Павел Шумил - КСАПА ХУЛИГАНКА
- ... Клык, разговор есть.
Нашел время... Очень удобно говорить, когда я тропу по глубокому снегу троплю.
- Слушаю.
- Мы решили сначала между собой перетереть, потом бабам скажем. Сколько полосок твоей чубарке полагается?
Чуть в снег не сел. Моя чубарка...
- Фантазер, с чего ты взял, что она моя? Она такая же моя, как и твоя.
- Значит, три?
Тут я мозговать начинаю. Три - у степнячек. Мы со Степняками не ладим. Заречные от одного слова "степняк" за копье хватаются. Но Лава говорит, Чубары со степняками тоже не ладят. А с нами или Заречными пока не ссорились. Жамах к нам замерзшая и больная пришла, мы ее хорошо встретили. Накормили, обогрели. Две полоски полагается.
- Чубары нам ничего плохого не сделали. Жамах на наших землях дичь не била. Две полоски полагается.
Фантазер смущается.
- Все так. Но когда от Заречных девку приводим, у нее же парень сразу есть. Бесхозные только степнячки с тремя полосками. А если ты от бабы отказываешься, она бесхозная получается. И, как ты ни говори, из степи к нам пришла. Заречные ее на мясо обменяли, как мы у них степнячек меняем.
- Хвост! А ты как думаешь? - окликаю я. Хвост сейчас идет замыкающим. До этого тропил тропу, устал, и ему не до разговоров.
- А мне все равно. Мне своих баб хватает. Как решите, я на все согласен.
- Хвост, так же нельзя. Ты уважаемый человек.
- Говорю же, мне все равно. А Мудреныш говорит, если чубарке две полоски сделаем, все наши степнячки возмутятся. Только дружно жить начали...
- Парни, мне подумать надо, - теряюсь я. Опять закон одно говорит, а люди - другое. Как трудно жить...
- Думай, никто не торопит.
- ... Значит, если ты бабу себе возьмешь, две полоски. А если нет - три, так? - с ходу въезжает Ксапа.
- Ну-у, почти. Если не возьму, много споров будет.
- А хочешь взять? - И смотрит выжидающе. Глаза такие колючие-колючие. Чувствую, если не то скажу, у самого на каждой щеке по пять полосок появится. Вопрос только, что ей надо? Каждая вторая баба сама просит, чтоб охотник степнячку в вам привел. Чтоб самой легче было. Решаю осторожно начать.
- Понимаешь, не нравится она мне. Старовата для меня, и титьки дряблые. И дите у нее непойми чье.
Эх, зря про дите добавил. Сначала Ксапа заулыбалась, а как про дите намекнул, опять мрачнеет, губы кусает. Потом лоб морщить начала, пальцами виски трет.
- Что опять не так?
- Я думала, это только нас касается. А сейчас понимаю, что вопрос СИСТЕМНЫЙ. Тут и зарождение РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО СТРОЯ, и МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, и мать-ОДИНОЧКА, и проблема воспитания детей.
Я только про детей въезжаю. Ксапа давно говорила, что детский сад пора ОРГАНИЗОВАТЬ. Бабы не против, но плохо понимают, что это такое. А Ксапе все некогда...
- Я кое-что придумала, - успокаивается вдруг моя любимая. - Давай самих степнячек спросим. Только пусть это от тебя идет. Объясни им про ваши законы, и пусть они тоже думают.
Не успеваю я возразить, а Ксапа уже кричит на весь хыз:
- Туна! Лава!!! Идите сюда, Клык с вами говорить хочет.
Прав был Мудр. Умеет Ксапа людьми играть. Ведь как получается: Лава с Туной степнячкам наши законы объясняют, сердятся, ругаются на непонятливых. Они для степнячек свои, им верят. Лава с Туной сами хотели бы чубарке три полоски устроить, а теперь доказывают, что две надо. А все потому, что я велел девкам законы объяснить. Ксапа как бы и ни при чем. О том, что это ее задумка, только я знаю. Мудр давно все понял, а я - как ребенок. Голова кругом...
Чубарка мое копье берет (Что за привычка чужое хватать! Сперва Ксапа, теперь - эта...), к Мудренышу идет. Древком о пол стучит и говорит:
- Я охотник, я ходить с тобой на охота!
Мудреныш мокасины на ноги натягивает, кричит:
- Головач, Клык! У нас новый охотник появился. Идем, проверим.
Выходим из хыза, Мудреныш на снежную бабу показывает, что Ксапа с ребятней слепила:
- Это олень. Убей!
Чубарка копье поудобнее перехватывает и лениво так метает. Даже не смотрит, куда копье летит, на Мудреныша смотрит. А копье - точно в цель. До снежной бабы больше тридцати шагов - отличный бросок! В улыбке зубы скалит:
- Я убить олень. Я хороший охотник!
- Убедительно, - говорит Мудреныш. - Головач, что скажешь?
- Скажу, что с копьем от нее больше пользы, чем от Ксапы.
Только Ксапу помянули, она тут как тут. В двух словах объясняю ей, в чем дело.
- МУЖИКИ, у вас совсем головы нет, - обижается на нас Ксапа. Встает перед чубаркой на колено, кладет ей ладони на живот. - А ты, СПИРОХЕТА бледная, куда собралась? Сначала маленького роди, на ноги поставь, потом охотницей будешь.
