Павел Шумил - КСАПА ХУЛИГАНКА
Я удивительное подмечаю. Ребятишки на странном языке говорят. Слова, вроде, наши, но они к словам концы из языка чудиков приделывают. Я их легко понимаю, сам так говорю, а старики ругаются. Ксапе говорю - носик морщит:
- В вашем языке времен нет. Одно настоящее, - говорит. - Не того я хотела. Но все лучше, чем ничего.
Охотники за перевал идут, горелый лес проверяют. По гарям трава расти начинает. Но зверья еще мало. Заречные говорят: "Мы на вашу землю не ходим. Зачем нам по вашей земле ходить, все равно зверя нет." Говорят, в этом году девками со степняками меняться будут. Им со степняками теперь дружно жить надо. Мы далеко, а без нашей помощи от них трудно отбиться. Лучше мирно жить. Степняки тоже хотят с Заречными мирно жить, им чубары докучают.
Охотникам опять нужно через день на охоту ходить. Зимой раз в неделю ходили. Привыкли за зиму к холодильнику. К хорошему быстро привыкаешь... Уважаемые люди ГРАФИК составили. Ксапа его на стенке нацарапала. Теперь охотники к ней ходят, спрашивают, кто когда. Некоторые сами разобрались, пальцем по стенке поводят - и знают, когда их очередь. Ксапа показала, где закорючками мое имя нарисовано, я рядом клык нарисовал. Тоже знаю, когда нам с Ксапой идти.
- ... А-а-а! - негромко, но с отчаянием кричит вдруг Ксапа. Я резко разворачиваюсь, перехватывая копье. Прижав кулачки к вискам, Ксапа смотрит в небо над моей головой и кричит. Жалобно и тихонько. Я опять разворачиваюсь. Так резко, что даже шея заболела. В небе летит волокуша.
- Догоним? - спрашивает Фантазер. Ворчун ничего не говорит. Только стучит костяшками пальцев сначала по древку копья, потом себя по лбу.
- Без шансов, - обреченно произносит Ксапа. - Южный склон они уже проверили, а я их пропустила. Теперь снимут северо-восточный склон, там должны быть выходы полиметаллических руд - и уйдут... На годы!..
- Я догоню.
- Клык, им двух часов хватит, а тебе полдня хода.
Но я уже не слушаю. Сбрасываю тушу оленя, все лишнее бросаю, куртку бросаю, одно копье оставляю - и бегу. Сначала спокойно, чтоб втянуться. Но постепенно набираю скорость. Что такое час, Ксапа объясняла. Но сколько это на самом деле, я представляю плохо. Зато помню, сколько мы пережидали чудиков у перевала в прошлый раз. Не так и много, если прикинуть, куда мне бежать... Ритм. Главное - ритм! Войти в ритм - и можно гнать стадо весь день... Как волки. Пока старые и слабые животные не начнут отставать. Размеренно и равномерно... Какое, гнилой корень, равномерно, когда на сопку надо карабкаться!!! Да и нету у меня дня. Два часа всего, сколько бы это ни было... Мох камни покрывает. В таком мху оступиться и ногу сломать - как нечего делать... А главное, зачем бегу? Догоню чудиков, Ксапа с ними уйдет - с кем останусь? Со старой брюхатой Жамах? Дурак я, ой дурак... МИКРОЦЕФАЛ, умом ущербный...
Бегу так, что сердце готово из груди выскочить. На сопку, с сопки, через упавшие стволы перепрыгиваю. Только бы успеть... В боку колет. С детства такого не было. Во рту сухо. Легкие в груди не помещаются.
Успел... Вот она, летающая волокуша. И чудики в ней. Подбегаю, копье отбрасываю, по боку волокуши колочу, руками знаки показываю. Звук от ударов гулкий, незнакомый. Чудики оборачиваются на меня, волокуша перестает гудеть. Успел...
Прозрачный пузырь откидывается вверх. Чудик, что ближе ко мне, наружу вылезает. А я на колени падаю, руками в землю упираюсь. Головой мотаю, легким воздуха не хватает, горло саднит. Совсем ПОПЛОХЕЛО. Честное слово, пока бежал, легче было. И все ксапины слова из головы вылетели. Одни плохие слова остались. Много плохих слов. Но что-то сказать надо, а то чудики на меня как на незнакомую рыбу смотрят.
- БАЛБЕСЫ, - хриплю. - БОЛВАНЫ... Дураки безголовые, МИКРОЦЕФАЛЫ. Щенки слепые. ОБОРМОТЫ. ПИТЕКАНТРОПЫ. Кроты безглазые. ТРОГЛОДИТЫ безмозглые! ПАПУАСЫ. Воробьиные яйца. БАНДАРЛОГИ, медвежьи какашки. - Крою их и по нашему, и по ихнему. И все отдышаться не могу. Слабость такая, что умереть хочется. Если драться надо будет - не смогу на ноги подняться. Но краем глаза вижу, что чудики меня понимают. Потому как рты пооткрывали, а глаза как у рыб - все круглее и круглее. Завладел вниманием. Ксапа говорит, это главное, когда сказки рассказываешь.
- ПИТЬ ДАЙТЕ, - хриплю, и жестом показываю. Один из чудиков, что помоложе, протягивает что-то вроде долбленки, которую Ксапа ФЛЯЖКОЙ зовет. Глоток делаю - чуть не закашлялся. Какой-то горький травяной настой. И слегка рот жжет.
- ЧТО ЗА ПОМОИ? - спрашиваю. - ВОДУ ДАЙТЕ.
- Петр, что у тебя во фляжке? - интересуется тот, который первым из волокуши вылез.
- Кофе растворимый с коньяком.
- Воды принеси.
