"Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26 - Ринат Искандэрович Мусин
И это, по мнению Курчевского, вполне жизнеспособный план — всяко дешевле, чем искать их по всей планете.
— Как можно использовать Тодта? — спросил он.
— Проведи собеседование, — пожал плечами Парфёнов.
— Ладно, я пошёл, — потушил Леонид сигару.
Он спустился на первый этаж, радушно приветствовал незваных гостей и вышел на веранду, позвав с собой Фрица Тодта.
Немец выглядел не очень. Левая рука его перебинтована и висит на бандаже, лицо бледное и смотрит на мир Тодт как человек, не спавший несколько суток. Но в глазах его видится искорка надежды.
— Какие новости из Германии, мистер Тодт? — поинтересовался Леонид, севший на удобное кресло и взявший со стола стакан виски со льдом.
— Ужасно, герр Курчевский, — ответил Фриц, также взявший со стола стакан. — Заговорщики действовали молниеносно и не оставили своим жертвам и шанса.
— Как вы спаслись? — спросил Леонид.
— Чудом, — улыбнулся Тодт. — Я заподозрил неладное ещё при взлёте. В экипаж назначили каких-то других людей, стюард ронял посуду и вёл себя, как дилетант. И где-то через полчаса они начали действовать, но я уже взвёл свой пистолет. Одного моего охранника застрелили, а второй отбился, вместе со мной. Я получил рану в плечо, а бедный Людвиг чуть не истёк кровью, но я спас его. Пилот оказался одним из заговорщиков — мы допросили его. И когда я понял масштаб заговора… Еле дотянули до границы Швейцарии.
— Ужас-ужас… — произнёс Леонид, делающий вид, что ему не всё равно.
— Мне повезло, — вздохнул Тодт. — А вот остальным… Они хотели выкинуть меня из самолёта…
— Да, это варварство, — покивал Курчевский. — Форменное варварство. Не думал, что кто-то из немецкого народа способен на такое.
— Эти люди готовы на всё ради власти, — произнёс Фриц. — Поэтому я вывез семью и друзей, а также своих самых верных подчинённых и соратников с семьями — всех, на кого хватило денег…
«Значит, денег у тебя больше нет», — отметил Леонид. — «Если попросишь работу — молодец, а если попросишь просто денег — дурачок».
— Мне неловко просить, герр Курчевский… — после паузы, заговорил Фриц Тодт. — Не могли бы вы, в память о нашем с вами общем друге, дать мне работу?
— М-м-м… — протянул Леонид. — Вам повезло, мистер Тодт, что вы пришли именно ко мне. Разумеется, в память о нашем безвременно и несправедливо почившем дорогом друге, я помогу вам. Более того, с этого дня считайте, что я дал слово — я буду помогать всем, кто сможет выбраться из ставшей для нас такой чужой, но всё ещё любимой, Германии…
Обнадёженный Тодт робко заулыбался. Видимо, был в нём червячок сомнения, но теперь он был безжалостно раздавлен.
— Но! — заговорил Курчевский, подняв правую руку и вытянув указательный палец вверх. — У меня будет одно условие. Все, кто с вами, вы и все последующие друзья, нужны мне в Мексике. У меня появился масштабный проект — нужны архитекторы, инженеры, технические специалисты, слесари…
— Я… — начал Тодт. — Я клянусь вам, герр Курчевский, вы не пожалеете о том, что приютили нас! Я приложу все свои силы, чтобы ваш проект был воплощён в реальность в срок и безукоризненно.
— Я в вас не сомневаюсь, мистер Тодт, — улыбнулся Леонид. — Потому что я знаю вас.
За его спиной кашлянул подошедший Смутин. Леонид обернулся и увидел, что рядом с Кириллом стоит Геннадий. И лица их были необычайно озабочены.
— Мистер Тодт, — повернулся к своему новому сотруднику Курчевский. — Вы устали с дороги — вернитесь к семье, поужинайте, повеселитесь. Снимите напряжение. Весь этот остров в вашем распоряжении.
— Спасибо, мистер Курчевский, — встал с кресла Фриц. — Я вас не подведу.
Он ушёл, а его место занял Смутин. Парфёнов встал рядом.
— Центр? — спросил Леонид. — Передали по Тодту и остальным?
— Это ерунда, — поморщился Кирилл. — Но, да, всё передали.
— Так в чём дело? — задал вопрос Курчевский.
— Приказано начать развёртывание операции «Инверсия», — ответил Смутин.
— Твою мать… — изрёк обескураженный Леонид.
Примечания:
1 — Герр Найн — в эфире рубрика «Nein, nein, nein, Red, зачем ты мне всё это рассказываешь⁈» — с нем. «господин Нет» — это аллюзия на американское «мистер Ноу», что есть реальное прозвище Громыко, данное ему американскими дипломатами за то, что он более двадцати раз использовал право вето в Совбезе ООН. С 1946 по 1955 год СССР применил право вето более 80 раз, двадцать с лишним из которых наложены при участии Громыко. В основном наложенные вето касались защиты интересов коммунистических государств, а также предотвращения расширения западного влияния. К сожалению, по историческим причинам, СССР был в ООН практически в одиночестве против блока западных стран, стремившихся превратить ООН в собственный инструмент, легитимизирующий право творить беспредел под видом «решений международного сообщества». Например, в результате того, что Сталин очень сильно огорчился нежеланием западных стран включать КНР в качестве члена ООН, которые видели Китаем ту маленькую писюльку, что торчала на Тайване, был объявлен бойкот ООН, в результате чего ООН дружно принял решение о введении в Корею «миротворческих сил», возглавленных США. СССР на это решение вето не наложил, так как временно бойкотировал ООН, поэтому власти США использовали ООН как шлюху дешёвого пользования и вполне легитимно, «при поддержке международного сообщества» вторглись в Корею, чтобы защитить своего сукина сына, Ли Сын Мана. Ли Сын Ман, кстати, образчик демократического и либерального лидера: при нём были убиты десятки тысяч людей, просто по подозрению в симпатии к КНДР, даже без видимости суда, а ещё он был большим любителем поманипулировать выборами, пораспускать парламент и попереписывать конституцию под себя. В общем-то, этот интересный субъект был готов уничтожить КНДР, его бы даже устроило полное обезлюдение севера Кореи, лишь бы он сохранил власть и продолжил ею упиваться. В то же время кровавый тиран™ Сталин был очень осторожен с корейским конфликтом, так как, почему-то, очень не хотел начала Третьей мировой. Вот этот вот массовый убийца™, известный истребитель™ этнических меньшинств и прочих, ненавидящий советский народ и желающий уничтожить его полностью, ну, просто потому что, чего-то вдруг не захотел провоцировать Третью мировую, которую американцы были готовы начать, потому что чувствовали
