Александр Афанасьев - Огонь с небес

Пока заговорщики в штабе округа обзванивали части, объясняли ситуацию, заручались согласием тех или иных офицеров, угрожали одним, улещивали других, пока обрабатывали жандармерию и полицию – в Санкт-Петербург с разных сторон города начали незаметно и неотвратимо просачиваться люди. Все – молодые, до тридцати пяти лет, с большими сумками, в неброской одежде. Тихо и незаметно они скапливались в центре, у мостов, у основных магистралей города, просили воспользоваться стационарными телефонами, иногда говорили по мобильным о своем. Фотографировали – благо в каждом мобильном сейчас фотоаппарат – и отсылали куда-то снимки. Они были как маленькие капельки ртути на стекле – пока они неподвижны… но стоит чуть наклонить – и они тронутся с места, побегут все разом, подрагивая и сливаясь в одно металлическое озерцо…

Поскольку Нева сама по себе не приспособлена для прохода больших кораблей, было принято решение использовать пять эсминцев новой, «девяностой», серии.

Пять эсминцев собрались в Колчаковской гавани[21] у пристани, ведущей к Форту Петра. В машинах были разведены пары, по пристани бежали моряки в повседневной черной униформе, только получившие оружие. Боцманы, соревнуясь друг с другом в виртуозности матерщины, собирали десантные партии…

– Господа, стройся!

Пять коробок – у кораблей. Форма самая разная – от черной, морской пехоты до огнеупорных комбинезонов корабельных механиков. Вооружены тоже наспех – из корабельного арсенала. Кому не нашлось места на берегу, слушает с борта самих кораблей.

Все вдруг увидели Ее Высочество, принцессу Ксению, она была в открытом внедорожнике, рядом с адмиралом, командующим. Внедорожник остановился у пристани.

– Господа!

Говорить доверили капитану первого ранга Грузинскому. Грузинский – точнее, Светлейший князь Грузинский – такова была его фамилия, он происходил из рода царей Грузии, восходящему к царю Ираклию Второму. Потомок грузинских дворян по мужской линии и принцессы Елены Астурийской де Бурбон, представительницы испанского королевского дома Бурбонов по женской линии, он был человеком горячим, увлекающимся, и одним из его увлечений была нынешний Регент Престола. Ради нее – он готов был атаковать Петербург хоть на крейсере, хоть на авианосце, хоть на прогулочной лодке.

– Мятежники и предатели посмели осквернить Правящий Дом незаконным требованием отречения! Гвардия взбунтовалась, предав присягу, остальные хранят позорное молчание! Моряки! Андреевский стяг знают пять океанов! Так пусть же теперь перед ним склонятся негодяи и предатели! Ура, господа!

– Ура!!!

– Ура!

– Ура! Ура! Ура!

– Ваше Высочество, желаете что-то сказать?

Ксения посмотрела на адмирала – она не была готова к этому. Но тут же взяла себя в руки – просто так ее было не выбить из седла.

– Пожалуй…

– Господа, внимание!

Ксения взяла мегафон. Это была парадная машина, там он был.

– Господа…

– Господа, я благословляю вас…

Она хотела сказать, что-то вроде «не стреляйте» – но не получилось. Вместо этого она сказала:

– Возвращайтесь живыми…

Один из молодых людей, въехавший в город утром со стороны Шлиссельбурга и сейчас любующийся Невой на стрелке Васильевского, достал мелко задрожавший в кармане телефон, поднес к уху.

– Саша, ты где… – донесся женский голос.

– В центре.

– Все нормально?

– Да, тихо и спокойно.

– Тогда жди в гости. Через двадцать минут.

– Хорошо, буду ждать…

Отключив телефон, молодой человек сделал движение рукой, будто описывая круг – и с разных сторон, из толпы, от полицейской машины, стоящей неподалеку для порядка, к нему протолкались еще несколько таких же людей.

– Начинаем. С нами Бог.

– С нами Бог, за нами Россия, господин капитан. Остановить движение?

– Руками – не надо. Посмотри, что в будке.

– Есть.

– Спокойно, стоим – смотрим, господа…

Двое зашли в будку смотрителя моста, мгновенно сломав хлипкий, ни на что не годный замок. Осмотрели оборудование… один перешел в подразделение боевых пловцов с машинного отделения крейсера «Слава», и для него разобраться в оборудовании было плевым делом.

– Это, похоже, светофор, тот, что наверху. А это – включает разводной механизм моста.

Напарник отсигналил руками, жестовой азбукой.

– Говорят – врубай. И то и другое.

