Андрей Левицкий - Осознание
В лесу ощущение враждебности ослабло, и Егор подумал, что причина тревоги – багряное небо. Когда кроны деревьев скрыли его от глаз, стало легче.
Кстати, как там Линза… Атила нащупал ПДА в подсумке и собрался достать его, но ноги подкосились, перед глазами потемнело. Затошнило, в уши будто натолкали звенящую вату. Чтобы не упасть, он схватился за ближайший ствол, прижался к дереву. Возникло ощущение, будто его пытаются выключить, как электроприбор…
Голос Яны донесся гулко, издалека:
– Эй, что с тобой? – она потрясла Атилу за плечо. – Слышишь?
Ушедший вперед Картограф вернулся и сказал:
– Нам нужно спешить. Мутанты уже близко.
Атила кивнул, сглотнул и оттолкнулся от дерева. Перед глазами медленно светлело, словно кто-то крутил верньер, добавляя яркость. Вот в бурой темноте обозначились стволы деревьев, силуэты людей, вот уже можно рассмотреть оружие в их руках и листья кустов…
Большой настороженно озирался, подняв автомат. Яна стояла рядом, в глазах плескался испуг.
Беспокоится? Приятно… Атила помотал головой и прохрипел:
– Все… Все в порядке. Сейчас, иду…
Девушка заглянула ему в лицо:
– Давно ты в игре?
– Часов двенадцать, не больше. – Он сделал осторожный шаг, другой. Голова больше не кружилась, только немного тошнило.
Яна, видимо, вспомнила, что учится на врача, и решила составить анамнез:
– Что используешь, какой костюм?
Егор покосился на нее. Говорить, не говорить? Если в течение нескольких часов он не выйдет из игры, все равно они узнают, что он – инвалид, жалкая неполноценность.
– Что? – беспокойство Яны казалось искренним. – Опять плохо? Что на тебе за костюм?
Атила признался:
– «Экстра».
Яна моргнула, отшатнулась, но быстро справилась с эмоциями и попыталась сделать вид, что все хорошо. Противно за ними наблюдать, когда они лицемерят и делают вид, что перед ними не калека, а здоровый человек! Особенно когда они пытаются улыбнуться, хлопают по плечу и, глядя в сторону, говорят виновато: «Не переживай, все наладится».
Картограф повернулся. Вот у кого виртуозно получается скрывать свои чувства! Большой непонимающе переводил взгляд с одного лица на другое, он просто не знал, кто использует «Экстру».
– Может, все-таки пойдем? – спросил он.
Атила не выдержал:
– Да, я инвалид, калека. В реале ходить не могу… Не ваше дело, короче. – Он отошел от дерева. – У меня все хорошо, оставьте жалость при себе. Все, идем, мне уже лучше.
Тогда Яна, решив разрядить обстановку, напала на Большого:
– Ну че вылупился?! У самого-то, наверное, немецкий «Грюндиг» с вентиляцией, дренажом – все дела!
– Да не, я… – начал тот растерянно, но Атила перебил его:
– Идем, мне действительно лучше.
Когда он зашагал вслед за Картографом, Яна догнала его и деловито спросила:
– А чем ты оболочку «зарядил»?
– Питьевая кассета с двумя литрами энергетика и «памперсы».
Она вздохнула:
– Негусто. Как медработник заявляю: если за двое суток не выйдешь из игры, потеряешь возможность двигаться. Третьи сутки будут решающими – точка невозврата, когда тело в костюме без подключенных к нему систем жизнеобеспечения начнет быстро обезвоживаться и преть.
Большой, слышавший ее, возопил:
– Но до болот за двое суток не дойти! Вы че, свихнулись?! В этом же весь смысл Зоны – тут даже короткие расстояния медленно проходишь… Кстати, странно, почему мы на аномалии почти не натыкаемся, в чем дело?
Все посмотрели на Картографа, а тот шагал себе молча, цепляя траву полами плаща. Егор, обрадованный возможности перевести разговор на другую тему, окликнул его:
– Картограф! А это, случаем, не ты аномалии вокруг нас гасишь? У тебя какой-то особенный чит?
– Не гашу, а веду вас путями, где аномалий нет, – равнодушно отозвался Картограф. – В Зоне есть свои тайные тропы… Попадем к Знахарю ночью. Я доведу.
– Как – этой ночью? – то ли восхитился, то ли возмутился Большой. – Невозможно!
Яна покачала головой:
– Хорошо бы, да что-то не верится.
А Егор молча шел за Картографом. Он откуда-то знал: как этот человек сказал, так и будет.
Усыпанный хвоей мох пружинил под ногами, кусты хватали за рукава и куртку.
Лес впереди поредел и расступился перед невысоким холмом, поросшим ярко-зеленым мхом и редкими кустами. Картограф направился вверх по склону.
