Операция "Берег" - Юрий Павлович Валин
На улице майор Васюк негромким, но крайне зловещим голосом интересовался у кого-то из подчиненных:
— Как так «два десятка „тэ-эмок“»? И где, позвольте спросить, вы остальные противотанковые мины оставили? Коля, ты, друг, у меня этот разговор еще попомнишь. Рожай решенье мне немедля!
Да, как часто бывает на войне, в нужный момент тактические возможности и тактические необходимости категорически не совпали.
Лихорадочно закапывались в землю артиллеристы, летела из-под лопат земля — по счастью влажная, песчаная — на огневых «дивизионных 76-миллиметровых» помогали пушкарям опытные «кроты-строители» саперно-строительного взвода «Линды». Уже заняли штурмовые бойцы куцые немецкие траншеи и пулеметные гнезда на поле, работали на дороге минеры. Во дворах наперебой стучали ломы — пробивали стены под амбразуры, рыли ячейки. Рычал и напирал на стену, не жалея кормы и заваливая камни, бронетранспортер, готовили сектор обстрела зенитчики-бронеходчики.
Там — за неочевидной возвышенностью, уже вовсю стрекотало и грохало — выгадывая минуты, задерживая колонну, вела бой отчаянная разведка «Линды». Но что их там — два бронетранспортера да три мотоцикла. На три минуты и хватит…
…— В случае атаки сразу разворачиваемся, маневрируем, — ставил задачу Олег командирам своих машин. — Всё время движение! Огонь только по танкам, и с хода. Не попадем, так отвлечем. Немцы борта пушкарям-батарейцам подставят, те помогут…
Танкисты кивали, смотрели на поле за околицей нехорошей Пойз. Было понятно, что пушкарей к моменту контратаки «тридцатьчетверок» едва ли останется много — они-то первыми в бой вступят. И четыре «тридцатьчетверки» в такой ситуации… ну, это то, что есть. Впрочем, напрямую расстояние до дороги — километр, чуть больше, это чуть подравнивает шансы — в ближнем бою Т-34 быстрее и маневреннее. Правда, что у немцев там припасено, какие танки — пока неизвестно.
Было понятно одно — бой будет тяжелым.
Олег пошел к своему «ноль-второму». Танк прятался за домом, экипаж нервничал, сидя на броне, слушал комментарии Иванова, не упустившего случая забраться выше всех — дед сидел на черепичной крыше за трубой, разглядывал пейзаж в прицел «снайперки».
…— а кювет там изрядный. Тищенко, ты это учти. Иной раз так машину брякаешь, у меня разом два снаряда в казенник заряжаются.
— Не бухти. Лучше пусть трясет, чем нам броню прошибет, — сказал мехвод.
Экипаж обернулся к командиру.
— А шо, товстаршлетнант, там и «тигры» лезут? — вопросил Грац.
— Там, видимо, каждой твари по паре, — пренебрежительно махнул рукой Олег. — Сборная команда. Наверное, и что-то серьезное имеется. Но и мы не одни. Вон — «линдовцы» уже бой ведут. Из корпуса помощь подойдет, авиация штурмовики направит.
— Да что нас утешать? Не младенцы. Но неожиданно как-то, — зябко передернул плечами Тищенко.
— Когда оно ожиданно-то было? — хмыкнул сверху Митрич. — Нормальное дело: они оттудова, а мы уже здесь.
— Ты «оттудова» сам смотри, не брякнись, — намекнул Олег. — Не пацан, по крышам лазить.
— Недооцениваешь ты дедов, товарищ командир. Как мне сказали в нашей контрразведке: «есть у тя еще порох в пороховницах, ягоды в ягодицах», — отозвался Митрич.
Экипаж хохотнул, Олег тоже улыбнулся — присказка была глуповатая, но игра слов забавна. Но тревожное чувство нарастало.
— Во, разведка наша отходит, — крикнул Митрич. — Оторвались таки, цел кто-то….
По дороге на всех парах летел полугусеничный бронетранспортер. Видимо, единственный уцелевший — шел неровно, крепко досталось машине. Кто-то из саперов выскочил на дорогу, замахал — разведчики догадались о минах, свернули — бронетранспортер скатился на поле, дергаясь и воя двигателем, погнал к домам.
— Я к ним — насчет танков расспрошу! — крикнул Олег, устремляясь за забор.
Из бронетранспортера вытаскивали раненных и убитых — лежали в тесноте вперемешку. Хрипы, стоны, оторванная, висящая на лоскутах масккостюма, рука…
— Цел-то кто есть? Говорить может? — спросил Олег.
— Вон, водила…
Усатый боец сидел на земле, ему бинтовали плечо.
— Что там с танками? Какие? — спросил Олег, присаживаясь на корточки.
Усач поднял глаза — лицо его было в крупных пятнах пота, а белки глаз сплошь красные, в полопавшихся сосудах.
— Танки… а… самоходки видел. Низенькие такие. Броневики. И грузовиков до х… Но мы с Васькой в тылу ждали, в кустах. Не попало в нас. Мало чего видел. Потом наших подбирал, но оно же тоже… где подробно углядишь.
— Понятно, — Олег, скрывая досаду, встал.
— Танкист, эй, танкист, — слабо позвал кто-то из лежащих разведчиков, вроде совсем мертвых.
У лежащего на боку бойца половины лица не было — месиво, только один глаз жил и язык шевелился, даже странно, что шепот отчетливый.
— Там «Тигр», бьет как в тире. Нашу «броню» со второго снаряда поймал. Остальное — самоходы-«Хетце»[4] и легкое. Но прут как пьяные. Головная машина на мину налетела, сдвинули бампером, раненых брать не стали. И самоходы и танк они берегут. В середине они. Впереди машины идут. С барахлом. Смех один. Ну куда им ящики и прочее? Конец уже, а они… Танкист, вы «Тигр» сожгите. Такая гадина.
— Подловим, не уйдет, — заверил Олег, глядя в изуродованное лицо.
Пихнули в плечо:
— Дай бойца уколю, — врач присел со шприцем.
Олег помог задрать неподатливую телогрейку, под погнутой, забрызганной кровью кирасой. Военврач уверенно кольнул легким шприцем, заверил:
— Сейчас полегчает, браток.
Раненый согласно моргнул, видно было, как силы уходят — сплошь в крови, все разодрано. Эх…
Олег добежал до «ноль-второго». Дед продолжал «загорать» на крыше — вот и правда почти загорал, смутное прусское солнце сегодня крышу озаряло.
— Эй, не запарился? Чего там?
— Пока не видно. Пауза,
