По ту сторону границы - Виктор Климов
- И, тем не менее, кто-то из ваших, или не из ваших, - пожал плечами Вадим, делая очередной глоток, - был в Городке. И вполне возможно, что он видел меня.
- Он? – уточнила Айюнар.
- Или она, - пожал плечами Вадим. – У меня не было времени разглядеть. И уж, тем более, познакомиться.
Айюнар покивала головой, и сделала ещё один глоток.
- Ты же понимаешь, что то, что кто-то до тебя пересёк Границу, не освобождает тебя от ответственности. И того нарушителя, если он был, а ты его не выдумал, мы выловим, и с тобой надо что-то решать.
- Решайте, - согласился Вадим. – Вариантов у меня особо не было: либо там подохнуть от жажды, либо здесь, понеся гипотетическую ответственность за нарушение какого-то Договора, который запрещает пересекать какую-то Границу. И если там – у меня шансов не было, то здесь – я пока ещё жив.
- Подохнуть – это значит?..
- Умереть. Грубый просторечный синоним.
- А, понятно, - кивнула хозяйка шатра, по всей видимости, запоминая новое слово.
Вадим всё-таки надеялся, что если бы неизвестный ему Договор был настолько строг, насколько об этом сообщалось на уцелевших плакатах в Городке, его бы уже прикончили. А раз он до сих пор дышит, да ещё и пьёт неизвестный ему напиток (головная боль, кстати, уже отступила), то шансы остаться в живых далеко не нулевые.
И если он сможет завоевать доверие хозяйки шатра, а он уже понял, что она здесь, как минимум, командир или начальник, которому все подчиняются, то можно будет разобраться в местных порядках и обычаях, а заодно выяснить, чем обусловлена такая строгость к тем, кто осмелился пересечь Границу. Хотя, вот если подумать, то разве как-то иначе действуют пограничники в любой другой стране в его мире? Если есть подозрения в перевозке оружия, наркотиков, или будет оказано сопротивление, то нарушитель будет расстрелян без лишних рассуждений.
- А можно узнать, что это вообще за Договор, о котором вы всё время твердите? – пошёл ва-банк Вадим.
- Что делаю? – перебила его Айюнар, услышав незнакомое слово.
- Эмм… твердите.
- Интересное слово. Договор – это договор, - вздохнула она. – Разве вам не знакомо это понятие? Когда две или больше сторон договариваются о том, что будут делать, или о том, что делать не будут. Например, не пересекать установленную между сторонами границу.
- А стороны этого Договора, кто они?
- Ты интересный человек, - ушла от ответа Айюнар. – Тебе ещё надо восстанавливаться. Еду и питьё скоро принесут и будем надеяться, что твой организм их примет без лишних проблем.
О том, что желудочно-кишечный тракт, может отказать в усвоении даже напитка, который сейчас потягивал Вадим, он думал, но других возможностей насытиться и напиться, просто не видел. Можно было, конечно попробовать съесть что-нибудь из консервов, который были в рюкзаке (кстати, где он?), но он был не уверен в их сохранности, учитывая, что продукты нагрелись до температуры, на которую они не были рассчитаны. Во что превратился шоколадный батончик, он и вовсе предпочитал не думать.
Что же, будем пробовать местную кухню, пока предлагают. Вадим рассчитывал на свой крепкий желудок, который всегда позволял ему в его путешествиях пробовать образцы местной кухни. Однажды он даже попробовал консервы из протухшей арктической акулы, которые в ходу в Исландии. Названия он не помнил, но зато запах до сих пор вызывал головокружение. Однако тогда он съел кусок на спор, и его даже не вырвало, смог сдержаться.
Айюнар поднялась с ковра и, сделав несколько грациозных шагов, скрылась за пологом шатра, выйдя наружу. В момент, когда она отодвинула край полога внутрь проникли жаркие солнечные лучи, а у входа Вадим приметил рослого человека явно с оружием в руках. И нет, это не было копьё, или изогнутый ятаган со щитом, а нечто, что хочешь-не хочешь, а напоминало автоматическое оружие с магазином. Хотя меч, или вернее, длинный нож тоже имелся.
Значит, у шатра есть охрана. Понятно. Вооружённая. Интересно, это из-за него, или так просто положено по причине статуса его хозяйки? С другой стороны, никто не мешает совместить приятное с полезным. И высокородную госпожу охранять и нечаянного гостя из далёких земель под контролем держать, а то кто знает, что у него на уме, как пойдёт вразнос, а тут как раз охрана с автоматами.
Из-за упавшего обратно полога было слышно, как хозяйка отдаёт распоряжения на незнакомом языке. Нет, такого языка он раньше не слышал. И хоть его хозяева чем-то и напоминали кочевников бедуинов, хотя и гораздо более технически продвинутых (один кондиционер – Вадим решил, что это он самый – чего только стоит), но общались они явно не на арабском или бедуинском наречии, которое ему раньше приходилось слышать. И не на языках Центральной или Юго-восточной Азии.
Пожалуй, больше всего язык напоминал говор североамериканских индейцев, но только боле сложный. К слову, кожа у хозяйки шатра имела медный оттенок, то есть её вполне можно было бы назвать краснокожей.
Несколько радовало то, что она не скрывала своего лица, да и вообще вела себя довольно непринуждённо в общении. Да, это могло быть привилегией, дарованной конкретно ей, и порядки в целом не отличаются от того, что можно встретить в исламском мире – хотя и он не однороден – но Вадим надеялся, что обычаи здесь позволяют всем женщинам ходить с открытым лицом. Да и на мужчин не накладывают каких-то особых ограничений, а то не ровен час закидают камнями, если его брюки окажутся не той длины, или кому-то покажется, что он посмотрел как-то не так на прохожего или прохожую.
Помимо незнакомой речи снаружи раздавались ещё всякие звуки, как будто кто-то тяжело дышал и тряс головой после того, как попил холодной воды. Животные? Верблюды? Ладно, это он потом узнает, а пока лезть на рожон не будет: сказали быть в шатре – будет в шатре. Когда-нибудь ему всё-таки придётся выйти, да хотя бы для того, чтобы удовлетворить естественные потребности организма, благо пока он острой нужды не испытывал, организм наоборот требовал всё больше и больше жидкости, чтобы насытить истощённые клетки.
