Павел Шабарин - Последний инженер
Всю обратную дорогу он провел в раздумьях, что будет лучше — нарвать для Анны степных цветов или вырезать ее портрет из кости, а может быть, камня. Или даже вырезать портрет и украсить его цветами?
Наверное, стоило обратиться за советом к Артуру, но с речевым аппаратом Питера время, нужное на то, чтобы сформулировать вопрос, заняло бы всю оставшуюся дорогу.
До дома оставалось не больше пяти минут пути, когда Питер заметил что-то неладное.
Следы. Артур не мог увидеть их своим обычным человеческим зрением, но для Кузнечика они были повсюду — остаточное тепло на камнях и песке, микроскопические частицы, витающие в воздухе, запах.
Питер взял Артура за плечо: «стой!» — сказал он этим жестом. Затем приложил длинный палец к клыкам — «тихо». Вслушавшись в ночь, Питер не услышал ничего необычного. Это и насторожило его больше всего.
Резким, бесшумным движением он ушел в сторону от Артура, чтобы взобраться на ближайшую скалу, а затем перескочить с нее на следующую. Вскоре он оказался прямо над своим домом.
Там было пусто. Следы были повсюду, и он уже хорошо знал, чьи это следы. Выродки. Судя по всему, их тут побывало с полсотни, но особых разрушений не было видно. Выстрелов Питер не слышал, а значит, отец успел укрыться в убежище и все в порядке. Подвал надежно закрывался изнутри. Там были их генератор, источник воды, склад продовольствия и оружия. При желании там можно было жить хоть целый год.
Выродки — шумные твари, пыхтят, постоянно жуют, рычат друг на друга. Сейчас было тихо, а значит, они все ушли. С легким сердцем Питер спрыгнул вниз.
Нет. Что-то не так.
Ему уже приходилось много раз сталкиваться с выродками, он легко читал каждый их шаг по следам. Но сейчас их движение было необычным, неестественным для диких зверей… организованным. Длинная, извилистая полоса холода пересекала все остальные следы. Такие полосы оставляют змеи. Но если так, то в этой змее было как минимум пять метров длины.
Поутихшее в Питере беспокойство стало еще сильнее. Он рванул к убежищу, сметая все на своем пути, повернул хитро спрятанную в стене ручку, дернул дверь на себя и вверх… она открылась.
Дверь должна была запираться изнутри. Ни отца, ни Гайки в убежище не было.
Сердце его заколотилось в груди с бешеной скоростью, из горла непроизвольно вырвался звериный рык, а все мускулы напряглись, будто перед прыжком. Это было последнее, что он запомнил.
Когда все закончилось, Питер обнаружил себя валяющимся посреди двора и беспомощно воющим. Вокруг царила настоящая разруха. Одна из стен дома оказалась проломлена, холодильник валялся на другой стороне двора, а от одного из сараев остались только доски. Все это сделал он сам в порыве ярости.
— Сейчас тебе стоит успокоиться, — услышал Кузнечик голос Артура. Тот сидел прямо над ним, похоже, нисколько не опасаясь. — Прибереги свою злость для выродков.
Артур заряжал помповое ружье Гайки.
— Тут нигде ни пятнышка крови. А это значит, твой папа и моя подруга, скорее всего, живы. Мы найдем их и спасем. — Он положил руку на «лицо» Питера, горячая пятерня отобразилась на сенсорах. — Если я не прав, то мы вместе освежуем всех этих ублюдков. Это я тебе обещаю.
С этими словами он встал на ноги и передернул затвор ружья, затем добавил:
— Пора идти.
ГЛАВА 4
Лошадей они встретили на рассвете. Точнее, это Бэтси и Роуз встретили их. Старушка Роуз следовала за куда более сильной и умной лошадью. Та, видимо, сначала увела ее в безопасное место, а затем, когда все кончилось, вернулась обратно. Артур мало знал о внутреннем устройстве этого кибернетического чуда, но каким-то образом машине удалось отследить их с Кузнечиком путь от самого дома. Решение догнать хозяина, видимо, основывалось на том, что машина понимала: Артур единственный, кто сможет ее починить в случае поломки.
Он не стал смотреть в зубы подарку судьбы и, оседлав Бэтси, нагрузил Роуз своим немногочисленным багажом.
Так он наконец-то сумел сравняться в скорости с Кузнечиком. Тот бежал впереди, читая следы выродков и выбирая маршрут. Когда взошло солнце и они покинули скалистые равнины, вырвавшись в степь, Артур наконец-то и сам смог различить следы на глинистой почве.
Он, правда, ни черта не понимал в этом деле. В его понимании, тут было просто натоптано. Кузнечику же следы, видимо, говорили о многом — о количестве тварей, о скорости их передвижения и даже о том, что они несут на себе какой-то груз, который уже раза три пытался от них сбежать. Артур пообещал себе, что, когда это все закончится, он найдет время на то, чтобы усвоить хотя бы пару навыков, необходимых для выживания в пустоши.
