Константин Кривчиков - Кремль 2222. Тобольск
Силен был монстр, но и Павел не лаптем щи хлебал. И без того бесформенные глаза мута едва не вывалились от напряжения, когда Сновид надавил на копье. Казалось, осм уже изнемогал, держась из последних сил. И все-таки сумел отвести острие наконечника от груди. При этом изловчился отбить палашом удар меча. Курсы фехтовальщиков заканчивал, не иначе, хер хоммучий.
И тут подоспел Ванька со свои бердышом. Резкий взмах, и отсеченная по локоть лапа мутанта повисла на древке копья, так и не разжав ладонь. Одного не рассчитал Бугай – своей силы и расстояния до днища биоробота. Клинок бердыша пробил проржавевший лист некогда стальной обшивки и застрял в ней. И это обстоятельство подарило израненному осму шанс.
У мута оставались целыми лишь две конечности из четырех. Из обоих хлестала кровь, ежесекундно забирая силы. Его с двух сторон атаковали враги. Но он не сдавался, потому что не умел этого делать. Но умел убивать, до конца сражаясь за свою паскудную жизнь.
И сейчас осм сделал то, что, наверное, никогда не пришло бы в голову человеку. Он взмахнул обрубком лапы и брызнул кровью в лицо Павлу. Тот непроизвольно отдернул голову и зажмурил глаза. Рефлекторно зажмурил, на мгновение. Но его хватило осму, чтобы рубануть Сновида по руке палашом.
Удар пришелся в локоть. Нет, осму не удалось перерубить его. Спасла броневая пластина на кольчужном рукаве, да и сам удар получился не таким уж и мощным. Но рука Павла онемела, и он выронил меч. А осм – живучая тварь – уже замахивался для очередного удара.
Сновид не позволил его нанести. У него оставалось в распоряжении копье. И он вонзил его наконечник в открытую подмышку осма – с такой силой, что пробил плечевой сустав мутанта насквозь. Осм не сумел удержать палаш в парализованной лапе, и тот с глухим стуком упал на землю.
Павел выдернул наконечник и отвел копье назад, готовясь провести разящий, смертельный удар. Казалось, судьба поединка решена. Но лишь казалось. Мут сопротивлялся до конца, выжимая максимум из себя и своего, вроде бы безнадежного, положения. Он сгруппировался и прыгнул на Павла в отчаянной попытке выиграть схватку.
По настоящему полноценной у осма оставалась одна, левая задняя, конечность. Правая задняя осталась без ступни, вместо левой передней болтался обрубок, правая передняя вышла из строя после удара копьем в плечевой сустав. И именно этой левой задней конечностью, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать ногой, мут рассчитывал расправиться с врагом.
Суставы у твари имели шарнирное устройство, не иначе. Еще в полете осм сложился вдвое, извернулся, и каким-то образом сумел принять такое положение, при котором его задняя лапа оказалась вытянутой вперед. И эта лапа с длинными когтистыми пальцами уже почти дотянулась до горла Сновида.
А тот ничего не мог сделать. Ведь в одной руке он продолжал держать копье, но не успевал встретить ею выпад мута. А вторая рука почти не двигалась после удара палашом по локтю.
Еще мгновение, доля секунды, и когти осма вцепились бы в гортань Павла. И здесь случилось неожиданное. И непонятное. Осм таки сумел достать врага своей безразмерной лапой – Павел почувствовал, как коготь корябнул по шее, раздирая кожу. Но это было уже не осмысленным, а инстинктивным движением. Туша мутанта по инерции врезалась в Сновида, едва не сбив его с ног. И рухнула на землю.
Еще не понимая, что враг мертв, Павел воткнул ему в поясницу копье и навалился всей массой. Он действовал рефлекторно, находясь в горячке боя, и опасался, что осм встрепенется и снова набросится на него. И только когда подоспевший Бугай отрубил монстру голову, Павел слегка успокоился.
Разве что руки подрагивали. И пот лил градом. Вроде и короткой выдалась схватка, а потребовала нечеловеческого напряжения сил и воли.
Отдышавшись, Павел решил еще разок осмотреться кругом. В голове у него постепенно складывалась версия, немного объяснявшая последние события. Он прошел с десяток шагов в обратном направлении и обнаружил то, что собирался обнаружить. А именно – он нашел следы, принадлежавшие осму. А еще он заметил относительно свежие пятна крови, тянувшиеся рядом со следами.
Похоже, что одинокий осм заявился откуда-то с запада или с юго-запада. Он, видимо, был ранен. Возможно, он возвращался в свое логово. Но, скорее всего, он искал место, чтобы отлежаться. Иначе бы он знал, что здесь все оплетено паутиной. Но он не знал и в темноте запутался в ней.