Скошенная вершина холма с углублением, заполненным черной водой, напоминала кратер. Атиле тут не нравилось, хотя, наверное, здесь не опасно, раз Картограф спокойно расхаживает.
Впереди за деревьями тянулась широкая балка. Оглядевшись и достав планшет, Большой сказал:
– Все равно помехи, карты не видно.
Картограф с Яной уже шли дальше, и Егор направился следом. Сзади донеслось бормотание Большого:
– Странно, но раньше в этом месте ничего похожего не было. Батя, а ты, слушай… Стойте, меня подождите!
Раздался шелест – Большой поскользнулся и съехал на животе, выставив вперед руки, пока не уперся ими в камень. Вскочил, обогнав Атилу, зашагал рядом с Картографом.
– Слушай, Картограф, откуда ты эти свои тропы знаешь? Вот не помню я холма! У меня ж данные по локациям самые свежие в планшете, но ваще ничего не сходится. Почему нам именно сюда нужно, а не в другую сторону? Судя по компасу, – Мишка махнул вправо, – болота там. А овраг, – он указал вперед, – в противоположном направлении тянется. И потом…
Мишка вдруг остановился и уставился на склон, где из зарослей кустарника, между двух рябин торчала покосившаяся трансформаторная будка – терминал.
– Надо проверить! – он рванулся к будке. – Эй, погодите, не спешите – вдруг оно заработало!
– Ничего не получится, – отрезал Картограф, но все же остановился. – Только время потеряем. Нам лучше поторопиться.
Большой на бегу крикнул:
– Я быстро!
Но, не добежав до терминала, он вдруг упал, прижав ладони к вискам. Атиле в темя будто раскаленная спица вошла – такая острая была боль. Он упал на колени, разинув рот в беззвучном крике. Застонала Яна.
Это не та слабость, что накатила на него в лесу, – нечто совсем другое. Проблема не с его телом, оставшимся на диване в квартире. Он знал – причина в самой игре, ведь остальным тоже плохо.
Так уже было. Боль схлынула внезапно, как и началась, оставив лишь слабость. Егор с трудом выпрямился, морщась и потирая лоб. В пустой голове звенело, руки дрожали.
Большой тоже встал, и тут дверца терминала распахнулась. Наружу выскочил игрок в коричнево-желтой куртке, с обрезом наизготовку. Мародер! Большой потянулся к автомату, но ствол обреза был нацелен ему в грудь.
Сейчас выстрелит!
Картограф, которого внезапный приступ миновал, среагировал быстрее всех: сунул руку в походную сумку на бедре и бросил в мародера блестящий цилиндр.
Атила заметил за массивным стволом дуба второго игрока в коричневой куртке.
Через миг он понял, что цилиндр на самом деле – «сборка». Боевой чит, где совмещены функции различных аномалий и артефактов. Срабатывают они одновременно. Сейчас в мародеров полетела «пеленалка».
На всякий случай Егор повалился в траву. Пространство зарябило помехами, завибрировало, воздух будто уплотнился, перехватило дыхание, а потом наступила легкость. Когда Атила выпрямился, упавших мародеров спеленал полупрозрачный кокон.
Поднявшегося из травы Большого трясло так, что ствол автомата ходил ходуном.
– Они ж меня… Меня по-настоящему убить могли! Вы понимаете? – Он ощупал себя. – Мы ведь всегда знали, что в игре убийство не настоящее, но сейчас… Я б умер, ваще умер!
Яна медленно обошла «коконы» с мародерами, удивленно разглядывая их. За полупрозрачными стенками застыли лица, искаженные гримасами боли.
Картограф молча направился в будку, достал из сумки небольшой пульт с кнопками, распутал проводки и подключил к терминалу.
Атила стал у него за спиной, чтобы видеть, что он делает.
– Ты только что Большому сказал: выйти из игры не получится. Тогда сам зачем пытаешься?
– Хочу кое-что проверить, – ответил тот.
– Что с ними? – спросила сзади Яна, и он обернулся. – Умерли?
Картограф покачал головой.
– Нет, – откликнулся Атила, – я с «пеленалкой» уже сталкивался. Пролежат пару часов, пока коконы не исчезнут, потом встанут и пойдут себе. Мишка, ты в норме?
Тот лишь махнул рукой в ответ. Из будки вышел Картограф с пультом в руках. Лицо у него было, как всегда, бесстрастное.
Атила спросил:
– Ну что, не заработало?
– Ничего, наладим, – буркнул Картограф.
Он подключил к пульту наушники, нацепил на нос электронный монокль и воткнул его штекер в разъем пульта. И широко зашагал дальше, на ходу щелкая по кнопкам. Решив, что их странный провожатый меняет что-то в коде чита, Атила пошел рядом. За спиной сопели догнавшие их Мишка и Яна.
– Почему они на нас напали? – вновь заговорил Мишка.
Ответила Яна:
– Прибарахлиться хотели, что же еще.