Они между собой говорят, а я почти все понимаю. Молодой приносит что-то, похожее на обломок толстой сосульки. Но внутри видно, что вода плещется. Хитрая штука, сразу понятно - с сюрпризом. Вроде ксапиного шалашика. Если не знаешь, как открыть, внутрь не попадешь. Возвращаю сосульку молодому, говорю:
- ОТКРОЙ сосульку.
Сам себе удивляюсь. Думал, забыл все ксапины слова, а просто они для меня родными стали. Парень скручивает пенек сверху, мне возвращает. Я беру сосульку. Только что твердая была, а тут в руке сминается, струя холодной воды в лицо бьет, по груди течет. Приятно! Рукой утираюсь.
- ХОРОШО! - говорю. И присасываюсь к горлышку. Почти все выпиваю, что осталось, опять на лицо выливаю. И опять утираюсь. Полегче стало. На ноги поднимаюсь, колени отряхиваю, взглядом чудиков обвожу. Все четверо на меня глядят. Так у нас дети на Ксапу с открытыми ртами смотрят, когда она сказки рассказывает.
- ОСТОЛОПЫ, - говорю. - ВАМ НА волокуше (хлопаю ее по боку, чтоб поняли, о чем речь) ХОРОШО. А МНЕ (тычу себе пальцем в грудь) - ГОНКИ ПО ПЕРЕСЕЧЕННОЙ МЕСТНОСТИ. ТАМ (ткнул пальцем в небо) КАМНЕЙ НЕТ, СОПОК НЕТ, ЛЕСА НЕТ. Я НЕ горный козел, ЧТОБ ЗА ВАМИ ПО СОПКАМ БЕГАТЬ.
Один из чудиков морщится, будто горькую ягоду съел, другой черную штуковину ко рту подносит, говорит вполголоса:
- Доложи на базу, непредвиденная чрезвычайная ситуация. Встретили аборигена, вступили в контакт... Нет, он по-нашему говорит... Какие, к черту, шутки? Да, буди начальство... Мне плевать, хоть президента!.. Еще два слова, и я добьюсь, чтоб тебя уволили... Да, с акцентом, но не хуже тебя говорит!.. Да, образованный. Киплинга читал... Потому что нас бандарлогами обозвал... Еще микроцефалами и питекантропами... Нет, одет как абориген, копье с каменным наконечником... Да, ругает... Нет, без мата. Культурно кроет... Не знаю, за что! Сейчас спрошу. До связи.
Я жду, пока он говорить кончит. Открываю рот... и понимаю, что не знаю, о чем речь вести.
- Я Клык, - тычу себе большим пальцем в грудь. ТЫ? - указываю на того, который первым вылез.
- Вадим, - чудик повторяет мой жест. Потом представляет остальных. - Петр, Артур, Платон.
- КТО СТАРШИЙ? - спрашиваю. Чудики переглядываются, один шаг вперед делает.
- Платон, начальник партии.
- Скажите, вы откуда? - спрашивает Петр. Я даже смущаюсь. Сказать, что наши земли за перевалом, а здесь временно живем? А вдруг тогда они эахотят эти земли занять? Надо сразу дать понять, что долина наша.
- ЖИВУ ЗДЕСЬ, - говорю. На землю под ногами показываю. Потом машу рукой в сторону перевала, - ТАМ...
Чудики кивают, мол, поняли. А я не могу вспомнить, как Ксапу по-настоящему зовут. Помню только, как дразнили. Надо чудиков поскорее с Ксапой свести, она знает, как и о чем с ними говорить.
- Платон, ТЫ БУДЕШЬ ГОВОРИТЬ С Ом-Ксапой. СЕГОДНЯ. ЭТО ВАЖНО. ОЧЕНЬ.
Платон бросает взгляд на остальных, слегка голову склоняет.
- Я готов говорить. Где Омксапа?
Я оборачиваюсь направление показать. Но лес кругом. Не найдут...
- ТАМ РЕКА. ИДИТЕ ВДОЛЬ РЕКИ, ВВЕРХ. СМОТРИТЕ ТУДА (правой рукой показываю), УВИДИТЕ ЛЮДЕЙ.
Чудики головами мотают, спорить начинают. Честно говорю, в этот раз мало понимаю. Петр хочет, чтоб я в волокушу с ними сел, путь показал. Вадим говорит, что МАШИНА ПЕРЕГРУЖЕНА. Кто-то должен остаться. Платон запрещает разделять ГРУППУ. В конце концов Платон снимает с себя, протягивает мне черную штучку на шнурке, в которую говорил.
- Отнеси это Омксапе и щелкни вот тут. Вот так. Здесь замигает. Мы прилетим.
Я вспоминаю, как чудики под водой нашли ксапин амулет и киваю:
- Я ПОНЯЛ. Ом-Ксапа ЖДЕТ ВАС.
Ксапа утверждает, что сказку надо прерывать на самом интересном, загадочном месте. Главное чудик сказал. Он будет говорить с Ксапой.
Киваю еще раз, подбираю копье, махаю чудикам рукой, зачем-то подмигиваю и неторопливым охотничьим бегом двигаю к дому.
В ваме пусто. Ни Ксапы, ни Жамах, ни Мечталки. Мои вещи брошены у постели, значит, Ксапа здесь была. Заглядываю к Мудру, нахожу Фантазера. Опрашиваю малышню, посылают в хыз. Странно. Никто летом в хызе не живет. Очень странно...
Ксапа лежит на нашей постели, зажав ладошки между колен и, конечно, плачет. Тихонько так всхлипывает, только плечи вздрагивают. Жамах сидит рядом, гладит ее по волосам и утешает. Я сажусь спиной к печке, скрещиваю ноги. Молчу и улыбаюсь.
