Загадка аномалии - Наталья Геннадьевна Шапошникова
Я с места резко подался вперед и в прыжке сбил бывшего бандита с ног. Ломая растущий вдоль дороги колючий кустарник, мы покатились по траве. Первым на ноги вскочил Штырь, выхватил нож. Я медленно поднялся с земли, зло сплюнул.
– Ты хоть изредка смотри по сторонам, философ хренов! Давно черепушка не плавилась? Там «жгучего пуха» – хоть ложкой ешь!
Побагровевший от ярости Штырь остановился и коротко оглянулся на деревце. Легкими, воздушными и смертельно опасными гроздьями с веток свисали отнюдь не ажурные листочки. Попадет такая гроздь на кожу – и пиши пропало: разъест вмиг всю плоть до костей. И стряхнуть его с себя не представляется возможным, ибо присасывается к своей жертве «жгучий пух» не хуже кровососа. Пушистые «ветки» были всего в нескольких сантиметрах от головы моего нерадивого попутчика, когда я прыгнул.
– Ну, это… тогда извини, братан! – Штырь с минуту смотрел на раскачивающиеся гроздья, затем пришел в себя, сложил выкидуху, сел на траву. – Это что, получается, я как бы твой должник теперь?
– Проехали, – отмахнулся я. Голова болела уже просто нестерпимо, но никаких признаков надвигающейся аномальной бури я пока не наблюдал, как ни старался. Разве что мутов нет окрест. Встряхнувшись, я вновь обратился к молодому попутчику: – Спас я тебя не ради Долга Жизни. Просто нехрен всяким аномальным образованиям жрать людей. Но одно учти на будущее: еще раз ножом махать вздумаешь… в общем, церемониться не стану. Ты что-то там про смерть спрашивал? Тогда уясни: помирать в ближайшем будущем я точно не собираюсь, враги не дождутся, а муты подавятся, понял? А как конкретно доведется умереть – одному Черному сталкеру известно. Не нам это выбирать. А теперь пошли, надо обойти вон тот бетонный пятак – и, считай, мы уже на складах.
Мои последние слова перебил раскат грома, в воздухе явственно запахло озоном. Облака по краю подернулись малиновым отсветом, и даже через толстую подошву ботинок я почувствовал нарастающую вибрацию земли. Что ж так стремительно-то?! По всему, грянуть должно было через час-полтора, я был уверен, что времени у нас – с запасом!
– Ох, е-мое, только этого сейчас не хватало! Выплеск! Ну почему щас-то, мы и так опаздываем! – взвыл было Штырь и осекся.
– А ну-ка, колись, куда это мы опаздываем? – Я скинул с плеча ремень автомата, оружие само прыгнуло в руки. Озоном пахло все сильнее.
– Да никуда, никуда не опаздываем, че ты! – задергался бывший бандит. – От Выплеска опаздываем убежать!
Он отступил на шаг.
– Ага, щаз, бабушке своей расскажи. – Ствол моего автомата смотрел точно в лоб Штыря. – Повторяю вопрос еще раз: куда мы опаздываем? Считаю до трех – раз, два…
Я качнул оружием.
– Ладно, ладно, не стреляй, я все скажу! – засуетился Штырь. – Стре́лка у меня там забита, в Ржавом лесу, точнее, у нас со Щупом, кореш один там ждет. Должок вернуть ему надо. Если вовремя не прикатим, обоим кранты будут.
– Ага, значит, хозяйство свое сберечь хотели и меня вдобавок под пули подставить, если опоздаете? – Я сделал вид, что поверил и опускаю автомат, однако через секунду его дуло вновь зависло между бегающими от страха глазами Штыря. – Слабенькая версия. Выплеск – это всеми признаваемый форс-мажор, ваш кореш вряд ли будет торчать во время бури посреди леса, он сейчас сам уже со всех ног бежит ховаться. Еще варианты?
И тут на смену головной боли пришел звон в ушах. Начиналась губительная стадия Выплеска. Последний шанс найти убежище, прежде чем аномальная энергия выжжет нам мозги. Я, сглотнув, заорал:
– Бегом!!!
Я мог бы пристрелить Штыря, но не сделал этого. Исключительно потому, что чувствовал: что-то он недоговаривает, и это «что-то», возможно, куда важнее самого факта вранья. Ведь не просто так эти двое тащились за мной от самого Бара? Однако, чтобы это узнать, нам обоим нужно быть как минимум живыми, а для этого – срочно найти хоть какое-то убежище, способное защитить от выброса аномальной энергии.
Ближайшим укрытием была база группировки «Воля». Туда мы рванули что есть мочи. Небо уже истерично полыхало, поднялся вихрь. Наверное, золотая медаль за стометровку была бы мне обеспечена, вот только на бегу я уже понимал – не успеем. И вдруг вспомнил про подземный коллектор, ближайший к нам люк которого находился в полукилометре от серых зданий базы. То есть бежать на полкилометра меньше, а это уже что-то. Правда, шут его знает, что там сейчас, в этом коллекторе. И вход может быть заварен или завален, и внутри могли поселиться постоянные обитатели, которые точно не будут рады гостям. И тем не менее я, скорректировав направление, рванул туда. Штырю ничего не оставалось, кроме как молча нестись за мной. Когда я уже был готов выплюнуть легкие, в асфальте меж пробивших дорожное покрытие кустов показалась чугунная крышка люка. Я с ходу упал перед ней на колени, поддел край ножом, точно рычагом, и тяжело выдохнул:
– Тяни!
Штырь от дикого забега выглядел не лучше меня. Тем не менее послушно наклонился и потянул люк.
– Ну, давай же, падла, давай! – уговаривал он крышку. Через несколько секунд та медленно откинулась в сторону. Помня, что здесь не должно быть очень глубоко, я сел на край колодца и прыгнул вниз. Приземлился без особых повреждений, содранная кожа на руке – пустяк. Бывшему бандиту повезло меньше: пока я, подсвечивая фонариком, контролировал пространство коллектора на предмет незваных сюрпризов, Штырь спустился до середины лестницы из вбитых в стенку металлических скоб, но, торопясь задвинуть люк за собой, защемил крышкой рукав куртки. В итоге задергался – и кулем полетел вниз. Это падение моего попутчика, наверное, слышали все здешние обитатели, коли таковые имелись. «Как бы в гости не пожаловали», – подумалось сразу. Я подошел к лежащему на спине Штырю. Тот кривился, тихо стонал сквозь стиснутые зубы и то баюкал левую руку, то хватался за бок. М-да, нехорошо упал. Лишь бы без переломов.
Снаружи громыхало, бетонные стенки коллектора, где мы сидели, ощутимо дрожали, сверху сыпалась какая-то труха.
– Идти сможешь?
– Куда я денусь… – прорычал, кривясь, Штырь.
– Тогда поднимайся, тут с полкилометра всего, не больше. Выйдем аккурат впритирку к территории «Воли», там передохнем. И давай без самодеятельности: я тут давненько не
