя естественно. С юным волхвом он не встречался, но в разговорах с Крутовым полугодичной давности мелькало это имя.
— О вас говорил Егор Крутов. Вина хотите?
— Спасибо, я не пью ничего, кроме воды.
Ираклий достал из холодильника бутылку «Святого источника», налил гостю, себе отмерил полчашки тоника и пригласил молодого человека в гостиную. Они сели в кресла, Ираклий погасил свет, включил торшер и выжидательно посмотрел на Сергия.
— Слушаю вас, координатор.
Волхв улыбнулся.
— Вы быстро адаптируетесь, Ираклий Кириллович, это меня радует. Мария подготовила вас к восприятию нужной информации, я же введу вас в курс дела и предложу службу, которой вы достойны.
— Смотря кому служить.
— России, — остался невозмутимым Сергий, — ее народу, ее пространству, ее будущему.
— То есть русским?
Сергий слегка притушил свет своих глаз.
— Наша концепция единения, которой более семи тысяч лет, никогда не противопоставляла русских другим народам Руси. Русские — понятие скорее духовное, нежели этническое, все мы на этом пространстве — русские. А как говорил философ, ваш однофамилец[4]: «Русский человек всегда бывает либо с Богом, либо против Бога, но никогда без Бога». У вас это не вызывает возражений?
— Не вызывает, — подумав, ответил Ираклий. — Извините, что я вас перебил. Но у меня есть еще вопрос, на который я хотел бы получить прямой ответ, прежде чем мы пойдем дальше. Как вы себе представляете Сатану? Кто или что он такое? И почему поставил целью покорить Россию?
— Это целых три вопроса, — с необидной насмешкой сказал Сергий мягко. — Отвечу по порядку. Во Вселенной есть Разумные Силы разного порядка, светлые и темные, созидания и разрушения, которые внедряются в людей на Земле, вообще в разумных существ, превращая их в инструмент своего влияния. Сатана — одна из таких Сил, которая и превращает человека в дьявола насилия, жестокости, нетерпимости, лжи и стяжательства. И эта Сила отнюдь не отражается формой рогатого монстра с козлиными ногами. Все мифологические твари — суть страхи людские, рожденные больным воображением людей, их расщепленной психикой. Все они живут, пока в них верят. Чем больше людей верит в дьявола, тем мощнее Сила, вызывающая образ и кодирующая людей даже на подсознательном уровне, организующая эгрегор дьявола! Борьба на Земле идет не человека с Сатаной как существом, а человека с человеком. Чем больше влияние Сатаны на человека, тем с большей яростью он уничтожает себе подобных. И процесс этот зашел очень далеко. Печать Сатаны на Земле приобретает уже силу Закона. Допустить этого нельзя.
Сергий замолчал, глотнул минеральной воды, словно давая Федотову время на осмысление сказанного.
— Я понял, — медленно проговорил Ираклий. — Но как мы можем остановить просачивание Сатаны в наши души? Мы же только… люди…
Волхв одобрительно кивнул.
— Хороший вопрос, полковник. Спасти нас может лишь основополагающая концепция формирования светлого эгрегора, то есть общности людей, принявших русскую национальную идею, которая заключается в приоритете духовного над материальным.
— А если конкретно?
— Вообще, это отдельный разговор, сегодня я хотел только получить от вас принципиальное согласие войти в структуру Катарсиса.
— Считайте, что вы его получили.
— Вкратце могу раскрыть наши цели…
— Постойте! — перебил молодого волхва Ираклий. — Я не уверен, что в этой квартире нет подслушивающих устройств…
— Не беспокойтесь, полковник, — раздвинул губы в легкой усмешке Сергий, — нас никто не в состоянии подслушать, даже конунг, если вдруг у него появится такое намерение.
— Конунг?
— Мы так называем магов темной стороны. Итак, продолжим. Россия сегодня, образно говоря, проходит через точку бифуркации, иными словами — находится на переломе. В этой ситуации стандартные модели эволюционного развития общества не работают, и мы предлагаем нестандартный выход из положения. Во-первых, мы начали возрождение древнейшей системы национальной самоорганизации и самоуправления — Вече, прообраз нынешней Думы, только в истинном значении этого слова, — для формирования Союза славян, обладающего сверхсознанием.
— То есть славянского эгрегора?
— Отлично, полковник! С вами приятно беседовать.
— Союз России и Белоруссии — результат работы Катарсиса?
— В том числе и Катарсиса. Присоединение некоторых балканских стран к этому Союзу не за горами, а там вернутся в эгрегор и другие отколовшиеся страны, бывшие республики СССР. Достижение обозначенной мной цели возможно разными путями, мы же пойдем путем воздействия на управленческие структуры — от районных библиотек до президентского окружения, очищая эти структуры от влияния черного криминального эгрегора. Ну и наконец, мы добьемся того, чтобы любая криминальная антигосударственная деятельность стала невыгодной, для чего попытаемся возглавить каждый клан отечественной мафии, начиная с правительства, и заставить их работать на государство, на весь русский Род.
— Если только Сатана не опередит нас, — пробормотал Ираклий, восхищенный и одновременно ужаснувшийся глубине проблемы, открывшейся перед ним, — и не уничтожит!
— О, задача сил Сатаны состоит не в истреблении рода человеческого, ибо тогда они потеряют питательную среду, им не на ком будет паразитировать. Нет, Сатана нас не истребит, но и жить свободно не даст! Поэтому мы и должны сотворить Кресово кольцо, кольцо сужения канала, по которому в наш мир просачивается негативная информация Сатаны.
— Чтобы перекрыть ему кислород…
— Именно так, Ираклий Кириллович, чтобы перекрыть ему кислород. А это мы сделать в состоянии. Итак, вы согласны работать в Сопротивлении?
— Вы же говорили — в Катарсисе…
— Сопротивление — часть Катарсиса.
— Чем я буду заниматься конкретно?
— Тем же, чем занимались профессионально на государственной службе.
— Военной контрразведкой?!
— Организация, в которой вам предлагается занять место командира отдела, называется Вечевой службой контрразведки и внутренних расследований.
Ираклий задумчиво глотнул тоника, не решаясь задать собеседнику вопрос, какое место в структуре Катарсиса занимает Мария. Поднял глаза на гостя.
— Что я должен делать?
— Вам позвонят и назначат встречу, ждите. И пожалуйста, прошу вас, — Сергий положил сухую прохладную руку на локоть Федотова, — попытайтесь избежать конфликтов типа того, что у вас возник с «Надежными ребятами». Эту проблему можно и должно решать иначе.
Ираклий смутился.
— Вы… видели, как я с ними?..
Сергий улыбнулся, встал из-за стола, подал руку и исчез. Ираклий остался стоять с ощущением бездны, разверзающейся под ногами, над которой горела одна-единственная яркая звезда. Спасение было в ней, но она была далеко…
Переславль-Залесский
ВОРОБЬЕВ
Утром в понедельник Панкрата вызвал к себе Асламов.
— Я в курсе ваших отношений с местной элитой, — сказал директор рыбзавода не то с иронией, не то с насмешкой. — Поэтому меня интересует вопрос, как вы намерены действовать дальше.
