Павел Шабарин - Последний инженер
— Хорошо, — произнес он, закончив работу, и не без радости рассмотрел свои обновки. Впервые за длительное время его улыбка была искренней.
— Хей, босс! — раздался голос Здоровяка Винни и отвлек от приятных мыслей.
— Что? — грубо отозвался Джек-Джек.
— Они ушли, — выпалил Здоровяк, ворвавшись в мастерскую и чуть было не снеся своей тушей один из верстаков.
— Кто ушел? — не понял Джек-Джек. — Что, кто-то свалил без нас?
— Да нет, босс. — Здоровяк чуть ли не смеялся. — Выродки ушли. Хоп, и нету!
Джек-Джек не поверил своим ушам. Он взял револьвер со стола и, оттолкнув Винни в сторону, вышел в главный зал. Быстрым шагом направился к входной двери, у которой уже толпились практически все его люди. Стоял шум, наемники громко переговаривались между собой.
— Так, — произнес Джек-Джек и открыл смотровое окошко, держа револьвер наготове.
Несмотря на поздний час, оказалось довольно светло, — ночь была звездной. Все, что смог разглядеть Джек-Джек, это кузовы своих машин.
— Фонарь, — просто скомандовал он, и через секунду в его руке оказалась добротная спиртовая лампа.
Джек-Джек медленно открыл дверь и выглянул наружу. Тишина. Он сделал шаг вперед, и в нос ему ударил резкий запах гниения, смешанный с вонью испражнений. Внимательно осмотревшись, он не обнаружил ничего, кроме останков подстреленных им, а затем сожранных сородичами выродков. Пусто. Они и правда ушли.
Джек-Джек выругался и вернулся в мастерскую.
— Ну что там, босс? — спросил Девять Пальцев.
— А ты сходи посмотри. — Джек-Джек холодно улыбнулся. — Так, джентльмены. Мы хорошенько отдохнули, пора поработать. Пакуем вещички и сваливаем.
Люди Джек-Джека помрачнели, и он это заметил. Нехорошо выглядеть в их глазах врагом. Джек-Джек подпустил дружелюбия в свою улыбку.
— Думаю, что парочка выродков могла остаться снаружи. Глупо идти на улицу ночью, да к тому же не подготовившись как следует, — произнес он и увидел, как приободрились его люди. — Хей, и потушите немедленно эту лампу! Я, пожалуй, пригублю того, чем ее заправили!
Наемники весело загоготали, а Джек-Джек мысленно проклял их всех, сделав вид, что действительно пьет технический спирт. Ночь предстояла долгая.
Стояла звездная ночь. Уже давно перевалило за полночь, и Артур, то и дело зевая, проклинал свое решение выбраться на эту «прогулку».
Следовать за Кузнечиком было крайне утомительно. Его длинные, мускулистые, изогнутые назад ноги были просто идеально приспособлены для бега по пересеченной местности. Казалось, они сами несли вперед, и Кузнечик забывал, что он идет не один. Поначалу Артур пытался держать темп своего новоявленного проводника, но эта задача оказалась непосильной. Кузнечик убегал вперед и скрывался где-то в скалах, чтобы через несколько минут появиться совершенно с другой стороны. Так повторялось раз от раза. При всем при этом наглый тип, вернувшись, начинал жестами и даже легкими толчками (не чета вчерашнему!) поправлять Артура, дескать, тот за время его отсутствия совсем сбился с пути. Все четче и четче в голове Артура вырисовывалось воспоминание о вчерашнем пинке, который он дал Кузнечику между ног, и мысль о том, что его стоило бы повторить.
Чудище это уже не казалось столь «страшным» и даже, что удивительно, отталкивающим. Дело состояло вовсе не в том, что… Питер… был, по сути вещей, безобидным дурачком, нет. Дело заключалось в его отце. Они с Артуром никогда не были настоящими друзьями, но знали друг друга хорошо. Проводили много времени в одной компании, посещали одни и те же занятия. Берг оказался последней ниточкой, связывающей Артура с прошлым, с теми счастливыми днями, когда он чувствовал себя в безопасности, когда ему не приходилось думать о том, как выжить, и Артур невольно переносил свою симпатию к коллеге-инженеру на его сына.
Когда же Артур узнал историю возникновения этой странной семьи, его отношение к Кузнечику окончательно определилось как хорошее. И этому не могли уже помешать ни странный вид, ни диковинные повадки, ни то, какое раздражение он вызывал у Артура своим поведением. Даже тот факт, что вчера вечером Кузнечик выбил из Артура всю душу, чуть было не переломал ему ребра, а затем хотел порезать острыми когтями на мелкие кусочки, не мог изменить хорошего отношения.
