Алексей Колентьев - Жизненное пространство. Радиоактивный ветер. Паутина вероятности

В ожидании мы провели около сорока минут, очередь двигалась медленно. За нами образовался «хвост» из все прибывающих и прибывающих групп старателей и отдельных бродяг, которые с явным недовольством комментировали нововведения «альфовцев». Мои артельщики держались хорошо, только Михая приходилось передвигать с места на место. Андрон и Сажа соорудили для сапера нечто вроде табуретки из найденного неподалеку дырявого оцинкованного ведра и походного коврика. Парень терпел, хотя видно было, что держится он из последних сил. Рана не зажила окончательно, да и где ей было затянуться, коли последние десять суток прошли в сумасшедших «рывках» и коротких привалах.

Возле будки «Бюро пропусков» наметилось некое оживление, а через пять минут в нашу сторону прошел капитан из особого отдела, которого я помнил по визитам в это заведение, а с ним пара бойцов из дежурной смены с бордовыми грязноватыми повязками на левом рукаве у каждого. Узнав меня, особист кивнул сопровождающим и сделал приглашающий жест идти с ними. Подхватив Михая под руки, наш небольшой отряд прошел внутрь периметра. Там, за будкой «бюро», нас поджидал хмурый, осунувшийся Василь с тоненькой пачкой прямоугольных листков из жесткого коричневого картона. Протянув их мне, Василь ногтем отчеркнул одну строчку на обороте верхней картонки: «Завтра, КПП – 14:30». Я кивнул, и мы разошлись.

Вопреки моим ожиданиям, башню никто не занял. Напротив, нас ожидал приятный сюрприз: как только мы подошли к воротам, они открылись, и навстречу нам вышел Слон собственной персоной. Андрон бросился к отцу. Кивнув старшему из семейства Бурыкиных (так в миру звался Слон), я отдал приказ на размещение вновь прибывших. Сам с Сажей и Михаем отправился завершать наши дела. Сапера приняли в лазарет, хотя Светланы в этот раз не было. Вместо нее к нам вышла пожилая женщина-майор и, кликнув двоих санитаров, помогла молдаванину лечь на принесенные раскладные походные носилки. Я связался по заранее условленному каналу с представителем алхимиков. Сложностей не возникло, так как, ввиду хороших отношений «Альфы» и этого закрытого сообщество, клан алхимиков имел нечто вроде торгового представительства на базе группировки. Их эмиссар постоянно находился в одном из задних помещений бара «Старательский приют», где ранее проходили все наши переговоры.

Видимо, о моем прибытии уже стало известно, потому что ответ пришел буквально через пять секунд. В сообщении говорилось о готовности посредника к немедленной встрече. Я обернулся к Саже:

– Что скажете?

– Наверное, вам лучше согласиться на встречу. Братья не станут меня устранять, так как непосредственной угрозы раскрытия тайн клана больше нет. Само собой, я пройду проверку на лояльность, но через пару дней все закончится. Вы подумали над моей просьбой?

– Хорошо, если не передумаете – возьму в группу. Но только одно условие…

– Согласен на любое. Для нас главное – знания и информация.

– Вот это и есть мое условие: без моего ведома ни знания, ни информация к вашим собратьям не уходят. Иначе просьба отклоняется.

– Обещаю… Нет! – алхимик даже прижал правую руку к груди. – Я клянусь, что ничего без вашего разрешения собратья не узнают. Хотя это и тяжело. Но я все понимаю.

– Тогда договорились. Но если…

– Клятва алхимиков священна. Мы никогда не нарушаем данного слова.

– Там видно будет. Уже пришли. Пойдемте внутрь…

Комната ничуть не изменилась, как, впрочем, и фигура в капюшоне, сидящая за столом и прячущая кисти рук в широких раструбах рукавов пыльника. Лишь легкое движение остроконечного капюшона дало понять, что нас заметили. Сажа стоял чуть позади меня слева и не двигался. Между Посредником и бывшим заложником произошел интенсивный обмен мыслеобразами. Даже с моими новыми способностями ощущалось это как эхо далекого шепота, где не различимы ни отдельные слова, ни общий смысл сказанного. Так продолжалось около получаса, покуда Посредник не мотнул головой еще раз, и тогда в комнате открылась еще одна дверь, чуть левее того места, где обретался стол. Сажа кивнул мне на прощание и вышел в открывшийся темный проем. Дверь за ним сразу захлопнулась, как будто ее и не было вовсе. Ситуация пришла к логическому завершению, Посредник вновь пошевелил головой, видимо, присматриваясь ко мне, затем заговорил все тем же ломающимся голосом, что и в прошлый раз.

– Мы рады, что наш собрат доставлен тобой в целости и сохранности, Ступающий в Паутине. Трудности были?

– Не те, о которых стоит упоминать в приличном обществе. Все в рамках, так сказать.

– Вознаграждение. – Посредник выпростал шестипалую кисть левой руки из рукава и легко провел ладонью над столешницей. С легким гудением в том месте возник плоский черный чемоданчик. – Здесь семьсот тысяч евро, на семи разных картах на предъявителя. Также в знак нашей благодарности ты получишь чуть позже некоторые предметы.

– Благодарю, рад был помочь. Обращайтесь, если возникнет нужда. – Я открыл чемодан, забрал карты и больше к нему не прикасался.

Алхимик издал непонятный мне звук, но мгновением позже пришло понимание, что он… смеется!

– Не многие бы взялись за эту работу, Тридцать девятый. Еще меньшее количество добралось бы до места, где засели наши обидчики, и лишь единицы вернулись бы обратно. Но наш собрат скорее всего стал бы уже частью узора Плетений. Ты запросил ничтожную цену за то, что сделал.

– Не уверен, при все моем уважении к вашей прозорливости. Я спас как минимум одну жизнь…

– Но потерял четыре, – ломкий голос Посредника источал сарказм.

– Нет. Буревестник поймал свою последнюю бурю. Те, кто отправился за ним следом, выбрали этот путь самостоятельно и были со своим командиром до конца.

– Пусть так. Я не силен в кодексе воинов. Да сольются их души в вечном танце Плетений. Теперь же прощай. Думаю, мы еще увидимся, Ступающий в Паутине.

– Тогда до встречи. – Я развернулся и вышел за дверь. На политесы и словесные выверты тратить время и остаток сил не хотелось, а в голове вертелась услышанная где-то фраза: «Ты заказывал ковер, ну так я его припер». Эх, вот бы никогда больше не видеть ни Посредника, ни Сажу, пускай последний и спас Михая от верной и мучительной смерти. Хотя обернись дело круто, подрывника пришлось бы пристрелить, чтобы сохранилась мобильность отряда и мы смогли уйти в прежнем темпе. Знаю, со стороны подобный поступок кажется зверством. Выбор: кто будет жить, а кто проскочит в небесный «дисбат» раньше остальных, – это будни моей профессии. Пока есть возможность, борьба ведется за жизнь каждого бойца. Но если встает вопрос: один он или все лягут вот в этом овражке, кто-то не колеблясь остается и сдерживает идущего по горячему следу врага, чтобы остальные смогли уйти и выполнить задачу. Именно так возникают легенды про непобедимость диверсантов и мало кто знает, какой ценой покупается победа.