Печать правосудия - Артём Кочеровский
Единственное, что меня беспокоило, это… не наживем ли мы себе реальных проблем, если Горинов имеет реальные связи со старшками? Может, но скорее нет. Пожалуй, тут Пауль был прав. По законам улиц мы всё делали правильно. Отвечали ударом на удар. И если мы всё сделаем уверенно, быстро и четко, то скорее заслужим уважение, чем пулю в затылок.
В кармане завибрировал телефон.
– Да.
– На месте, – сказал Пауль. – Бубль посмотрел. Внутри шесть или семь. Короче, как и думали.
Понятно. Тепловизорное зрение, да ещё через стенку, да ещё с расстояния в сто пятьдесят метров. Бубль должно быть и так обнулился по силе, когда разглядывал бокс. Тех, кто стоял раздельно, он посчитал точно, а тех, что толпились вместе, – примерно.
– Хорошо, – ответил я.
– Мы заходим. Вешай цепь и пулей к нам!
– Окей.
Звеня цепью, я пошел к воротам. Недавно в этом конце части открыли новое СТО. На въезде повесили камеры, стали чаще ездить машины. Это создавало определённые проблемы. Но план у меня был до деревянного прост. Я закрою ворота, обвяжу цепью, повешу замок. Если кто-то меня заметит и начнёт задавать вопросы, я просто доделаю своё дело и свалю через забор без объяснений. Ну а если за мной кто-то погонится, то выброшу ключ в лес.
Пацаны уже бежали штурмом на Гориновских. Мне нужно было во что бы то ни стало закрыть ворота, чтобы не подставить их. Обойдя кучу покрышек, я подошел к воротам, схватил одну створку и потащил внутрь. Меня окликнули из-за спины:
– Извините!
– Одну секунду, – пробубнил я и направился ко второй створке.
Я даже не оглядывался, притворился безумно занятым человеком.
– Молодой человек! – сказал кто-то прямо у моего уха.
Обернувшись, я увидел перед собой мужчину лет пятидесяти с тлеющей сигаретой в руке.
– Извините. Я занят.
Мужчина всмотрелся в моё лицо и кивнул кому-то за моей спиной. Я обернулся и увидел ещё троих. Крепкие, в черных костюмах, крайний слева держал опущенным к земле пистолет.
– Что вам надо? Эй?!
Мой вопрос остался без ответа. Мужики схватили меня, защелкнули за спиной наручники.
– Грузите! – приказал главный.
– Погодите! – я посмотрел на ворота и дёрнулся к ним, но бороться с тремя мужиками – не по шансам.
– Эй! Там же!.. Давайте мне позвонить! Пацаны! – крикнул я в пустоту удаляющейся военной части.
Вскоре на голову мне надели мешок, дважды хлопнула дверь фургона, и мы куда-то поехали.
Вот дерьмо…
Глава 6. ОБНИС
Адреналин, злость и обида от собственной беспомощности раскрутили меня по полной. Я рванул руками и услышал скрежет. Рванул ещё раз, почувствовал боль в запястьях, толкнулся ногами, навалился на одного из мужиков, затем перекатился на спину, толкнул впередистоящее кресло.
– Да угомоните его! – узнал я голос главного.
Пикнула резина, нас по инерции понесло вперёд. Хрен вы меня успокоите! Столкнув мужика на пол, я поджал ноги и приготовился выбить дверь. Тело сковало затяжной судорогой, в ушах зазвенел треск электрошокера. Я подрыгался и затих.
… … …
– Живой?
Почему-то я был уверен, что в глаза ударит яркий свет. Наверное, перед тем, как отрубиться, я подумал о больничке. После такой прожарки она мне явно не помешает. Однако в помещении было темно, не приходилось напрягать глаза.
Немного поморгав, я обнаружил себя в… допросной? Похоже. Квадратное помещение с серыми стенами, низким потолком и скудным набором мебели – стол, два стула, шкаф. Рядом со мной стоял тот самый мужик.
– Меня зовут подполковник Шумякин, – сказал он, наклонился и всмотрелся в мои глаза.
Не знаю, что он там рассматривал, но его это устроило. Он кивнул, выпрямился, пошёл к стулу напротив.
– Где я?! – спросил я и тут же вспомнил о вещах более важных. – Дайте позвонить!
В следующую секунду я обнаружил, что мои руки свободны. Похлопал по карманам, телефона – нет, посмотрел по сторонам – пусто. Внимание привлек висящий на руке браслет. Железная хреновина с большим блоком на внутренней стороне, напоминающая циферблат часов, но без циферблата. Просто здоровая железная шайба, внутри которой я чувствовал скопление энергии.
– Мне срочно нужно позвонить!
Я вскочил, стул отлетел к стене. Шумякин не сдвинулся с места, только повел головой в сторону зеркала, и тут я почувствовал тяжесть.
Хреновина на руке вдруг стала такой тяжелой, что рука беспомощно обвисла вдоль тела. Подогнулись ноги. Мне едва хватило сил дойти до стены и медленно сползти по ней.
Что это такое?
Мотнув плечами, я сдвинул руку. Не тяжелая. Вес тут не причем. Фиговина сосёт из меня силы, гудит, будто подключенный к электричеству магнит, и забирает всё без остатка.
За зеркалом на нас смотрели. Теперь понятно. Мент глянул туда снова, напряжение в браслете ослабло. Я снова могу встать? Кажется, да.
– Сядь, пожалуйста, – сказал служивый.
Поднявшись на ноги, я показал своим фанатам за стеклом средний палец. Браслет снова загудел, меня потянуло к земле. Я напрягся и потащился к стулу, хоть это и требовало неимоверных усилий. Браслет взвыл и едва ли не запищал. Покрываясь потом и сдерживая крик, я дошёл до стола, вцепился в край. В диком напряжении, от которого меня грозило расплавить, я простоял ещё секунд десять. Браслет гудел и гудел, а потом заткнулся.
Аха-ха! Дали заднюю!
– Хороший мальчик, – сказал я, глядя в зеркало.
– Не перегибай, – сказал Шумякин и поднял мой стул.
Ухватившись за браслет, я дернул его, проверяя насколько крепко тот сидит. Будь у меня силы, я бы его сорвал. Я едва наручники в машине не поврал; свидетельством тому – два кровавых обода на моих запястьях. Но теперь сил было мало.
– Что вы со мной сделали?
– Это временный блокиратор. Успокойся, и мы поговорим.
Успокоиться? Пожалуй, он прав.
– Можно мне позвонить?
– Ты полчаса пробыл в отключке, но всё в порядке, тебя осмотрел врач.
Полчаса пробыл в отключке, плюс дорога, плюс врач. Как бы я не спешил, дело в боксе Горинова уже закончилось, а ворота остались открытыми.
Силы возвращались. Штукенция гудела в пол силы. Ни про какие блокираторы я раньше не слышал и уж подавно не видел их. У обычных полицейских таких приспособ быть не могло. Значит меня взяли обники.
– Я успокоился, – сказал я.
– Хорошо.
Подполковник Шумякин ещё раз посмотрел в зеркало и сел передо мной.
Ему было лет под пятьдесят. Он носил серую рубашку, совсем не похожую на офисную, и темно-зеленые штаны.