Историю эту Артур, к слову сказать, находил весьма интересной, и если бы он не знал Берга, еще и весьма неправдоподобной. Но повода не доверять старому знакомому он не имел.
Берг встретил свою будущую супругу двадцать лет назад в Осенней кварте, «на другой стороне света», как он выразился. Тогда молодой еще инженер странствовал по миру, помогая всем, кто встретится ему на пути. Будучи микробиологом и хорошим врачом, он заработал себе прекрасную репутацию во всех уголках света. Именно поэтому, когда в Сентябре началась эпидемия, каждый день уносившая жизни десятков людей, глава города — султан, как его назвал в своем рассказе Берг, послал своих людей за знаменитым «древним лекарем». Условия были простые: если Берг сумеет победить «черную болезнь», то ему будет выплачена солидная денежная сумма и в придачу отдана в жены дочка этого самого султана. Если же он не справится, ему гарантировали страшную и, по заверениям султана, крайне медленную смерть. Берг согласился с условиями. Через месяц с лишним упорного труда он наконец-то сумел найти лекарство и побороть эпидемию. Смеясь, он рассказывал, что в последний момент подумывал о том, чтобы выбросить лекарство, так как не знал, какая участь страшнее — медленная, полная мучений смерть или женитьба на султанской дочке. В результате он забрал деньги и сбежал с собственной свадьбы вместе с симпатичной дворцовой служанкой, которую первой вылечил от болезни.
Об их счастливой семейной жизни Берг особо не распространялся. Вместе уехали в другую кварту, построили дом и, когда все утряслось, решили обзавестись детьми. Вот только с этим у них все сложилось неважно. «Черная болезнь», пусть и была вылечена, успела повредить внутренние органы несчастной женщины. Деформация была незначительной, и без специального оборудования Берг не сумел ее вовремя заметить.
Мать не смогла пережить роды, а Питер родился с серьезными отклонениями. Будь его отец кем угодно, но не Фердинандом Бергом, погиб бы и ребенок. Инженер сумел поддерживать жизнь в новорожденном достаточно долго для того, чтобы найти способ спасти его от неминуемой смерти.
Подобно сделке с дьяволом, технологии первого эшелона предлагали чудесное спасение, но требовали за это чудовищную цену. Берг согласился с условиями.
Сначала он заразил Питера рукотворным вирусом-бактериофагом, который сожрал и полностью подменил его иммунитет, а также наделил своего носителя способностью регенерировать поврежденные ткани. Самым длительным процессом, по словам Берга, было купирование вируса — его создатели планировали буквально «заразить всех здоровьем». Выживаемость в случае такого заражения была чудовищно мала. Зато счастливчик, сумевший перенести заболевание и не умереть (с вероятностью один к семидесяти девяти), мог впоследствии никогда не беспокоиться о своем здоровье. Питер оказался этим самым счастливчиком. Нельзя сказать, что это была чистая удача — ключевую роль сыграл талант отца-микробиолога, подготовившего его организм к заражению.
Артур, конечно, поинтересовался, не заразен ли Кузнечик и не опасно ли находиться с ним рядом. На что Берг ответил, что для заражения придется выпить как минимум пол-литра крови Питера, и раз сам он до сих пор жив, проведя с сыном столько времени и покопавшись в пропитанных вирусом внутренностях, то вероятность заразиться крайне мала.
Когда благодаря вирусу отторжение тканей перестало быть проблемой, Берг заменил деформированные кости сына полимерными, а поврежденные органы искусственными имплантатами. Артур вздрогнул, когда осознал, что до возраста пяти лет Питер жил прикованным к операционному столу, а его жизнь была непрекращающимся хирургическим вмешательством.
Кое-какие функции организма удалось сохранить почти в первоначальном состоянии, например репродуктивную. Но кое-какие пришлось изменить специально, чтобы подстроиться под новую систему. А кое-что так и не удалось восстановить. Например, Бергу не удалось восстановить зрение, и он создал для сына альтернативную систему восприятия, использовав для этого сенсорный модуль своего ГОРАЦИО. «Видел» Кузнечик как раз своей металлической пластиной на лице. Артур почувствовал вину, когда понял, как, наверное, неприятно было Питеру от того выстрела.
Атрофированные за годы неподвижной агонии мышцы Берг восстановил, вживив в них волокна, добытые из экзоскелетной ткани своего скафандра. Это сказалось на строении всей мышечной системы и соответственно скелета. Ткани срастались очень быстро и порой совсем не так, как хотелось бы Бергу. В результате Кузнечик приобрел свою неповторимую фигуру.