- Ксапа верно говорит, - одобряет Головач. - Не дело брюхатой за оленями гоняться. Вот еще бы Ксапа так копье бросать научилась!
И, посмеиваясь, охотники идут в хыз. А я - за копьем. Ксапа чубарку за талию обнимает, что-то ей втолковывает.
Вечером, когда мы спать ложимся, Ксапа мне шепчет:
- Милый, пусть пока Жамах твоей женщиной будет. Ты же не будешь брюхатую под себя класть?
- А потом? - спрашиваю я.
- Да что вы, все мужики, такие бабники?!
- Хорошо, милая, я на нее смотреть не буду. Я ее Заречным отдам.
- Издеваешься, да? Я с тобой серьезно говорю.
- А на что мне баба, которую я с собой положить не могу?
Заплакала. Пришлось утешить. Я, кажется, говорил, что когда Ксапа плачет, у нас СЕКС так ярко получается!..
Утром Ксапа затевает нашу постель переделывать. Сама посредине, у печки - чубарка, я с краю. А я еще пару слов узнаю. ФИКТИВНЫЙ БРАК.
Весна наступает. Дни стали длинные, небо голубое, глубокое. А у нас БЭБИ-БУМ подкрался незаметно... Это Ксапа так выражается. Что ни ночь, кто-то из баб рожает. Орет так, что эхо под потолком гуляет.
Ну, не каждую ночь, а через две на третью - точно! А когда никто не рожает, младенцы ХОРОМ воют. Хуже волков, честное слово! Охотники ругаются, бабы глаза в землю опускают. Спать невозможно. Не помню, чтоб в какой год столько малышни было. Конечно, кто-то помер. Две бабы родами, четыре малыша, не все старые до весны дожили. Но общество сильно пополнилось.
Одного пацана Зверь хотел утащить. Ребятня да бабы отбили. Пацана одежка спасла. Мамка по-зимнему укутала. Зверь его, конечно, поцарапал слегка. Но получил кучу детских стрел из луков, жердью промеж ушей, бросил добычу и убежал. Ксапа говорит, у них этого зверя барсом зовут. Охотники ходили по следам, долго гнали, но не догнали. Зверь в горы ушел.
Снег начинает таять, у Ксапы новая забота. Да такая, что всех встревожила. Если стенка в воде подмокнет, рухнуть может. Оказывается, глину обжечь надо было. Но Ксапа первый раз в жизни хыз ставит, опыта нет, вот и...
Мы, конечно, не замерзнем. Весной и в ваме тепло. Но стенка придавить кого-то может. Да и жалко. Строили-строили, а она упадет...
В общем, всем обществом отгребаем снег подальше от хыза. Зимой стену снегом обкладывали, теперь - наоборот. Канавки для ручейков в мерзлом грунте как дети долбим. Ксапа говорит, это МЕЛИОРАЦИЯ. Малышня в восторге. Старики - тоже. Охотники смеются, говорят, все лучше, чем плач грудничков в хызе слушать. Ксапа думала, ругаться будут, а всем весело.
Река стала полноводной, бурной. Вода холодная, быстрая. Только по мосту перейти можно.
Снег сошел, Ксапа тоскует. Уходит куда-нибудь, где ее никто не видит, садится в укромное местечко, чтоб ветер не задувал, и часами на солнышке греется, в небо смотрит. Нет, когда наша очередь подходит, на охоту ходит исправно. И обязанности по хызу исправно выполняет. Только охотники вновь вамы разбивают. В хызе лишь вечером собираются, чтоб сказки послушать. Много времени на "потосковать" остается...
Сначала думал, само пройдет. Не проходит. Жамах говорит: "Ксапа тоскует. Сделай что-нибудь, ты мужчина".
Разыскиваю ее засидку, сажусь рядом. Ксапа ко мне придвигается, голову на плечо кладет. Вместе сидим, тоскуем. Долго сидим...
- Ты своих ждешь? - спрашиваю. Головой качает.
- Геологи в поле весной не ходят. Если придут, то летом. Может, этим, может, следующим. Может, вообще через десять лет... Не так я свою карьеру планировала.
И опять молчим.
- А точно придут? - спрашиваю я, когда молчать уже невмоготу.
- Точно. Мы не вернулись, значит, квадрат не закрыт. А здесь два месторождения, которые можно открытым способом разрабатывать. Одно там, где мы разбились, второе в дальнем конце долины. Мы не успели туда слетать. Месторождения небольшие, но богатые. Пионерам на первое время хватит. Аэросъемка показала, что люди в этой долине не живут.
- Через два года мы из этой долины уйдем. Далеко идти придется.
- Вот именно.
И опять молчим. Не то я сказал.
- Чего-то я не пойму. Ксапа, ты говоришь, что в дальний конец не летала. Это тебе Головач рассказал про это... Как его?
Улыбается грустно.
- Нет, Головач на геолога не учился. Мы в общих чертах знаем, что где искать. Тут долгая история. В общем, наш мир очень похож на ваш. Помнишь сказку про круглую Землю? Это не сказка. Мир на самом деле круглый. Мы научились попадать то ли в параллельные миры, но в глубоком прошлом относительно нашего мира, то ли в глубокое прошлое своего мира. Ученые с этим до сих пор разобраться не могут. Да это и не важно. Главное, нащупать мир в прошлом очень сложно. Очень-очень! Зато, если нащупал, маяк закинул - все, мир твой! Второй раз в него попасть - дело техники. Понимаешь? Трудно только первый раз.
