Магия крови - Ник Перумов
– Нет уж, милая сестрица, ловушку надо доделать, Темный не так уж и слаб!..
– Мы и сами в ловушке, если вы не заметили, – буркнула Водительница Волн, сейчас – клочок морской сини, переливающейся под солнцем. – Вся эта сила из нашего заклятия…
– Не столько из нашего, сколько из конструктов этих смертных безумцев, – поправил Король Рассветов – розовый неуловимый блик. – Теперь я понял, это из-за них наши чары изменились!..
– Ах, да какая разница!.. – вновь фыркнула Волна. – Нас они не удержат, а нам… а не пора ли нам бросить Темного и доломать вход к Источнику? Темный теперь уже вряд ли сможет нам помешать, а вот те смертные в пирамидах…
– Я бы все ж таки подождала, – возразила Радуга. – Темный весьма силен, нашу атаку отбил играючи, даже приблизиться толком не дал. Он не мог так уж сразу ослабеть. Не-ет, пусть Молния и Камень доделают ловушку, а смертные… Вот смертные как раз подождут, что они могут сделать?..
– А я думаю, все должно быть одновременно! – надулась Волна. – Вот обидно будет, если где-то мы не успеем! Рассвет! Идем, поможешь, – и ты, Радуга, тоже! Мы должны быть готовы ко всему.
* * *
Темный вихрь все содрогался и содрогался, уменьшаясь, – теперь он уже достигал вершиной едва ли не высоты крепостной башни; зато рожденные или исторгнутые им существа (тут Рико точно так и не понял), напитавшись окружающей силой, сделались куда крупнее и наскакивали на Древнего куда яростнее, будто мстя ему за что-то.
А он не отвечал, будто уже умер.
Только бога, даже Древнего, так просто не убить, это-то Рико знал точно.
– Не пора ли нам отсюда? – настойчиво повторил мастер Эрма.
Рико зыркнул на него, но не ответил. Надо же, как быстро некоторые люди теряют благодарность: еще недавно он был «господин Рико», а теперь придурок!
Эрма, как видно, понял намек.
– Простите, господин Рико… – Мастер поднялся на ноги, ибо поток силы, текущий над ними, иссяк, и неловко поклонился. Орки и тролль вскочили прежде него. – Сами знаете, ворчун я из ворчунов, а тут уж шибко страшно было, сам себя забыл…
– Прощаю, Эрма. – Рико тоже встал, взглянул в глаза бывшему подчиненному. – Но знаю теперь, что у тебя на уме. Не бойся, – он усмехнулся, – тебя тут не брошу. Надо всем выбираться.
Синяя звезда вновь засияла у него на ладони чистым, ярким светом, но больше никто из божественных не обратил на нее внимания, все были заняты происходящим вокруг Великого Темного.
– Попробуй открыть путь, – каркнул Бертх, – а то тут что-то становится многолюдно, Рико. Я от этих ребят, сохрани меня лары, хотел бы оказаться подальше…
– Да и я, – рассеянно отозвался некромастер.
Синяя звезда, в отличие от прошлого раза, рвалась вверх, только пальцы Рико удерживали ее. Но он медлил – вдруг потерял уверенность, что сможет открыть тропу.
Он ведь этого не делал с того раза, как выбирался из гибнущего родного мира вместе с Чернышом. «А вдруг я не справлюсь? Я же все забыл! Ведь тогда у меня получилось от страха, я знал, что другого выхода нет и не будет – а сейчас?.. Я… я все забыл, порази меня синий лишай!.. А Учитель не сказал, ну не до того ему было. А я…»
– Давай же! – крикнул Бертх, Рико вздрогнул и выпустил амулет.
Синяя звезда плавно взлетела над головами некромастеров и, не замедляя полета, канула в золотые облака.
– Ну! Путь-то где?.. Куда идти? Где тропа?..
– Я… я забыл… – пробормотал Рико трясущимися губами. – Я… заклятие забыл, как это…
– Так вспоминай, fazeebi khradh! – рявкнул один из орков.
Черныш оскалился и зарычал, орк выхватил палицу, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы твердь под ногами не вздрогнула в очередной раз, а Гор-Там не взвизгнул испуганным крольчонком.
* * *
Ита ждала долго и терпеливо.
Ей помогло то, что Темный был очень и очень занят – отвоевывал обратно свой мир, правда, не так чтобы очень успешно; если бы он спросил о том Иту, она бы объяснила.
До нее, в темные тихие уголки, где она научилась таиться не хуже паучка-чернеца, доносилось многое, а уж выводы делать она умела. И о том, что стоящие напротив Темного куда сильнее, чем кажутся, и о том, что сила Дракона, утекшая в мир, более не принадлежит Древнему богу, и о том, что сам Великий Темный, лишившись Дракона, своего «противовеса», тоже теряет силу. Он сейчас напоминал крутящийся волчок, детскую игрушку, что, постепенно теряя скорость, раскачивается все сильнее и сильнее, пытаясь удержать равновесие, – но неизбежно падает.
Но он ни о чем ее не спрашивал, он будто вообще о ней забыл.
Темный упадет тоже, это было так же верно, как солнце, которое восходит на востоке, как луны, догоняющие друг дружку на ночном небосклоне. Задача Иты теперь состояла в том, чтобы не только избавиться от него, но и не позволить придавить себя.
Когда Древний бог падает – мир сотрясается до оснований.
Тихо-тихо, как мышка, как паучок, она двигалась в тени, собирая осколки собственных чар; ей понадобилось время, чтобы составить из них основу будущего заклятия, широкое Лезвие, могущее вспороть чары Древнего бога, накрепко связавшие их обоих; прежде это было бы невозможно, да и сейчас – на грани. Но, увы, она могла только составить, а не сотворить.
Для того чтобы Лезвие воплотилось, нужна связующая субстанция – кровь. Собственная кровь Иты, другой здесь не было.
И ее у бывшей Северной Ведьмы почти не осталось; хрупкая девочка лет семи – вот кто она теперь.
Для того чтобы крови понадобилось как можно меньше, чтобы у Иты сохранился хоть призрачный шанс остаться в живых (иначе для чего и стараться), – заклятие творить она должна в момент его применения. Ни раньше ни позже.
И потому она ждала, бодрствуя и не расслабляясь ни на миг.
Вокруг нее все горело. От ее памяти, от лабиринтов воображения, выстроенных самим Темным, остались лишь тени, редкие нетронутые уголки, разбросанные в огненном море: гнев Древнего бога жег и его самого, Темный стремительно терял разум. «Угасни сейчас его ярость, и от разума его не останется даже пепла», – подумалось Ите.
Того, что происходит снаружи, она не могла видеть, но могла чувствовать колебания силы, творимые заклятия – так, как чувствовал их Древний бог, – и лишь по ним делала выводы.
Неутешительные выводы, честно-то сказать. Она и сама не знала, чего ждала: Темный не слабел, напротив, несмотря
