Бертрам Чандлер - Коммандер Граймс (сборник)
— Чего ты ждешь? — резко спросила Джейн Пентекост. — Или ты хочешь, чтобы это сделала я?
Граймс пулей вылетел из рубки.
Когда он вернулся в двигательный отсек, там уже находился Крейвен и оба помощника Волвертона — Второй и Третий. Острый кадык Второго «имама» нервно подергивался. Все трое были смертельно бледны, но исполнены какой-то мрачной решимости. Третий механик держал вывернутое тело за плечи… Господи, как он смог прикоснуться к этой скользкой вонючей массе? Белые, фантастически искореженные кости, слабо поблескивающие в красных складках плоти… Второй судорожно сжимал в руке здоровенный гаечный ключ и судорожно пытался сообразить, куда нанести удар.
Капитан заметил Граймса.
— Дайте сюда! — рявкнул он и выхватил пистолет из руки мичмана. — А вы отойдите! — это относилось к механикам.
Выстрел прогремел неожиданно громко. К зловонному букету добавился едкий запах пороха. То, что недавно было Волвертоном, пролетело несколько метров, пронзенное крошечными пулями, и прилипло к палубе. Крови почти не было, но тело больше не шевелилось.
Крейвен вернул пистолет мичману.
— Мистер Граймс, оставайтесь здесь и уберите это куда-нибудь, — он подошел к люку, где оставил коробку с инициатором, и удалился. Механики, точно зачарованные, с ужасом смотрели на останки своего шефа, не замечая ничего вокруг.
— Как… как это случилось? — после долгого молчания спросил Второй «имам».
— Он попал в поле, — объяснил Граймс.
— Но как? Как? Он всегда ругал нас, что мы не соблюдаем осторожность, и описывал, что с нами должно произойти. А теперь это случилось с ним…
— Вот так всегда, — с каким-то мрачным удовлетворением заметил Третий. — Делайте так, как я говорю, а не так, как делаю сам.
— У вас найдется какой-нибудь ящик? — спросил Граймс.
— Ящик? — тупо отозвался Второй.
— Да. Ящик, — мичман почувствовал облегчение: он начал делать что-то полезное. — Мы не можем его похоронить, пока идем в искривленном ПВК. Надо… убрать его куда-нибудь. «С глаз долой», — мысленно добавил он.
— Вон тот ящик с запчастями? — неуверенно пробормотал Второй.
— То, что надо, — согласился Третий.
— Тогда давайте его сюда, — распорядился Граймс.
Ящик опустошили. Он действительно оказался нужного размера… почти как настоящий гроб. Магнитное днище плотно прилипало к стальной палубе, и похоронной комиссии в составе троих человек оставалось бороться только с приступами тошноты. Когда изуродованные останки исчезли под крышкой, все трое вздохнули с нескрываемым облегчением. Третий акселераторщик тут же принес горелку и загерметизировал шов.
И вдруг лампы синхронно мигнули.
«Неужели из-за горелки? — подумал Граймс. — Или маяк заработал?»
Но почему-то настоящего интереса он не испытывал.
Тщательно вымывшись, но все еще ощущая легкую тошноту, Граймс вернулся в рубку. Там уже сидели Крейвен и Бакстер — Джейн Пентекост освободили от вахты, и она приступила к обязанностям кока.
— Сомневаюсь, что сейчас мне больше всего хочется перекусить, задумчиво заметил капитан. — И мистеру Граймсу тоже.
— Ну, я так прост’ от еды не откажусь, — жизнерадостно объявил инженер, который копался во внутренностях сигнальной панели шлюзового люка.
— Вы не видели Волвертона, мистер Бакстер, — угрюмо отозвался Крейвен.
— Так точн’, шкип’р. И ничуть не жалею, — он выпрямился и, расстегнув поясник, извлек три баллончика с бренди. — Думаю, от такого даж’ вы с мичманом не откаж’тесь.
Капитан собирался что-то сказать — скорее всего, о расхищении груза но передумал и молча взял баллончик. В наступившей тишине все трое молча потягивали напиток.
Бакстер небрежно отбросил выжатый контейнер в сторону и вернулся к полуразобранной панели.
— Кстати, мы запустили эту штуку, — сообщил капитан, обращаясь к Граймсу. — И кое-что к ней добавили.
— Добавили, сэр? Как?
— Теперь она будет сигналить не только им, но и нам. Как только устройство на вражеском фрегате откликнется, зазвенит зуммер — над этим как раз работает мистер Бакстер — и замигает красная лампочка. Так что мы будем предупреждены заранее.
— Все буд’т в порядке, шкип’р, — бодро откликнулся инженер.