Артур не совсем понимал, что ему пытался объяснить Кузнечик на своем непонятном языке, состоящем из жестов и обрывков слов, но он догадывался, что, если они немного поднажмут, у них появится шанс догнать чертовых похитителей.
Не вышло.
Следы начали рассеиваться, и Артур с Кузнечиком увидели в отдалении черную полосу каньона, расчертившую степь второй линией горизонта.
Они остановились. Роуз заметно нервничала, перебирала копытами, разворачивалась на месте, дергала головой, но не покидала лидера своего микроскопического табуна. А Бэтси уже жевала что-то, что было похоже на сухой кустарник, сохраняя при этом полнейшее спокойствие.
Артур обратился к Кузнечику:
— Как думаешь, сколько их там?
Тот повел головой, и под пластиной открылись две уродливые ноздри.
— Мно-о-о-о-го-о-о, — произнес Кузнечик, выдыхая.
…Свет включился неожиданно и ослепил Гайку.
Когда ей наконец-то удалось проморгаться, она увидела Берга, за спиной которого захлопнулась дверь, на руках у него было чье-то тело, завернутое в ткань. Берг только кивнул ей, давая понять, что все в порядке, и сразу отнес тело на кровать.
Помещение, в котором они оказались заперты, выглядело как самая обычная комната. Тут, конечно, не имелось окон, а стены были сделаны из металла, но стояли кровать, шкаф и прочая мебель. Все выглядело… древним.
Берг снял с тела покрывало, и, присмотревшись, Гайка поняла, что оно принадлежит девушке-выродку. Именно так, девушке, не самке. В ней, на удивление, было очень много от человека, хотя немало и от животного. Своими круглыми ушами, черным носом-кнопочкой и хвостом она больше всего напоминала мышь. И мышь эта дышала. Шерсть покрывала ее тело лишь частично — она была на ногах, руках и спине, оставляла открытыми лишь маленькую, довольно аккуратную грудь и плоский животик. К своему удивлению, Гайка отметила про себя, что слегка завидует фигуре этого создания. Ее собственная грудь была куда больше и порой создавала ненужные неудобства, а плоский животик… эх…
— Вот и причина нашего похищения, — просто сказал Берг.
С час назад одна из тварей, похожая на змею, пришла, а точнее, приползла к ним в камеру. Тварь была разумна и умела говорить, что совсем не вязалось с ее внешним видом — человеческое туловище, покрытое золотистой чешуей вместо кожи, заканчивалось огромным змеиным хвостом. Такая же тварь (а возможно, и та же самая) возглавляла стаю выродков, похитивших их с доктором. Когда тварь говорила, она растягивала шипящие звуки и обнажала два пропитанных ядом клыка. Все, что Гайка поняла из ее речи, было для нее весьма неутешительным. Берг являлся для выродков очень ценным ресурсом, и причинять ему вред они не собирались, так что, если доктор ослушается или попытается сбежать, калечить и убивать будут Гайку. Немного поговорив, тварь увела Берга с собой, и его не было где-то с час или около того. Все это время Гайка провела в темноте.
— Чего они от нас хотят? — спросила она Берга.
— От меня, Аннушка, от меня… — вздохнул доктор, — у них тут вроде как кастовая система, понимаешь. Каждая каста — отдельный биологический вид. Обычные выродки, которых ты и я видели и раньше, — воины. Эти змеи — патриархи, они имеют власть над воинами. Еще есть рабочие, они сами по себе, обеспечивают работу комплекса и никому не подчиняются.
— Комплекса? — не поняла Гайка.
— Это станция, — Берг развел руками, — причем очень большая, целый модуль, наверное. Тут были и оборудование, и капсулы с людьми… ну, точнее, не совсем с людьми, — Берг тяжело вздохнул, — именно это и хотел уничтожить Гермгольц… вмешательство в геном человека. А наш дорогой Артур, чтоб его со всеми остальными, спас и этот цирк уродов.
— Он спасал всех. Откуда же ему было знать, кто тут выродок, а кто обычный человек? — возразила Гайка.
— Да уж, тогда было не разобрать, — пожал плечами Берг. — Ладно. Концов уже не найти, так что давай, как и раньше, обвинять во всех грехах первый эшелон. Это они начудили, не Артур.
— Я просто хочу знать, чего эти твари хотят, — повторила свой вопрос Гайка.
— Так я же начал объяснять, — забубнил Берг, — патриархи умеют управлять только воинами. У тех стадный инстинкт, вот они и идут за тем, кто сильнее. А вот с рабочими у патриархов не ладится. У тех… как бы это сказать… один ум на всех, единый разум. Управлять ими невозможно. Они производят пищу, энергию, делают все, чтобы выродки могли существовать в своем замкнутом мирке. Так было с самой высадки, но с годами воинов стало слишком много. Станция уже не может их прокормить, вот они и выбираются в «дальние земли», то есть в наши края, на охоту. Но это еще не все. Выродки-воины голодают и в качестве корма используют рабочих. Если так будет продолжаться и дальше, то выродки смогут прожить в изоляции не больше года, затем…
