Печать правосудия - Артём Кочеровский
– Ты находишься в ОБИНС по Свердловскому, – сказал подполковник.
– И зачем вы напялили на меня мешок, если рассказали куда привезли?
И снова пренебрежительный взгляд на зеркала. Кому-то вставят за самодеятельность и детскую конспирацию.
– Я арестован?
– Пока нет.
– Значит, я могу позвонить?
– Эмм… нет.
– Почему?
– Нам нужно серьезно поговорить.
– Тогда дайте мне адвоката. Вы, кстати, в курсе, что я несовершеннолетний? Моему опекуну уже позвонили?
Шумякин полез в карман за сигаретами. Я попал прямо в точку. Он хоть и выглядел пофигистом, но закон уважал, в какой-то степени. Обники делают стрёмную работу, и чтобы делать её тщательно, им часто приходится закрывать глаза на законы. Слишком много исключений и нюансов. В большинстве своём обинков можно разделить на хороших беззаконников и полных отморозков. Этот относился к первым. Определенные законы чтил.
– Я хочу предложить тебе работу.
… … …
Лейтенант Курочкин вошёл в комнату наблюдения, кивнул оператору и подошёл к стеклу.
– Ого! Это он тебя так?
– Ага.
Курочкин потрогал под левым глазом. Больно. Мелкий засранец испортил ему поход с женой в ресторан.
– Обычный пацан, – сказал оператор и взял в руки пульт. – Сейчас посмотрим.
Курочкин пришёл как раз вовремя. Малолетку осмотрел врач, вколол тому взбодрительное, а оператор Рома нацепил браслет. Майоров подавал первые признаки жизни.
– Быстро очухался, – сказал оператор.
И в правду быстро. Ещё в машине Курочкин со страха поджарил мальца вкрутую. Повезло, что он вообще не крякнул после такого разряда. Никто даже подумать не мог, что он так быстро придёт в себя. И все мягко сказать офигели, когда врач не увидел ничего серьезного. Бойкий малый.
Бойкий, но не более того. Отчего вокруг столько шума?
Засранцев с улицы Курочкин повидал. Лишь в последние пару месяцев Шумякин успокоился и перестал отправлять его на улицы, а раньше каждый день заставлял ходить в патрули. Причем Шумякину было совершенно неважно, куда и зачем. Лишь бы сплавить. И дураку понятно, что подполковник избавлялся от Курочкина, чтобы не посвящать в свои дела.
Беседа Шумякина с малолеткой началась. Курочкин пропустил вступление, потом пацан оживился, вскочил из-за стола, опрокинул стул.
– Стоять!
Курочкин бросил взгляд на пульт в руках оператора. Стрелка напряжения поднялась до одной четверти, браслет осадил мальца на пол.
Шумякин посмотрел в сторону оператора, оператор открутил тумблер обратно, выключил браслет.
– Люблю свою работу! – улыбнулся оператор и посмотрел на Курочкина.
– Ага, – Курочкин ухмыльнулся, глядя на средний палец пацана. – Вот тебе благодарность.
– Ах вот ты как?! – оператор схватил пульт и выкрутил до половины.
– Полегче! – сказал Курочкин.
Он хотел было отобрать пульт, но замер на месте. Челюсть отъехала вниз. Сорок пять процентов мощности блокиратора срубали даже подготовленных бойцов, а малец остался на ногах.
– Не понял, – оператор внимательно посмотрел на пульт, крутанул дальше по часовой.
Теперь стрелка лежала в оранжевой зоне мощности. Ещё не красная, но… Оператор посмотрел на трясущегося парня, почесал бороду, постучал по стрелке пульта и отключил блокиратор.
– Сломался что ли?
– Наверное, – сказал Курочкин и почесал затылок.
… … …
– Что ты несёшь?
Шумякин сморщился, будто услышал скрежет пенопласта по стеклу. Так на него подействовало моё «ты». Пятнадцати минут общения хватило, чтобы кое-что понять. Он нёс лютую дичь! Хотел меня во что-то втянуть. Последнее сказанное выходило за рамки разумного. После такого я не собирался с ним любезничать.
– Ты не знаешь, кто такой печатник? – спросил Шумякин.
– Прекрасно знаю! Но при чём здесь я?!
– Полагаю, у тебя есть способности.
– Какие ещё способности?! Я вообще-то рассеянный! За что вам платят, если вы не догадались хотя бы посмотреть моё школьное дело?!
– И многие из рассеянных, которых ты знаешь, страдали от переизбытка силы?
– А?
Та-а-а-ак. Хорошо. Хитрожопый что-то знал обо мне. Но верить ему нельзя. Обники пудрят мозги и притворяются хорошими только в своих интересах. Похоже, он хочет сыграть на моём отклонении и что-то впарить. Заставит признаться в преступлении? Сделать меня подсадной уткой?
– Вероятно, ты просто недостаточно о них знаешь, – сказал Шумякин.
– О ком?
– О печатниках.
Да при чём здесь печатники?! Он идиот?!
– Слушай…
– Так, кто они? – спросил Шумякин.
– Ублюдки, которые забирают у апперов способности!
– Хм…, - Шумякин хмыкнул и отошел к стене. – Они исполняют закон.
– Придуманный пехами!
– Ну…
Гну! Он хочет меня заболтать? В чем подвох?
– Хватит! Сообщите опекуну и дайте мне адвоката! Я больше ни слова не скажу!
Шумякин открыл дверь, вышел и через тридцать секунд вошёл с папкой.
– Адвоката мы тебе дадим, но он не поможет.
Подполковник открыл папку и положил на стол бумаги. Там были мои фотки в автосервисе, фотки недавних встреч с парнями и Фитой, фотки у конуры Фигеля, куча моих переписок из мессенджеров и соц сетей, а ещё бухгалтерские документы на автосервис, магазин Фиты и выписки Наташиных счетов.
– Тут немного, но хватит, чтобы испортить жизнь тебе и твои близким.
– Ах вы…
– Я не хочу тебя пугать, но ты должен меня услышать.
– Скажи ещё, что пытаешься мне помочь.
– Не особо.
Во тут он не соврал.
– Я хочу сделать тебе взаимовыгодное предложение…, - Шумякин пожевал губу. – От которого, к слову, не просто отказаться. И всё же я могу тебе кое-что предложить.
– Что за предложение?
– Ты попробуешь пройти экспертизу печатника.
– П-ф-ф-ф!
– Скоро брейки перестанут помогать.
… … …
Шумякин вышел из допросной и почувствовал, как навалились усталость. В последнее время он мало спал. Не сказать, что это было большой проблемой. Бывало, по молодости, он не смыкал глаз сутками. Хотя сейчас годы брали своё.
– Товарищ подполковник!
Курочкина только не хватало. Шумякин махнул и пошёл к выходу.
– Товарищ подполковник, там с блокиратором что-то неладное случилось. Рома выкрутил его почти на всю катушку, а Майоров…
Дверь в коридор открылась и вместо бледно-синей стены Шумякин увидел красное лицо полковника Коломова:
– ШУМЯКИН, КО МНЕ!
… …