— Благодарю, мистер Бакстер. А сейчас, если вы не возражаете, мне надо сказать несколько слов мистеру Граймсу наедине.
— То’ко не слишк’м пинайте его, шкип’р.
Бакстер с видом заговорщика подмигнул Граймсу и вышел из рубки.
— Мистер Граймс, — строго и серьезно заговорил капитан, — сегодня можно сказать, в самом начале вашей карьеры — вы получили урок, который не всякому доводится получить, вы убили человека — да, да, я знаю, что ненамеренно — и Вам посчастливилось увидеть конечный результат ваших действий. Многие из нас были убийцами. Многие нажимали кнопки, но ни разу не видели, что происходит на другом конце траектории снаряда. Возможно, люди, разрезанные лазерным лучом, выглядят не столь ужасно, как мистер Волвертон но, уверяю вас, это тоже не самое приятное зрелище. Бывает, они умирают столь же медленно и мучительно. Теперь вы видели насильственную смерть, мистер Граймс. Скажите, у вас еще не пропало желание играть на боевой волынке?
— А как выглядели тела на этом корабле, капитан? — спросил Граймс — и тут же, вспомнив, что среди них была женщина, которую Крейвен любил, обругал себя за бестактность.
— Не слишком привлекательно, — почти прошептал капитан.
— Я сыграю на боевой волынке, — решительно сказал Граймс — В вашу честь.
«И в честь Джейн Пентекост, — добавил он про себя. — И в честь всех остальных… А я?.. Самое скверное — чтоб я знал, чего мне это будет стоить…»
Глава 17
«Эпсилон Секстана» по-прежнему мчался сквозь темные измерения, сквозь пространство и время. Но на борту время не утратило своей власти. Хронометр отсчитывал минуты и секунды, подчиняя этот маленький рукотворный мирок самому могущественному богу Вселенной, в которого верили даже служители науки — Часам. В рубке и двигательном отсеке сменялись вахты, в положенное время еда появлялась и исчезала в желудках людей. Мало-помалу даже промежутки между дежурствами перестали казаться бесконечными. Кто-то нашел шахматы, кто-то достал карты и организовал школу бриджа.
И лишь одному роду развлечений, самому древнему и самому приятному из всех, не уделялось никакого внимания — к великому огорчению Граймса. Много раз мичман заговаривал об этом с Джейн, но она только поднимала его на смех. Он попытался настаивать — но только все испортил. Как заметила сама Джейн, он вел себя точно осел, которому дали попробовать морковку, а потом почему-то отобрали… Наверно, он действительно был ослом. Вот и все.
Что же все-таки произошло? Граймс часами ломал голову, но так и не мог понять. Он был молод и не слишком опытен в отношении женщин — точнее, отношений женщин и мужчин. Но Джейн просто не могла заинтересоваться кем-то другим, пусть даже мимолетно — одним из механиков или тем более псиоником, вялым тщедушным юнцом. Он не верил — и, как ни странно, был абсолютно прав.
«Э.С.» был очень неплохо оборудован для корабля своего класса. Помимо обычного интеркома, на нем была установлена видеосвязь. В случае крайней необходимости капитан или вахтенный офицер, повернув тумблер, мог увидеть, что происходит в любом отсеке корабля. На панели управления большими красными буквами значилось: «Только в случае чрезвычайных обстоятельств». Граймс не знал, каково наказание за самовольное пользование аппаратом на торговых судах — но на военном флоте за такое полагалось позорное увольнение с полным разжалованием. Когда людям — мужчинам и женщинам — приходится долгое время жить и работать в замкнутом пространстве, право на уединение начинает цениться очень высоко.
Граймс дежурил в рубке.
Когда он заступал на вахту, дежурство обещало быть таким же скучным, как и всегда. Все, что требовалось от вахтенного — не заснуть. Граймс не спал. Он пронес в рубку книжку, спрятав ее под рубашкой, и какое-то время развлекался чтением. Затем, по примеру бесчисленных поколений скучающих вахтенных офицеров, принялся за трехмерные крестики-нолики в пространственном модуляторе — правая рука против левой. Левая рука заметно опережала правую, когда услышал характерное дребезжание. Граймс тут же очистил модулятор и посмотрел на панель шлюзовых индикаторов. Ничего. И тут мичман сообразил, что это сигнал интеркома.
— Рубка слушает, — сказал он в микрофон.
— Офицер псионической связи. Я у себя. Я… мне очень плохо, мистер Граймс.
— С чего это вдруг? — саркастически поинтересовался Граймс.
— Я… я задыхаюсь.
— Что-то с вентиляцией?
— Нет. НЕТ. Это похоже на… толстое одеяло, пропитанное ледяной водой… Не можешь двигаться… не можешь кричать… не можешь слышать… Совсем как тогда…