– Понял…

Светофор внезапно переключился на красный, заставив водителей изумленно выругаться и вдарить по тормозам. Мост дрогнул, сработали противовесы – и центральный его пролет начал расходиться…

– Готово.

– Держим позицию.

– Сколько?

– Восемнадцать минут еще.

В отличие от горе-заговорщиков – боевые пловцы знали, что им делать, поминутно.

Эсминцы выстроились красивым кильватерным строем, набрав рискованный в таких обстоятельствах ход в две трети от максимального. На нос идущего головным «Новгорода» были поставлены впередсмотрящие, на баке, на вертолетной площадке было не протолкнуться от вооруженных людей. На эсминце было два с лишним экипажа.

Командир колонны, князь Грузинский, как и положено, был в ходовой рубке головного корабля. В повседневной форме, он смотрел в бинокль, пытаясь разглядеть малейшие признаки опасности.

– Наблюдаю Диаметр! – доложил впередсмотрящий, у которого было кое-что получше, чем обычный бинокль.

Диаметр, или Скоростной диаметр, был сложной трассой, которая опоясывала Петербург со стороны моря и представляла собой комбинацию мостов и тоннелей. Он имел военное значение – здесь в случае войны должны были располагаться силы прикрытия. Диаметр имел некоторые потайные решения, чтобы в случае войны им могли пользоваться как запасной базой боевые пловцы с Кронштадта и ЦМАП[22].

– Принял…

– Наблюдаю технику… господин капитан, орудия на прямой наводке.

– Конкретнее. Какие именно орудия?

– Мобильной береговой обороны. Вижу четыре орудия.

– Направление?

– На нас, господин капитан.

– Скорость не сбавлять. Поднять «следую своим курсом»[23]. Носовое зарядить!

– Так точно! Носовому товсь! Сигнальщику – следую своим курсом.

– Свяжитесь с авиацией, если это возможно. Пусть сделают пару проходов.

– Есть.

– Вижу берег!

Эсминцы давно были в пределах досягаемости огня береговых комплексов. На эсминце носовое – скорострелка сто семь миллиметров, на орудиях береговой обороны – спарка калибра сто тридцать. Самое страшное – и те и другие были русскими.

– Господин капитан, авиация приняла задачу.

– Отлично. Что они показывают? Сигнальщик!

– Носовое готово! Наведение ручное.

– Господин капитан, у них там… Веселый Роджер!

– Отставить, это морские котики! Отставить!

– Есть отставить!

Веселый Роджер был фирменным знаком военно-морского спецназа с тех пор, как с большим успехом экранизировали рассказ про одноногого пирата Джона Сильвера. Тот, кто решил разместить здесь свои орудия, явно не знал про потайные базы, интегрированные в бетонные блоки, поддерживающие дорогу…

– Проходим!

Один за другим пять эсминцев проходят ровно в том месте, где Диаметр ныряет под воду – эти места оставлены для прохода кораблей. От носа головного – расползаются белые усы…

На горизонте одна за другой в небо взмывают три зеленые звездочки.

– Господин капитан, подан условный сигнал «Победа».

– Вижу. Держать курс, ход снизить до полного.

– Есть.

– Машинному внимание, на эхолоте внимание.

– Машинному внимание, на эхолоте внимание!

– Глубина – каждую минуту.

Вообще, перед капитаном даже корабля второго ранга сейчас многофункциональный монитор, на который можно вывести данные с любого боевого поста рубки. Но опытные капитаны предпочитают требовать доклад – не для того, чтобы знать, а для того, чтобы каждый в рубке делал свою работу, не отвлекаясь на постороннее…

– Устье, маяк. На три влево.

– Есть маяк, рулевой, три влево.

– Три влево – исполнил.

На палубе – народа столько, сколько не было никогда, даже на Дне Военного флота не бывает. Идем по самой метке[24], аж перехлестывает, на отмель напоремся – все в воду полетят…

В полицейской машине пожилой и много повидавший исправник открыл рот от изумления, смотря, как посреди бела дня начал раскрываться мост. Первое, что он подумал – хулиганы или анархисты какие. Но до такого, чтобы днем развести мост, никакие хулиганы еще не додумались…

– Смотрите, господин старший исправник…

– Вижу. Вот паразиты… Доложи, а я пойду разберусь.

– Есть…

Исправник вышел из машины (выскакивать уже здоровье не позволяло), рысцой побежал к будке моста. Это был его район, поэтому он, как и все полицейские, в общих чертах знал механизм моста и даже способы устранения мелких неполадок, чтобы лишний раз не гонять ремонтную бригаду…