"Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26 - Ринат Искандэрович Мусин
— Нас же мало волнует, что происходит в Южной Америке? — уточнил Сталин.
У него было своё мнение о том, что должно или не должно волновать СССР, но сейчас он интересовался, что об этом думает Верховный Совет.
— Совет не видит там никаких перспектив, — с сожалением вздохнул Аркадий.
Пётр Столыпин, будучи далеко не дураком, воздержался от прямой поддержки Германского рейха и ограничился отправкой примерно 5000 добровольцев из белогвардейцев. Но теперь, если Чебышеву удастся избежать войны с Бразилией, следует ожидать расширения поддержки Германии.
— А жаль, — вздохнул Иосиф Виссарионович. — Это гнездилище контры давно следовало раздавить.
— Что поделать? — развёл руками Немиров. — Товарищ Эйтингтон, а что говорят наши люди?
— Говорят, что вынуждены готовиться к боевым действиям, которые считают просто неизбежными, — вздохнул Наум Исаакович. — Да, я должен сказать, что мы располагаем возможностью устранить Чебышева почти в любой момент.
— Так близко? — слегка удивился Аркадий.
— Позавчера произошло назначение новых адъютантов, — улыбнулся Эйтингтон.
— Будем держать это в голове, — произнёс Сталин и задумчиво хмыкнул. — Кстати, вы же скоро собираетесь отправить в стратегический резерв все свои Т-14А?
— Да, — подтвердил Аркадий.
Эти танки посчитали слишком дорогими для модернизации, поэтому их решено отправить на консервацию и произвести эквивалентное количество Т-14АМ-2.
Если дела пойдут плохо, танки можно расконсервировать и отправить на фронт.
— Может, поможем братскому народу Бразилии? — с усмешкой спросил Сталин.
— Верховный Совет не одобрит, — покачал головой Аркадий.
Наверное, если всё же состоится такой аттракцион невиданной щедрости, это станет тяжёлым ударом для Гитлера и его окружения. Всё-таки, тяжело принять тот факт, что сражающаяся против тебя страна не просто закрывает все свои фронтовые потребности в бронетехнике, но ещё и сбывает устаревшие модели за границу…
— Нужно это правильно подать, — произнёс Сталин. — Ты это умеешь. Зачем этому старью пылиться в хранилищах? Оно ведь может послужить против Белого движения.
— Я попробую что-нибудь сделать, — вздохнул Немиров.
— Попробуй, — кивнул Сталин. — Теперь по вопросу Нуристанской ССР…
— Большая часть диверсионных групп обнаружена и уничтожена, — сообщил Эйтингтон. — Сильно помогли товарищи из племенных родов, добровольно поучаствовавшие в оперативной деятельности республиканского КГБ. Остальные диверсанты сумели уйти обратно на территорию Ирана.
— Значит, остальным очень повезло, — усмехнулся Сталин. — Теперь там спокойно?
— Относительно спокойно, — кивнул Эйтингтон. — С учётом особенностей Нуристана, конечно же.
Верховный Совет Нуристанской ССР ещё в 1936 году принял декрет «Об официальном названии» — отныне больше нет Афганистана, а есть только Нуристан.
Это переименование произошло в рамках политики коренизации: Аркадий уже давно знал, что называть тот регион «Афганистаном» — всё равно, что называть Германию «Немецией», так как персидское слово «афган» означает «молчание» или «безмолвие». «Страна молчунов» или «Безмолвная страна» — так звучит «Афганистан» для любого, кто знает фарси. Немирова это слегка коробило уже давненько, поэтому он лишь приветствовал решение республиканского Верховного Совета, официально назвавшего республику «Страной света» — «нур» с фарси переводится как «свет» или, в переносном смысле, «просвещение».
До пуштунов, проживающих на юго-западе, юге и востоке, довели новую информацию, но восприняли они это равнодушно — они как называли, так и называют свою страну Пуштунистаном…
Впрочем, их личное отношение к решениям Верховного Совета не особо-то и важно, гораздо важнее то, что все пуштунские роды признают его власть.
Старейшины от родов избираются в Советы, там до них доводят актуальную повестку и диспозицию Нуристанской ССР на политическом ландшафте Советского Союза, а также объясняют, как именно народные депутаты влияют на судьбу республики.
Самых смышлёных и прогрессивных старейшин отправляют в Верховный Совет СССР, чтобы не били в грязь лицом и участвовали в общесоюзной жизни.
Аркадию нравилось в этой системе то, что её крайне сложно подчинить чьей-то единоличной воле. Купить все три тысячи с лишним депутатов? Теоретически это возможно, но с каждой взяткой растёт шанс, что один из нардепов заложит «покупателя» КГБ. Персональный террор с целью запугивания? Такие новости дойдут до КГБ ещё быстрее.
Даже то, что у Немирова и Сталина есть чрезвычайные полномочия, не значит, что у них в руках появилась абсолютная власть. Эти чрезвычайные полномочия строго регламентированы и, например, в самоуправление местных Советов или в работу исполнительных органов они, без серьёзных обоснований, лезть всё ещё не могут.
Западная пресса, конечно же, написала о том, что в СССР теперь диктатура из милитариста и члена Политбюро, то есть, нечестивый тандем армии и партии, но эти пропагандистские выкрики имеют мало общего с реальностью. Всё-таки, автономность регионов ограничивается только всесоюзными программами и проектами. Другое дело, что эти программы и проекты иногда затрагивают почти все сферы жизни республик, но они конечны, а ещё, как правило, нацелены на что-то хорошее. Например, как ликбез, ГОЭЛРО, Пятилетки и так далее.
В каждой союзной республике свои наркоматы, руководство которых назначается республиканскими Советами, но наркоматы напрямую подчиняются СНК СССР, поэтому сохраняется баланс между централизацией и децентрализацией.
При проработке новой модели, Аркадий и Ленин держали в голове опыт Югославии. Повторения её судьбы не хотелось. Расширенная автономия — это хорошо, когда вокруг не враждебная обстановка, но плохо, когда ты ведёшь жестокую войну на истощение.
Экономика Югославии была слабее, поэтому заигралась в кредиты, стала всем должна, а затем МВФ начал навязывать Югославии рыночные реформы, а это была смерть для любого полиэтнического социалистического государства. (1)
Чтобы не допустить подобного, СССР был подчинён плану. Республиканские власти имеют много полномочий в области самоуправления, но заводы и народные предприятия работают по всесоюзному плану, ради всесоюзного блага.
«Война, кстати, заглушила последние голоса недовольных таким положением вещей», — подумал Аркадий. — «Теперь люди готовы позволить правительству очень многое, лишь бы не проиграть в этой войне против всей Европы».
— Если в Нуристане снова всё спокойно, то перейдём к «еврейскому вопросу», — произнёс Сталин. — Что это у вас за идеи такие? И откуда?
— Поток мигрантов создаёт некоторые проблемы на границах, — ответил Аркадий. — Евреи продолжают прибывать из ближнего и дальнего зарубежья, с целью заселиться в Поволжье и Северном Кавказе. И с мест поступают запросы —
