По ту сторону границы - Виктор Климов
- Вад-им,- раздельно произнесла незнакомка, - Нет, ничего не значит на моём языке, - а потом также картинно, словно пародируя жест Вадима, поднесла свою руку к сердцу, копируя жест Вадима, сообщила, - Айюнар.
- Айюнар, - продолжая пялиться, повторил Вадим.
- Ты явно пострадал от жары сильнее, чем мы думали. Кто же суётся в Пески без подготовки, а?
Вадим пытался привести свои мозги в порядок, чтобы понять, что вообще происходит, где он, кто это перед ним, и что делать дальше.
- Вы говорите по-русски, - выдал он не то утверждение, не то вопрос, интонация получилась какой-то уж совсем неопределённой.
Незнакомка пожала плечами.
- Сама удивляюсь. Никогда не думала, что мне пригодиться знание языка Договора. Но надо же, пригодилось!
Вадим тем временем сменил позу, сев на ковре по-турецки, скрестив ноги. К нему даже стала возвращаться привычная самоуверенность, которой он так успешно пользовался в ходе деловых переговоров.
- Но почему, вы решили заговорить со мной по-русски? Почему не по-английски, по-немецки или по-французски?
- Часы, - коротко ответила незнакомка.
- Что? – не понял Вадим.
- На ни написано «Командирские». Это язык Договора.
В этот момент Вадим мысленно воздел руки к Небесам и возблагодарил их, что в свой поход он взял часы, доставшиеся ему от отца, а не какие-нибудь Casio или умные часы от Apple.
Иначе как чудом, в которое он, к слову, вообще никак не верил, это было не объяснить. Ностальгия, память по отцу. Часы «Командирские», которые остались от него. Почему он решил, что в путешествие по местам своего детства лучше взять их, а не ультрасовременный хронометр? Наверное, потому что часы имели автоподзавод от движения руки, а так называемые умные часы требовали зарядки от сети минимум раз в сутки?
Однако, вопрос назрел сам собой.
- Что за Договор?
Глаза хозяйки стали настолько холодными, насколько это вообще возможно для глаз такого оттенка. Вадим невольно представил, как в теё сознании всплывает образ некоего пергамента, на котором начертан текст некоего Договора, что бы она под этим не понимала.
- Договора, согласно которому, - она сделал драматическую паузу, - я могу тебя казнить здесь и сейчас без лишних расспросов. Договора, который ты нарушил, когда перешёл Границу.
Вадим походу поймал свою волну, хотя и понимал, что находится во власти своих спасителей, но решил, что терять ему, в любом случае, нечего.
- Ну, если я и пересёк границу со своей стороны, хотя и понятия не имею, о каком Договоре вы вещаете, но только я не первый, кто это сделал, и уж точно, не с нашей стороны, чтобы это не значило.
На лице незнакомки отразилось некоторое удивление и недоумение.
- То есть? Ты хочешь сказать…
- … Что я видел одного из ваших в Городке, - перебил её Вадим.
Наконец, хозяйка шатра встала. О сколько грации было в её движениях! Учитывая, что она только-только полулежала, полусидела на подушках, она сумела подняться на ноги так, что ей могла бы позавидовать не одна гимнастка, так легко и непринуждённо она это сделала.
Она подошла к невысокому столику, на резных ножках, также грациозно присела и взяла в руки чайник серебристого металла с узким длинным носиком, после чего налила в две такие же серебристые чашки какой-то напиток.
Взяв сосуды с напитком, она сделала несколько шагов к Вадиму и села рядом с ним, так же как он скрестив ноги, только их не было видно под просторным халатом (это же типа халат?). Н одна капля из чашек при это не пролилась на ковёр, на котором сидел Вадим.
Она протянула одну из чашек Вадиму, глядя при этом ему в глаза. И тут Вадим понял, что незнакомке он интересен, что он вызывает у неё неподдельное любопытство, которое она жаждала удовлетворить.
Уж не в этом ли была причина спора, свидетелем которого он стал перед тем, как потерял сознание? Ведь она (а теперь он не сомневался, что это была именно хозяйка шатра) тогда явно выступала за то, чтобы дать ему воды и тем самым спасти жизнь, а не бросить и дальше усыхать под нестерпимыми лучами палящего солнца.
Он принял чашку из её руки и одновременно с ароматом напитка, терпким и кислым одновременно, ощутил запах, исходящий от кожи незнакомки. Понятно, что это был духи, но какие! Чёрт, да за такой аромат женщины готовы были бы выкладывать последние деньги!
- Никто из наших, как ты выразился, - произнесла она, - не мог бы пересечь Границу. Потому что…
- …это запрещёно Договором, - закончил за неё Вадим.
Казалось, хозяйка шатра была одновременно восхищена и возмущена поведением гостя.
- Знаешь, я бы могла приказать тебя казнить, - спокойно проговорила она, сделав глоток из чашки. – Или могла бы сама убить тебя.
Её слова звучали столь буднично, что Вадим на какой-то миг подумал, не перегнул ли он палку, транслируя вовне свою самоуверенность. В конце концов, когда-нибудь, его обаяние и харизма могли наткнуться на ещё больше харизму и обаяние. А чего-чего, а этого у хозяйки шатра было не отнять.
- Хотели бы убить, уже давно бы это сделали, - Вадим буквально кожей ощущал, что ходит по самому краю пропасти.
- Это верно, - внезапно согласилась Айюнар. – Достаточно было бы оставить тебя в Песках и солнце сделало бы всю грязную работы за нас. Тем более, что тебе оставалось совсем не много. Совсем чуть-чуть.
Она указательным и большим пальцем показала, как мало оставалось Вадиму до состояния вяленого куска мяса. При этом невольно он обратил внимание на то, что на её руке тоже пять пальцев, как и у него, как и у любого другого человека. А с человеком всегда можно договориться.
- Ты пей-пей, - она кивнула на чашку в руках Вадима. – Помогает восстановиться после солнечного удара.
Вадим помнил, что Айюнар наливала напиток при нём и у него на виду, но в голове всё равно вертелась фраза из советской комедии «отведай ты из моего кубка». Ну, она же пила из того же чайника, так? И опять же, хотела бы убить, давно бы убила, и не заворачивалась бы с отравлением, а просто бы велела его застрелить. Ну, или отрезать голову, на худой конец.
Он поднёс чашку к губам, вдохнул незнакомый аромат. Напиток не был горячим или холодным, скорее, комнатной температуры. Ну,
