Двое из ста двадцати - Jack D.A.W
Поредевшее соединение летело над волнами, оставляя позади сине-зеленую ткань воды, расшитой редкими кружевами пены. Желтый шар солнца этой планеты светил ему вслед, выхватывая резкие тени от истребителей. В голове у Нолта все продолжал вертеться вопрос: зачем? Кому все это было нужно? Хотя какой смысл задаваться этим вопросом, если он все равно останется без ответа?
Однако на этот раз ответ не заставил себя долго ждать: носовой радар выдал резкий сигнал – четыре ярких пятна ползли по экрану навстречу. Они были довольно далеко, чтобы увидеть их невооруженным глазом, но едва Нолт взглянул вперед, то различил едва заметные точки. Спустя секунду они превратились в обтекаемые силуэты, окутанные полем. Еще секунда – и они, промелькнув над соединением, молниеносно скрылись за горизонтом. Нолт запросил тип аппаратов. Компьютер десантного бота немного помедлил и выдал: «неопознанные объекты». Значит, они снабжены антидетекторами. Взглянув на цифру скорости, Нолт покачал головой – пять звуковых! В атмосфере и со включенной защитой? Ведь это чудовищный расход энергии. И кто же у нас такой скромный, богатый и торопливый? И вновь ответ возник почти сразу же. На радаре появился яйцеобразный объект и через пять минут уже был виден на экране визуального обзора. Огромное, похожее на дирижабль судно, медленно летело над морем. На широком его борту переливалось на солнце изображение драгоценного камня, а ниже шла надпись: «Кистоун Минералз».
Вот и последняя деталь паззла. Вот ради чего все затевалось, вот ради чего погиб Паси, его товарищи, отец…Легион уже не тот, что прежде. Вся мощь, вся сила Орла брошена на прокорм этих ненасытных кукушат, ловко устроившихся в его гнезде. Легион – это больше не доблестные стражи, а всего лишь армия наемников. Знал ли это отец, когда уговаривал его стать военным? Наверняка. Знал, но продолжал верить в Легион, как верил в своего отца, деда Нолта, погибшего при Ахернаре, которого Нолт никогда не видел. Родителей и родину не выбирают, и для отца Легион был чем-то родным, как близкие люди, чем-то до боли своим, как отчий дом, чем-то незыблемым, непогрешимым, вечным. Он был беззаветно предан ему, упорно не замечая, что все изменилось и далеко не в лучшую сторону…
Нолт крепко сжимал штурвал, идеально ровно держа бот на курсе. Спроси его кто-нибудь, что он чувствует сейчас, он бы не смог ответить. Со стороны это показалось бы оцепенением, даже ступором, но все же Нолт делал все, что от него требовалось.
Как и в тот раз, когда пришло известие о прекращении поисков отряда отца, когда мама, стоя у него за спиной, что-то говорила, обнимала за плечи, целовала в макушку, а он сидел, не в силах оторваться от терминала, словно это неравенство важнее всего на свете и его нужно решить, прямо сейчас, несмотря ни на что…
Под днищем десантного бота вновь стлались скалы, расцвеченные желтым и оранжевым, но сейчас они казались лишь зыбкими мороками, декорацией, которую убирали со сцены за ненадобностью после очередного эпизода драмы, чем-то пустым, как соболезнования незнакомых людей, авторским суесловием, закрывающим дыры между элементами сюжета.
В скале раскрылся люк, пуская машины внутрь. Уже в тоннеле включалась автоматика, и киберпилот разводил десантные боты, штурмовики и истребители по своим местам. Нолт, согласно инструкциям, следил за приборами и окружающей обстановкой и сразу заметил на боковой площадке незнакомый аппарат. Серебристое веретенообразное тело, отполированное почти до зеркального блеска, заостренный нос – частный межпространственный джет типа «Альбатрос». Словно у птицы, просыхающей на солнце, у джета были «распушены» дополнительные плоскости для полетов в атмосфере. Десантный бот мягко опустился на пол ангара. Прозвучал сигнал киберпилота, выполнившего свою программу. Раскрылись люки, и десантники начали покидать отсеки. Нолт неподвижно замер в кресле, буквально не в силах сдвинуться с места, поглощенный мыслями, ему самому казавшимися глупыми и наивными.
Немного не так, мама. Не тот, что прежде не Легион, а сам Союз. Союз теперь не одиннадцать триллионов граждан, а крупные конгломераты, включающие в себя концерны, корпорации и компании. Их защищает Легион, их покой он оберегает, их интересы блюдет. Те самые пресловутые триллионы – живой щит, толстая шкура, берегущая нежное тело. «Избавившись от корпоративного гнета…», Сбросивший ярмо консьюмеризма, эгоизма и разобщенности…». Ха! «Рожденный преодолевать…» Преодолевать трудности на пути к благосостоянию своих хозяев, преодолевать горечь бессмысленных утрат, преодолевать свои надежды и мечты, преодолевать… Просто преодолевать. «Мощным взмахом крыльев, Орел вознес человечество над пепелищем…» Да, только не заметив мелких паразитов, уцепившихся за опутенки на его лапах. Паразиты разрослись до невероятных размеров и теперь держат гордую птицу на привязи, натравливая ее на тех, кто не угоден им. Вот и вся суть Союза. История повторяется. Снова. А раз так – то Нолт не желает иметь с этим ничего общего.
Отстегнув ремни, он легко поднялся из кресла. Принятое решение, словно невесомость, дарило невероятное ощущение легкости. Все, решено и больше никаких сомнений. Нолт открыл люк, спустился по трапу на площадку.
В ангаре вновь кипела жизнь. Каждую машину снова прощупывали ремонтные боты, у каждого аппарата собрались инженеры и техники. Нолт смутно припомнил, что для десантной техники этот боевой вылет был первым. Десантники покидали аппараты. Выносили раненых, и к ним навстречу уже спешили бригады парамедиков с медботами, тянущими за собой каталки.
Нолт уверенно зашагал к командной площадке и ничуть не удивился, когда по правую руку рядом с ним оказался Джек. Не нужно быть гением, чтобы понять – ему пришла в голову та же мысль. Вместе они поднялись по широкой металлической лестнице. Нолт ощущал жар, словно бы исходящий изнутри. Очень хотелось остановиться, никуда не идти и стоять, прижавшись лбом к прохладной трубке перил. Миновав лестницу, они с Джеком отправились к дальнему краю командной площадки, мимо надменно задравшего нос джета.
Нолт активировал свой «смарт»,