На него тут же напали пауки-мясоеды. Их было много. Но осм отбился, уничтожив трех или четырех пауков… Хм, получается, что Павел должен сказать ему спасибо, потому что здесь обитала целая стая «мясоедов». И если бы они все набросились в подземном коридоре на Павла и Ваньку, то… Ладно, это сейчас уже не важно.
Итак. Осм убил пауков и, выбравшись из паутины, залег где-то поблизости. Залег, потому что не мог двигаться дальше. Нельзя исключать, что пауки смогли его покусать. А их яд оказывает парализующее действие. В таком случае осма частично парализовало.
Но осмы могут переварить и не такое. Не зря же они кислотой плюются, которая любую органику растворяет, как вода соль. Наверное, организм мутанта переработал паучий яд, как-то нейтрализовав его. Но не до конца – иначе бы осм убрался отсюда.
И тут появились Сновид и Бугай. Осм притаился и ждал, пока они уйдут. Однако Павел почувствовал присутствие мутанта, начал осматривать мусорные кучи и вынудил осма атаковать. Да-а, история…
– Пашка, мы закончим наконец или спать тут останемся? – с раздражением спросил Бугай. – Слушай, я уже готов этого мута сожрать, так есть хочется.
– Сейчас уходим, Ваня, сейчас. Вот, взгляну еще…
Что-то не давало Павлу покоя. Какая-то мысль. Или ощущение. Он вернулся к трупу мутанта и ковырнул кончиком копья пупырчатую голову. Не очень к месту мелькнула мысль: надо бы в гимназию отдать, для учебного пособия. Сделать чучело и… А это что еще за хрень?
Он нагнулся, всматриваясь. Вот те на! В загривке мутанта торчал длинный и толстый, толщиной с палец, гвоздь. Или заточенный штырь, смотря с какого боку посмотреть. Вот те на!
Сомнений не было – кто-то произвел очень меткий и расчетливый бросок. Смертельно расчетливый, потому что заточенное острие вошло в верхнюю часть шеи под затылочный выступ, наверняка достав до мозга.
Вот с чем у осмов полный порядок, так это с мозгами. Умные твари. Однако есть один существенный недостаток у всех разумных существ – чем больше мозгов, тем легче в них попасть. А без головного мозга разумные существа существовать не могут. Вот такая логически-физиологическая взаимосвязь, если выражаться по-умному.
Неизвестный Павлу воин как раз мозг осму и повредил, отправив мута к праотцам. Почему воин? Да потому что такой мастерский бросок специально изготовленного оружия мог исполнить только опытный боец. Боец, не просто натренированный в метании подобных гвоздей, а отточивший мастерство до совершенства. И, как минимум, человекоподобный.
Сновид тоже неплохо метал ножи, как и все юноши Промзоны, проходившие подготовку по курсу молодого бойца. Но так бы он бросить не смог. Тот, кто это сделал, был настоящим диверсантом. Он и подкрался незаметно, и бросок совершил великолепный. И в тот самый момент, когда Сновид находился на краю гибели. Только вот зачем он это сделал?
Павел осторожно, стараясь не выдавать тревоги, огляделся по сторонам. Кругом были лишь мусорные кучи. Если неизвестный боец, пришедший ему на помощь, по-прежнему находился поблизости, то маскировался он безукоризненно.
Сновид нервничал, но при этом не особо боялся. С такими навыками неизвестный уже давно мог убить его и Ваньку своими штырями. Но не сделал этого. Значит, вряд ли стоит ожидать нападения.
А вот чего не стоит делать, так это дальше здесь ошиваться. Если загадочный боец не хочется высовываться, значит, на то есть особые причины. Поэтому лучше не показывать, что Сновид догадался о его существовании. Кто знает, что у этого лихого диверсанта на уме?
– Все, Ванька, идем, – сказал Павел. – Только надо за собой чем-то ход прикрыть, когда туда залезем. Вон, видишь, кусок броневой обшивки валяется? Тащи его за собой.
Глава четвертая
Оберег
Как Ванька не возмущался, жалуясь на невыносимое чувство голода, но Павел велел ему охранять выход из бокового коридора в основной тоннель. Было предчувствие – оставлять этот подземный ход без надзора нельзя. Затем он нашел в кремле Ворона.
Докладывая директору о произошедшем, Сновид был честен, за исключением одного скользкого момента. Он ничего не сказал о том, что уловил мысли осма. Боялся он в таком признаваться даже родному дяде. Вдруг решит, что Павел скрытый мутант? А в подобных вопросах Ворон был беспощаден. Племянник – не племянник, прикажет, и отрубят Сновиду голову. Или просто выгонят за ограждение к другим мутам.
Хотя, если разобраться, какой он, Павел, мут? Подумаешь, чьи-то мысли улавливает, как шам. Может, это и не мысли вовсе, а так – предчувствие. Мать так и говорила: люди способны на такое, что и сами объяснить не могут. А мать… она очень умная была. Не зря ее отец уважал. И, кажется, даже побаивался.
